В мае 2018 года газета "Деловой Петербург" отметит свое 25-летие. Каждую неделю редакция рассказывает о самых интересных событиях, случившихся в городе в те далекие годы, когда Петербург только начинал обретать черты известного нам сегодня мегаполиса и центра деловой жизни. Многие имена и названия компаний, отметившихся на страницах нашей газеты в 1990-х годах, хорошо знакомы и сейчас. Причем не только таким же ветеранам делового Петербурга, как мы, но и новому поколению бизнесменов.
1995 год
Правительство РФ отчаянно ищет способы пополнить дефицитный бюджет и обращается к самым очевидным решениям. Впрочем, они приводят к довольно неожиданным побочным эффектам.
В августе 1995 года "ДП" пишет о панике на рынке обслуживания импортных перевозок. Государственный таможенный комитет издает приказ, запрещающий вывозить из портов и аэропортов грузы до завершения их таможенной очистки. До этого приходящие в порт контейнеры лишь регистрировались на причалах, а затем следовали на внутренние таможни (в первую очередь, в Москву), где и проходили оформление.
К сожалению, благое начинание таможни – с которым, в общем-то, никто и не спорил - не было поддержано организационно, и обслуживающая порт Балтийская таможня столкнулась с нехваткой ресурсов для исполнения этого решения.
За неделю действия приказа объем отгрузки в порту Петербурга рухнул на 33%, вновь приходящим контейнеровозам уже просто некуда было складывать груз. Глава ОАО "Морской порт СПб" Анатолий Биличенко заговорил о скором закрытии порта из-за скопления очень медленно оформляемого импорта.
На той же странице, что пишется о проблемах с таможней в порту, красуется объявление финской группы Kesko с предложением о доставке огромного ассортимента продуктов со склада в Финляндии всего за 1-2 дня после заказа с бесплатным экспедированием и оформлением документов на импорт. Ни один поставщик, пользующийся услугами петербургского порта, не может даже близко предложить такой же быстрый и качественный сервис.
Проблемы на таможне в порту дают мощный толчок к развитию рынка автоперевозок из Финляндии. По странной логике таможенников оформление грузов, приходящих по земле, не представляло опасности, и грузовикам все еще можно было проезжать с нерастаможенными контейнерами вглубь страны. "ДП" со слов таможенных брокеров сообщает, что финские перевозчики на следующий день после публикации скандального приказа взвинтили цены на 40-50%. Грузовладельцы переориентировали потоки на финские порты, и надолго сформировали особый рынок автоперевозок через Торфяновку. Очень скоро ее пропускной способности стало не хватать, и фуры пошли в Брусничное, а позже пришлось расширять пункт пропуска в Светогорске.
Первоначально именно финские автоперевозчики доминировали на этом рынке. Российские компании со своей устаревшей – еще советской – техникой, а главное, системой управления логистики, безнадежно уступали финнам и не вызывали доверия у грузовладельцев. Долгое время денег на покупку современного парка и IT-решений у них просто не было. Однако к середине 2000-х, когда поток импорта превратился в бурную и с трудом управляемую реку, российские перевозчики вступили в жесткую конкуренцию с финнами. Пик перевозок пришелся на 2008 год, а после кризиса, мгновенно осушившего реку импорта, перевозки оказались на грани рентабельности, и финны практически полностью ушли с рынка.
Также в августовском номере "ДП" 1995 года можно найти небольшую заметку о еще одном неординарном способе решения правительством системных проблем. Строящийся с 1989 года на "Балтийском заводе" атомный ледокол "Урал" переименован в "50 лет Победы". Видимо, это должно было дать понять, что уже в этом году ледокол должен быть достроен.
Увы, переименование не сопровождалось достаточным финансированием, и спущенный на воду еще в 1993 году ледокол так и оставался долгостроем еще многие годы. Это породило шутки о смене названия сперва в "60 лет Победы" и дальнейшем переименовании его каждые 10 лет. Окончательно его удалось достроить только в 2007 году, и сейчас, вопреки злым шуткам, вовсю работает в Арктике, уже более 100 раз дойдя до Северного полюса. Кстати, "50 лет Победы" не только занимается проводкой судов, но и выполняет туристические круизы.
В августе 1995 года петербургская милиция продолжила первую в России масштабную атаку на продавцов "пиратского" софта. Причем, если раньше в магазинах забирали на экспертизу (это фактически означало конфискацию) только диски и дискеты, то теперь дело дошло до изъятия выставленных на продажу компьютеров с нелицензионными операционными системами и программами.
Примечательно, что в статье "ДП" продавцы жалуются на излишнюю жесткость милиции и оправдывают торговлю "пиратским" софтом. "Два года назад мы начинали торговать лицензионными программами. Но бизнес не пошел. Простому инженеру сложно выложить лишние $60 (разница в цене лицензионной и пиратской Windows) за программу", - объясняли журналистам в магазине "Кей".
