Петербургская Motorola и ревизия наследства Собчака: о чем писал "ДП" 20 лет назад

1994 год

Стартовавшая после распада СССР программа приватизации дает свои первые невеселые плоды. Как оказалось, передача предприятий в собственность сотрудникам и инвесторам далеко не всегда способствует их развитию. И к 1994 году начались банкротства приватизированных компаний. В июле 1994 года "ДП" пишет о первой такой ласточке – прядильно-ткацкой фабрике им. Анисимова на Обводном канале.

Фабрику до банкротства довели кредиты, объясняет редакция. В 1993 году она взяла в долг 185 млн рублей, и теперь набежавшие проценты приносят по 600 тыс. рублей убытков в день. Это всего $300 по актуальному курсу, но кредит не пошел впрок: модернизацию так и не удалось провести, оборотных средств на покупку сырья нет. Материалы, электроэнергия и новое оборудование дорожает с каждым днем. И хотя заказчики у фабрики есть, в том числе, иностранные, запустить полноценное производству уже невозможно. Давать пряжу по предоплате никто не соглашается. Из 5 тыс. сотрудников в штате осталось 600 человек, но и им платить зарплату нечем.

Единичные мелкие заказы оплачиваются наличными, так как все поступающие на счет фабрики деньги тут же списываются в счет долгов. Чтобы не нарушить закон, из кассы сотрудникам в день выдается не больше 500 тыс. рублей на всех ($250).

Рассматриваются разные варианты спасения предприятия, вплоть до распродажи оборудования, но оно полностью изношено, его балансовая стоимость нулевая. Желающие купить фабрику, в принципе, есть. "ДП" оценивает ее – вместе с долгами – в 4 млрд рублей ($2 млн). Но по такой цене покупателей не находится – существует оценка, сделанная по нормативам 1991 года, она значительно ниже и не позволит даже расплатиться по долгам по зарплате.

В итоге Михаил Маневич, глава КУГИ, составляет первый список банкротящихся городских приватизированных предприятий, в котором фабрика им. Анисимова в первых строках. Спасти ее не удалось.

В будущем у старинного кирпичного здания судьба сложилась неплохо – спустя много лет она стала креативным пространством "Ткачи" и переживает сейчас куда лучшие времена, чем в 1994 году.

В преддверии Игр Доброй воли власти Петербурга озаботились проблемой несанкционированной торговли. Многочисленные развалы, лотки и ларьки, конечно, не добавляли эстетики городу. Однако в условиях коллапса советской системы распределения петербуржцы даже самые простые товары зачастую могли купить только "с рук". Так что в заявлениях чиновников о необходимости ликвидации ларьков и развалов чувствовалась беспомощность.

Задача по приведению облика Петербурга в более респектабельный вид возлагалась на вновь создаваемое подразделение ГУВД – т.н. санитарную милицию. Кроме громкого заявления о ее создании, практически никаких следов работы санитарной милиции отыскать не удается. И, надо признать, стимулов бороться с несанкционированной торговлей у обычной – не санитарной – милиции было куда меньше, чем… скажем так, "регулировать" ее работу.

Об уровне официальных доходов милиционеров тех лет многозначительно говорит, к примеру, распоряжение мэра Собчака от 17 июня 1994 года о премировании сотрудников милиции за поимку особо опасных преступников. Видимо, речь шла о ликвидации целой банды: было изъято большое количество оружия, наркотиков и денег. Награждались два отдела ГУВД и руководитель регионального управления по борьбе с организованной преступностью полковник Сергей Сидоренко: всего 20 человек. Каждому выписывалась премия в 200 тыс. рублей - $10 по актуальному тогда курсу. Разумеется, такие поощрения не особо поднимали мотивацию бойцов переднего края войны с преступностью. Неудивительно, что идея очистить город от уличной торговли силами милиции к началу Игр Доброй воли не увенчалась успехом.

В Петербурге большие новости на рынке сотовой связи. С 1991 года в городе работает "Дельта Телеком", и ее монопольное положение пошатнулось лишь в июле 1994 года. "ДП" пишет о начале работы "новой системы подвижной радиосвязи" компании Motorola.

