"Все никак не могут нашего Геннадия съесть", — сокрушается шеф нового ресторана "Телячьи нежности". Повар, который любит общаться с гостями, в Петербурге встречается не чаще, чем настоящие виноградники. То есть найти, конечно, при большом желании можно, но каждый раз удивляешься этому факту необычайно. В "Телячьих нежностях" шеф, которого легко узнать по хипстерской бородке, выходит в зал почти так же часто, как официанты.
Любители историко–гастрономических экскурсов, конечно, вспомнят, что раньше на этом месте работал ресторан Langust, количество аквариумов в котором просто зашкаливало — золотые рыбки плавали, кажется, даже в туалете. Теперь число водоемов сильно поуменьшилось, но общая архитектура помещения осталась прежней. Ресторан находится на пятом этаже, и больше всего удивляешься, когда двери лифта открываются и тебя там абсолютно никто не ждет! Работают или нет? Только сделав порядочное количество шагов вглубь, обнаруживаешь официантку. Значит, пришел не зря!
Здесь два зала: один вечерний — с белыми скатертями, другой дневной — без оных. Между ними можно обнаружить маленькую стеклянную комнату, если вам будут проводить экскурсию, то обязательно скажут, что там скоро будет камера сухого вызревания для стейков. Играет ни к чему не обязывающая музыка — такая вполне могла бы звучать в коктейль–баре или даже на дискотеке. Места у окошка заняты девушками, обдумывающими житье ("Я спрашиваю маму, что мне делать: в следующем году мне 20 лет"), но при этом ни на секунду не забывающими о селфи.
Официантка очень старательна, но пока что ей еще предстоит немало постараться. Хотя бы при презентации блюд вряд ли стоит оперировать фразами типа: "Салат более десертный, чем съестной". Или заканчивать подробно добросовестное описание пошированной стерляди (740 рублей) словами: "Но хочу предупредить, она жирная". За честность спасибо, но интерес к блюду пропадает сразу. Кстати, рыба — это, конечно, последнее, что ожидаешь увидеть в ресторане с названием "Телячьи нежности".
Меню ресторана поделено на три раздела, в каждом есть и закуски, и салаты, и супы, и горячее. "Грядка" посвящена овощам, "Ферма" — мясу, а "Улов" — естественно, улову. То же самое около 2 лет назад сделали братья Иван и Сергей Березуцкие в московском ресторане Twins, только у них есть еще глава, посвященная злакам и крупам.
Конечно, нельзя не обратить внимание на цены: за рибай здесь просят 2400 рублей, а за бокал вина — от 420 рублей.
Шеф Александр Богданов имеет явно выраженную склонность к креативу. При этом его сложносочиненные блюда зачастую явно преднамеренно отсылают к самым базовым вкусам советского детства. Так, запеченная в глине капуста с кремом из сливочного лука, копчеными томатами и кремом из облепихи — не что иное, как парафраз голубцов с томатно–сметанным соусом. Несмотря на отсутствие начинки, действительно получается похоже.
Салат из пастернака с кремом из мягкого сыра и печеной грушей посыпан дроблеными орехами и кислой пылью из малины. Конечно, блюдо совсем не мужское, но с бокалом белого вина — вполне.
Грибной суп представляет собой конструктор. Отдельно приносят тарелку с белами грибами, бэби–картофелем, морковью и спаржей, отдельно — мини–блюдечко с хлебно–розмариновой крошкой, посыпанное проростками шнит–лука, и отдельно — чайник с бульоном. Официантка наливает совсем чуть–чуть, а лучше не стесняться и использовать чайник максимально. Бульон насыщенно концентрированный, можно сказать, агрессивно грибной, даже возникает желание его чем–то смягчить. Говяжьи щечки, копченные на торфе с гречневой тапенадой, — звучит очень хитро, но ДНК этого блюда — главный хит полевой кухни — гречка с тушенкой. Только в гречку добавили рубленых оливок и каперсов, а щеки, нежные внутри, снаружи покрыты неожиданной корочкой.
Лаймовый курд с муссом из чая, мягкой — почти как гоголь–моголь — меренгой и миндальным крамблом — десерт откровенно эстетский, в котором кислое и сладкое составляют единство и борьбу противоположностей.
Под конец обеда уже не удивляешься появлению у стола шефа. Тут–то и выясняется, что Геннадий — это краб, предшественником которого в аквариуме был Василий. А ведь я знаю заведение, в котором вообще всех крабов зовут именно Василиями!