Летом 1995 года бизнес столкнулся с совершенно неожиданной для себя проблемой – ЦБ энергичными интервенциями сбил курс доллара с 5130 рублей (в мае) до 4405. Как раз, когда доллар был на самом "дне", "ДП" написал статью о сложностях девелоперов. Поскольку все расчеты с контрагентами у строителей были привязаны к доллару, а квартиры продавались за рубли "по курсу на день сделки", получалось, что уже проданные в начале года квартиры сильно подорожали в долларовом эквиваленте.
Поднимать цены на нераспроданные квадратные метры было никак нельзя из-за переизбытка предложения на рынке в условиях крайне ограниченного спроса. К тому же на цену новостроек давил вторичный рынок, где предложение также сильно превышало спрос. По цене новостройки стремительно приближались к уже готовому жилью, и покупатели зачастую предпочитали платить за гарантированные квартиры в обжитом районе, а не обещание достроить когда-нибудь и атмосферу стройплощадки в первые годы жизни.
Ситуацию усугубляла инфляция, которая росла независимо от курса доллара. Даже в долларовом выражении себестоимость строительства выросла на 29-31% в зависимости от типа жилья. Зафиксированные в момент покупки в начале года рублевые цены на квартиры уже не позволяли закупать стройматериалы.
Одни строители рассказывали о своих убытках в сотни тысяч долларов. Другие останавливать уже почти завершенные стройки. В выигрыше оказались девелоперы, возводившие дома на валютные кредиты. Держались на плаву и те, кто не стеснялся ежедневно менять цены, привязывая их не к курсу доллара, а к строительным коэффициентам – индекс, описывающий среднюю себестоимость 1 м2.
ЦБ выдержал обещание удерживать курс рубля в валютном коридоре до весны следующего года. Лишь в конце лета 1996 года доллар снова вырос до 5100 рублей, и все опасения строителей развеялись. Впереди их ждали новые сюрпризы.
1996 год
В августе 1996 года "ДП" посвятил целый разворот истории успеха компании "Петросиб". Именно так называлась первая фирма широко известного сейчас предпринимателя Олега Тинькова. Он и стал главным героем той публикации.
Выходец из Кемерова и выпускник петербургского Горного института Олег Тиньков начинал с "челночного" бизнеса. В 1993 году добился статуса официального дистрибутора Sony и Pioneer. Годом позже вместе с партнерами – тоже из Горного – он открыл свой первый магазин электроники на Малом проспекте В.О. В течении пары лет "Петросиб" развивает сети магазинов электроники "ТехноШок" (название появилось в 1995 году) - в Петербурге, Кемерово, Омске. Крупнейший магазин был в Кемерово – 1000 м2. В 1996 году открылся первый музыкальный магазин "Music Шок", на открытие которого приглашали Аллу Пугачеву и Филиппа Киркорова.
Когда "ДП" рассказывал об успехе бизнеса Олега Тинькова, в его "Петросибе" работало уже 300 сотрудников, а первые члены команды уже получили должности вице-президентом и стали совладельцами бизнеса.
К тому времени Олег Тиньков уже прошел через болезненный отказ от одного из своих проектов – сети магазинов по продажам высококачественной звуковой аппаратуры Bang&Olufsen. Бизнесмен признается, что "вписался" в этот проект от любви к качественному звуку, но сделал несколько менеджерских ошибок, недостаточно рассчитав параметры проекта. В итоге он потерял не такую большую сумму - $100 тыс. Зато приобрел бесценный опыт.
Некоторые рассуждения предпринимателя могут быть не до конца понятными сегодняшнему читателю. К примеру, много места уделено критике Олегом Тиньковым бизнес-модели "на двух друзьях с радиотелефоном". "Есть два друга, соседа, однокашника или родственника. У них есть по "мерседесу" и радиотелефону. И они считают, что могут контролировать продажу, например, кетчупа в Петербурге. Но это до поры до времени. Ни в одной стране мира я не видел торговой компании, построенной на радиотелефонах", - возмущается Олег Тиньков, говоря о каком-то, видимо, очень важном для себя примере.
Много лет спустя Тиньков, владелец торговой марки "Дарья" схлестнулся с петербургским производителей кетчупов "Балтимор" Алексеем Антиповым из-за названия торговой марки. "Балтимор" начал выпуск кетчупа "Красна Дарья", а Олег Тиньков решил, что это повредит его продовольственному бизнесу. Предпринимателям тогда удалось полюбовно договориться. Говорил ли в 1996 году на страницах "ДП" именно об Антипове, приводя его в пример как "человека с радиотелефоном", уже не узнать. Но если так, то он, очевидно, ошибся – Алексею Антипову удалось построить огромный холдинг и в 2006 году удачно продать его мировому гиганту Unilever.
Из того, что еще раздражало Олега Тинькова, и о чем он поделился с читателями "ДП" - это его бывшие сотрудники, которые, уходя, открывали такой же бизнес. О ком именно говорил предприниматель, теперь понять еще сложнее. Но то, что это было больным местом для него, хорошо заметно.
Также он прошелся и по "красным директорам" - широкой прослойке глав российских предприятий, занимавших свои кресла с советских времен и руководивших по старым шаблонам. Судя по всему, Тинькову никогда не удавалось договариваться с такими людьми, и он с нетерпением ждал, когда в отечественном бизнесе произойдет смена поколений.