"Дельта Телеком" - проект специалистов местной коммуникационной отрасли – Ленинградской городской телефонной сети (к тому моменту она уже стала "Петербургской телефонной сетью") в сотрудничестве с финской Nokia. Motorola же заключила соглашение о партнерстве с мэрией, создав СП "Санкт-Петербург Телеком". Тогда сеть еще не называется Fora (она получит это название только в 1996 году) – журналисты пишут о ней просто: Motorola.

Американская компания инвестировала $20 млн в запуск первых базовых станций, и поначалу ее сеть работает только в центре города. Связь с городскими стационарными телефонами обеспечивает "Петерстар", тогда как "Дельта Телеком" соединяется с городскими номерами напрямую через ПТС.

Проект Motorola жестоко раскритикован в статье "ДП" еще одним конкурентом, который вот-вот начнет работу в Петербурге – сетью, которая  называется просто GSM (до "Мегафона" еще очень далеко). Ее представители говорят, что американцы зря выбросили деньги на ветер, инвестировав в изначально устаревший аналоговый стандарт радиосвязи. Мол, у такой системы не будет, к примеру, роуминга – это когда при пересечении границы связь не прерывается, объясняют журналисты в статье "ДП". Но для большинства читателей, конечно, это не выглядит большим упущением.

Куда большей проблемой стала выбранная для работы частота: 800-900 МГц. В советские годы она использовалась военными, но перед запуском частоту, вроде как "расчистили" для коммерческих нужд. Однако практически сразу после запуска выяснилось, что на этой же частоте работают недавно переведенные в Петербург и Ленобласть из Прибалтики локаторы систем слежения. И у абонентов будущей "Форы" периодически пропадает связь. С этой проблемой руководство пыталось бороться много лет, но даже лобби партнера американцев по бизнесу – Смольного во главе с Анатолием Собчаком, долгое время не могло решить проблему.

В Петербурге банкротится страховая компания "Боско". Она страховала самый широкий спектр рисков, но "погорела" на страховании  финансовых рисков. Ее крупнейший клиент – Промстройбанк выдал кредит на 250 млн рублей, который не был возвращен, и "Боско" не смогла возместить застрахованные риски.

Ныне уже забытая "Боско" примечательна тем, что перед банкротством дала старт сразу двум крупным и успешным проектам в страховой отрасли. Сперва часть сотрудников создала свою компанию "Гайде", уведя с собой обязательства по личному страхованию. А затем еще одна большая группа специалистов "Боско" перешла в также учрежденную за два месяца до этого компанию "Русский мир" вместе с клиентами, страховавшими недвижимость.

"Гайде" успешно работает до сих пор. А "Русский мир", который к середине 2000-х годов уже прочно ассоциировали с Промышленно-строительным банком, в конечном итоге был присоединен к "Росгосстраху" и прекратил работу в 2010 году.

1995 год

Опасности подстерегают бизнесменов на каждом шагу. С физической безопасностью в целом понятно, как решать вопросы. А вот защита коммерческой информации при использовании компьютеров – темный лес для большинства предпринимателей в 1995 году.

Поговаривают – и про это пишет "ДП" в июле 1995 года, - что каждый компьютер излучает электромагнитные волны. Причем, радиус распространения этих волн – до 500 метров. И вот якобы существуют технологии, например, у московской компании Knowledge Express Inc., которые позволяют не приближаясь к компьютеру перехватывать с него информацию по этим самым волнам.

Насколько представления компьютерных специалистов тех лет были близки к реальности, сейчас судить трудно. В принципе, технологии, позволяющие, к примеру, несанкционированно считывать сигналы с беспроводной клавиатуры, демонстрировались, но речь, конечно, не шла о 500 метрах. К тому же, в 1995 году технологии были совсем другими, так что речь в той статье "ДП" шла, скорее, о теоретической возможности. Сегодня петербургские предприниматели вспоминают московскую фирму Knowledge Express Inc. как поставщика шпионского оборудования с Брайтон Бич. Что бы это ни значило, сейчас возможность перехвата информации по компьютерному излучению не кажется реалистичной.

Чтобы обезопасить бизнесменов от этой явной или мнимой угрозы, специалисты компании "Ниеншанц" совместно с ЦНИИ "Гидроприбор" разработали методы экранирования корпусов компьютеров, чтобы уже наверняка исключить вероятность перехвата электромагнитных волн. Интересно, что аналогичные технологии на рынок тогда поставляли и другие предприятия, к примеру, "Эврика" в партнёрстве с "ЛОМО". Сейчас специалисты бывшего "Ниеншанца" (на ее основе создана компания "Тайпит"), которые работали в фирме как раз в середине 1990-х  говорят, что никак не могут прокомментировать эти старинные сообщения.

Еще одно веяние времени – в Петербурге к 1995 году сформировался рынок подержанной офисной мебели. Поставляли ее, в основном, из Финляндии. Так, фирма "Линко" была учреждена финской компанией Lipsanen & Co. В июльском номере 1995 года "ДП" рассказывает, что в результате слияния двух крупных финских банков высвободилось сразу 500 офисов, и именно оттуда мебель и планировалось поставлять в Петербург. Как ожидалось, этих запасов хватит года на два. Причем первые партии мебели нашли покупателей еще до того, как столы и стеллажи пересекли границу и прошли таможенную очистку. Другим крупным продавцом подержанной офисной мебели из Финляндии была компания "Лемос", которая обставляла офис одного из крупных петербургских банков, а затем переключилась на импорт из Финляндии подержанной мягкой мебели.

Кстати, Lipsanen работает на рынке Петербурга до сих пор, выступая оператором нескольких бизнес-центров города, а также логистического центра на Софийской улице.

Сеть магазинов Babylon – одна из немногих, в каким-то виде сохранившаяся до сих пор с середины 1990-х. В 1995 году магазинов сети было гораздо больше, и торговали они не только продуктами, но и одеждой, игрушками и даже мебелью. Руководитель компании Геннадий Голубев рассказал "ДП", что один из своих центральных магазинов – на Невском проспекте, он решил закрыть и сдать в аренду московской ювелирной компании.

В газетной статье Геннадий Голубев делится своим мнением о том, что уже в ближайшее время торговля продуктами на Невском себя изживет. Примечательно, что перед закрытием и перепрофилированием своего магазина ТОО "Арена" оператор магазинов Babylon сумел получить его в собственность.

В начале 1990-х сеть Babylon шла по обычному тогда пути розничных компаний, собирая деньги на развитие за счет продажи своих акции всем желающим. Акций было выпущено на 129 млрд рублей (около $65 млн). Пик их продаж пришелся на конец 1994 год, когда акции Babylon продавались почти во всех сберкассах по 17 тыс. рублей (10% от этой суммы "Сбербанк" оставлял себе).

Однако к декабрю котировки резко пошли вниз: тот же "ОРИМИ-Брокер" продавал их всего по 10,5 тыс. рублей за штуку. К тому времени в сети уже работало довольно много магазинов, причем, в хороших местах: на Невском, Литейном, Большом и Малом проспектах Петроградской стороны. Именно там компания скупала приватизируемые старые советские магазины и делала новые, современные, с широким ассортиментом западных товаров.

Идея покупки недвижимости в привлекательных местах получила развитие, и основной капитал учредителям приносила не столько сама торговля, сколько операции с недвижимостью. В итоге, сегодня Геннадий Голубев с партнером Иваном Третьяковым – абсолютные лидеры по числу домов на Невском проспекте, где у них есть помещения в собственности. В рейтинге "Кто владеет Невским проспектом" за ними значится более 7 тыс. м2 в 12 домах. А не так давно они продали свой магазин "Книжный мир" на Невском, 13.

К июлю 1995 года в Петербурге формируется первый крупный земельный пул в частной собственности. Речь идет о 85 га земли на заводе "Северная верфь" и прилегающий участках. Первый участок – в 7,5 Га своей собственной земли выкупил сам завод за 525 млн рублей – по нынешним временам это просто копейки – чуть больше $110 тыс. В выкупе соседних площадок принимала участие специально созданная "Западная компания". Цель – строительство первого частного порта.

Изначально проект мини-порта на землях "Северной верфи" финансировался "Ингосстрахом" - он претендовал на монопольное право страхования морских перевозок через будущий порт. В дальнейшем инвестиции пошли через петербургский офис могущественного продовольственного холдинга "Союзконтракт". Он, разумеется, был заинтересован в собственных причалах для приема и таможенного оформления миллионов тонн продовольствия, поставляемого в Россию из-за границы. Правдами и неправдами "Союзконтракт" довольно скоро получил контроль и над самой "Северной верфью".

Однако в 1997 году, когда из "Союзконтракта" ушли его петербургские партнеры Юрий Рыдник и Станислав Романюк, акции "Северной верфи" перешли в управление "Онэксимбанка".

Мини-порт в некотором виде все же был построен на причалах "Северной верфи", но завод к нему уже не имеет отношения: стивидорным компаниям, работавшим на причалах, удалось оформить их в свою собственность.

1996 год

Июль 1996 года в Петербурге проходит под знаком больших политических событий. По всей стране колоссальные надежды возлагаются на только что переизбравшегося Бориса Ельцина.

В начале года страна испытала колоссальный отток инвестиций: только за первый квартал иностранных инвестиций пришло на 28,9% меньше, чем в конце 1995 года. А за один май объем всех инвестиций в экономику страны рухнул на 20%. Это напрямую связывалось с неопределённостью перед выборами.

Спустя две недели после выборов редакция "ДП" публикует статью, описывающую признаки оживления инвестиционного климата. Это и всплеск активности на фондовом рынке, и рост числа частных вкладов в банках, и увеличение спроса на недвижимость. В качестве положительных моментов отмечается стабилизация курса рубля и всплеск активности на рекламном рынке. А патентные поверенные рапортуют о росте числа иностранных компаний, регистрирующих в России свои товарные знаки. В коллекцию добавляются непонятно откуда взявшиеся данные о возврате в Россию из-за границы капиталов, которые острожные бизнесмены вывезли, опасаясь возврата к власти коммунистов.

Опрошенные "ДП" предприниматели сообщают, что их западные партнеры возобновляют прерванное было сотрудничество, а кое-кто говорит, что отменил отпуск, чтобы не пропустить грядущий подъем экономики.

Но даже явно настроенная очень оптимистично газета признает, что самого по себе переизбрания президента недостаточно для резкого изменения ситуации на рынке. Ведь по сути, голосование за Ельцина означало, что в целом его политика одобряется, и как раз кардинальных перемен никто не хочет. Еще одним сдерживающим фактором редакция называет неопределенность будущей экономической политики Ельцина: кто возглавит кабинет министров, каковы планы по модернизации налогового законодательства и многие другие неясные инвесторам вопросы.

В Петербурге же идет большая ревизия. Комиссия под председательством Вячеслава Щербакова, нового первого вице-губернатора (это слово пока в новинку в городе, раньше он бы назывался вице-мэром) представила разгромные выводы об использовании прежней администрацией имущества и финансовых ресурсов.

Кроме упреков в крайне неэффективном распоряжении имуществом и финансовыми инструментами – в первую очередь госгарантиями, которые город давал многочисленным заемщикам-инвесторам, - претензии предъявлялись и к кредитной политике. Только за пять месяцев 1996 года перед губернаторскими выборами Смольный удвоил объем заимствований до 2,45 трлн рублей (около $500 млн по актуальному курсу). При этом дефицит городского бюджета с учетом заимствований по муниципальным облигациям и кредитам составлял 5 трлн рублей – это половина от всех доходов казны.

Депутаты ЗакСа отказались утверждать отчет об исполнении бюджета, который им присылал еще прежний глава комитета финансов Алексей Кудрин. Сам он уже покинул свой пост, но оставался консультантом нового правительства по финансовым вопросам. Кудрин активно отбивался от обвинений в свой адрес и сыпал аргументами в защиту политики, которую он проводил. Однако, не найдя поддержки среди новых чиновников, заявил о приостановке своей работы в качестве консультанта Смольного до тех пор, пока сам Владимир Яковлев с ним не встретится, и не прояснит свое отношение к выводам опорочившей его комиссии. Параллельно Кудрин продолжил давать самые мрачные прогнозы о грядущем оттоке из города инвесторов и потери доверия к Смольному со стороны кредиторов. Разумеется, ничего такого не произошло.

Одновременно с критикой финансовой политики прежнего руководства, новая администрация заявила о намерении пересмотреть невыгодный для города порядок установления арендной платы и управления городскими пакетами в акционерных обществах. Также специально созданная комиссия по платежам начала пересмотр всех условий по отсрочкам платежей в бюджет и беспроцентных ссуд, которые администрация Собчака щедро раздавала городскому бизнесу.

В конечном итоге все такие расследования привели к возбуждению целого букета уголовных дел, в которых фигурантами выступали как сам Анатолий Собчак, так и его ближайшее окружение, включая Алексея Кудрина. Тем не менее, ни одно из этих дел не закончилось серьезными последствиями для команды Собчака. Больше всех от антикоррупционных дел пострадал много позже Валерий Малышев, вице-губернатор уже эпохи Яковлева. Уголовное дело по поводу взяток, растрат и злоупотреблений сильно расстроило его здоровье. Дело было закрыто только в связи со смертью обвиняемого в 2002 году.

Вместе с тем, вопросы к распределению бюджетных денег были не только к чиновникам, но и к депутатам. Так, "ДП" в статье в июльском номере 1996 года рассказывает, как тратил деньги по своей "депутатской поправке" Алексей Ковалев.

Как и все другие депутаты, Ковалев получил в 1996 году 5,214 млрд рублей (около $1 млн) на финансирование городских (тогда они назывались муниципальными) программ по своему усмотрению. Как председатель рабочей группы по делам религиозных объединений Алексей Ковалев решил на эти деньги отремонтировать 11 культовых сооружений, находящихся в самом запущенном состоянии.

Работы на объектах он решил без всяких конкурсов поручить ГУП "УКС Реставрация". ГУП затем привлек генподрядчика – ОАО "Росстро". "Росстро" наняла для работ управляющую компанию "Ирбис". А "Ирбис" уже привлекал многочисленных подрядчиков и субподрядчиков, которые, собственно, и работали на стройке.

Все эти посредники оставляли себе процент от направленной на ремонт храмов суммы. Так, известно, что "УКС Реставрация" получила 2,4%: как госкомпания больше она взять не могла, говорится в статье "ДП". Сколько получили "Росстро" и "Ирбис" - не сообщается: коммерческая тайна. В результате до стройплощадок доходило гораздо меньше денег, чем выделялось из бюджета.

Политика администрации Собчака в отношениях с инвесторами, которая вызывала острую критику новых властей, может быть проиллюстрирована статьей, размещенной в этом же июльском номере "ДП" 1996 года. Речь идет о планах по реконструкции особняка Великого князя Алексея Александровича на Мойке, 122. Еще в 1992 году он был передан модельному агентству Modus Vivendi. Дворцу требовался очень серьезный ремонт – в нем рвались трубы, постоянно текли батареи, да и вообще с великокняжеских времен дворец особо не получал должного ухода.

В начале 1990-х передача памятников архитектуры бизнесу казалась удачным решением проблемы их содержания. Считалось, что крупные предприниматели для поднятия своего престижа отремонтируют дореволюционные дворцы и дачи. Однако далеко не всегда эти планы воплощались в жизнь – повсеместно предприниматели, получив исторические помещения, откладывали их реконструкцию на все более и более долгий срок. А городская администрация откровенно закрывала на это глаза, ведь в казне денег на содержание памятников все равно не было.

Именно так случилось и с дворцом Великого князя Алексея Александровича. Предприятие Modus Vivendi было учреждено в 1991 году двумя бывшими моделями Ленинградского дома моделей одежды Татьяной Санаевой и Ольгой Симоновой при поддержке влиятельных банкиров. Получая дворец, Modus Vivendi обязался полностью завершить его реконструкцию к 1996 году. Однако годы шли, а работы продвигались крайне медленно. Отремонтировать удалось лишь одно крыло – не историческое. На это ушло – по заявлениям предпринимателей - $200 тыс. А в парадных помещениях дворца все также была разруха, трубы текли и здание откровенно разваливалось.

Кроме модельного агентства – на тот момент одного из крупнейших в стране – желающие реконструировать дворец были. Так на Мойку, 122 посмотреть на состояние помещений приезжали представители французской дизайнерской фирмы. Они оценили только первоочередные работы по приведению дворца в нормальное состояние в $5-7 млн. Это показалось слишком много для французов, к тому же в условиях неопределенности с правами на дворец они решили не брать на себя такие риски.

К 1996 году, когда стало понятно, что ничего хорошего с дворцом на Мойке в ближайшее время происходить не будет, власти попытались надавить на инвестора и напомнили ему об обещании крупных инвестиций. Однако никаких инструментов воздействия у Смольного, похоже, не было, и договариваться приходилось на условиях Modus Vivendi.

Во-первых, объясняли лидеры модельной отрасли, договор с городом предполагал слишком короткий срок аренды – 10 лет. Инвесторы настаивали на долее длительной аренде, а еще лучше о передаче дворца им в собственность. В противном случае получалось, что никаких инвестиций дворец не увидит.

КУГИ пошло на уступки, простило Modus Vivendi невыполненные обещания и предложило договор аренды на 49 лет. Право выкупа дворца чиновники дать инвесторам все же отказались. На таких условиях предприниматели дали обещание починить фасад и несколько парадных залов. К тому же начали долгожданный ремонт системы отопления. Это, конечно, было очень далеко от того, каким блестящим виделось чиновниками будущее великокняжеского дворца в далеком и романтичном 1992 году. В будущем Modus Vivendi отказался от этого проекта. А городским властям пришлось самим искать деньги на реконструцию.

К счастью, у дворца на Мойке, 122 судьба сложилась довольно успешно. Уже в 2000-х он превратился в Дом музыки под руководством самого успешного на сегодняшний день виолончелиста России (нет, не Ростроповича) – Сергея Ролдугина. Именно под его кураторством великокняжеский дворец получил из бюджета города 1,2 млрд рублей на реконструкцию, к которым были добавлены и сторонние средства. Общая стоимость реконструкции дворца оценивалась в 2 млрд рублей. По странному стечению обстоятельств почему-то много где говорится, что Дом музыки реконструировался исключительно на деньги самого Сергея Ролдугина. Копатели компроматов даже говорили, будто у виолончелиста откуда-то появились многомиллиардные состояния, и они как-то могут быть связаны с самим Владимиром Путиным. Но, разумеется, все эти слухи были развеяны заявлениями самого Ролдугина, который объяснил, что все свои накопления он тратит исключительно на искусство – скрипки, Дом музыки и все такое прочее.

В любом случае, стоит признать, что сейчас Дворец Великого князя Алексея Александровича выглядит очень достойно.

В Петербурге стартовала кампания по демонтажу трамвайных путей в центре города. Первой была ликвидирована линия от площади Труда к проспекту Добролюбова. В дальнейшем планировалось снять рельсы от Конюшенной площади до Троицкого моста, а затем на Владимирском и Литейном проспектах. Чиновники подумывали о ликвидации трамваев на Садовой улице и на Троицком мосту. Главным аргументом в пользу этой программы была неэффективность трамвайного сообщения в центре, забота об автомобилистах и экономия на постоянном ремонте трамвайных путей и прилегающей к ним проезжей части.

Руководство "Горэлектротранса" выступало резко против этого проекта, заявляя об отсутствии альтернативы трамваю в центре. Тем не менее, часть путей и трамвайных парков в исторической части города все же было ликвидировано, хотя программа в целом так и осталась невыполненной.

В городе тем временем продолжают "сыпаться" банки. Одним из главных шоков для банковской системы стало обрушение Тверьуниверсалбанка – одного из крупнейших в стране на тот момент. Банк создавался выходцами из Московского физико-технического института во главе с Сергеем Васильевым. За короткое время он приобрел характер системообразующего. Его главным козырем было создание удобной системы межбанковских платежей, альтернативной системе Центробанка. Поговаривали, что его крах летом 1996 года стал следствием политического прессинга. Якобы его руководство активно поддерживало КПРФ на президентских выборах. И вот перед вторым туром в московском отделении банка начали массово закрывать счета крупные клиенты, включая ключевых. В банке немедленно была введена временная администрация, а десятки тысяч вкладчиков столкнулись с проблемой возврата денег. Были заблокированы пластиковые карты Тверьуниверсалбанка. Выплаты клиентам сильно задерживались.

Петербургский филиал банка был в большой мере самостоятельным. Общая его задолженность перед вкладчиками составляла не такую большую сумму – 4 млрд рублей (около $800 тыс. по актуальному курсу). Однако главной проблемой были деньги, зависшие в результате кризиса расчетов с московским офисом. Петербургский филиал потерял сразу 40 млрд рублей, остававшихся в фонде обязательных резервов и остатков на счетах. Перед отделениями Тверьуниверсалбанка выстроились очереди вкладчиков – непременный атрибут городских пейзажей середины 1990-х.

В итоге Тверьуниверсалбанк сумел выжить, но потерял самостоятельность и стал подразделением БИНбанка.