Олег Тиньков очень гордился своим видением бизнеса, почерпнутым с примеров западных компаний. Начиная импортный бизнес, он открыл в США свою компанию, и много ездил туда, и по всему миру, набираясь опыта. Он возил учиться в США своих менеджеров и даже продавцов. Главное для него было не наращивание оборота и расширение сети, а показатель чистой прибыли. Во многом поэтому в его магазинах никогда не было очень низких цен, но, как он сам рассказывал, всегда были очереди.
В статье "ДП" он много говорит о важности выстраивания правильной структуры компании. Причем настаивает на непременной открытости и легальности бизнеса. Доказательством своей правоты он видел большой интерес к его фирме со стороны инвесторов. Олег Тиньков гордился своим сотрудничеством с Промышленно-строительным банком, говорится в статье "ДП". Примечательно, что довольно скоро, в кризис 1998 года, это партнерство станет роковым для "ТехноШока". Видимо, кредиты на покупку техники компания брала в долларах, а продавала ее за рубли. И когда в августе рубль рухнул в три раза, отдавать кредиты стало нечем.
"ТехноШок" сперва перешел под контроль ПСБ, а затем – к владельцу конкурирующей сети "Симтекс" Виктору Гордейчуку. К тому времени он уже разошелся со своим партнером по торговому бизнесу Алексеем Белоусовым (тот ушел в строительный бизнес), и решил развивать свою сеть электроники и бытовой техники под брендом, раскрученным Олегом Тиньковым. Уже в середине 2010-х очередной кризис заставит Виктора Гордейчука передать "Техношок" структурам БИНбанка, скупавшего по всей стране сети электроники и бытовой техники.
В августе 1996 года "ДП" пишет небольшую заметку о сворачивании производства на крупнейшей в городе прядильно-ткацкой фабрике "Искра". Это была не просто фабрика – а гигантский производственный комплекс, начавшийся строиться на излете СССР. Это был один из крупнейших городских проектов передислокации промпредприятий на городскую окраину. Во времена губернатора Валентины Матвиенко о подобных проектах будут мечтать, но воплотятся в жизнь лишь единицы из них.
В "Искре", занимавшей 18 га на далеких выселках в самом конце проспекта Энгельса, собирались практически все городские фабрики подобного профиля: с Пискаревского, 3, Боровой, 47, Рижского, 5, Екатерингофки, 25, Розенштейна, 8 и Малого проспекта В.О., 3. В наше все эти адреса оказались так или иначе используются. Где-то бизнес-центр, где-то новый жилой комплекс, где-то образовательные центры.
Что же касается самой "Искры", то при СССР достроить все не успели. Производство велось на части территорий в корпусах уже возведенных. Они по современным меркам были очень современными и, по сравнению со старыми дореволюционными площадками, где ткачам приходилось ютиться раньше, были просто великолепными. Руководство фабрики очень сожалело о необходимости покидать это место, но другого выхода не видело.
На складах фабрики скопилось товаров на 10 млрд рублей ($2 млн по актуальному тогда курсу). Спрос на них упал из-за введения "валютного коридора", говорится в статье "ДП". Видимо, речь шла о том, что укрепление рубля сделало продукцию "Искры" невыгодной для иностранных покупателей. К августу 1996 года фабрика работала с ежемесячным убытком в 300 млн рублей (около $60 тыс.). Наибольший долг у нее скопился перед государством – аренда земли и налоговые платежи съедали большую часть прибыли. Именно этим и объяснялось желание руководства избавиться от ненужных огромных корпусов (20 тыс. м2), земельного участка в 18 га, а главное – недостроенных объектов.
В качестве решения предлагалось выкупить только что выставленный на торги глубоко убыточный швейный комбинат "Красный маяк" на Выборгской наб., 55, а высвободившиеся площади на Энгельса продать в счет долгов перед бюджетом. На новой площадке ежемесячные затраты, по плану, должны были сократиться на 500 млн рублей и ожидалась прибыль в 200 млн рублей.
Выставленная на продажу площадка "Искры" нашла своего нового владельца довольно скоро - в 1998 году. Землю и недостроенные корпуса приобрела девелоперская фирма "Соломон" во главе с многократным чемпионом города по вольной борьбе Муссой Экзековым. Новые владельцы довольно споро принялись за свой новый актив, и уже в в 2005 году на этом месте открылся торгово–развлекательный комплекс "Гранд Каньон". В дальнейшем территория продолжала развиваться, и на ней появлялись все новые и новые объекты: бизнес-центр, спортивный клуб, апарт-отель и многое другое. Сейчас общая площадь коммерческой недвижимости на месте бывшей фабрики "Искра" приближается к 200 тыс. м2. Это сделало Муссу Экзекова одним из крупнейших кладельцев коммерческой недвижимости города, а также гарантировало ему 50-е место в списке миллиардеров Петербурга с состоянием в 19,4 млрд рублей.
У "Искры" же бизнес не задался и на новой площадке. Однако "Красному маяку" тоже повезло, ему удалось сохранить очень красивые дореволюционные корпуса из красного кирпича и стать – после реставрации фасадов - одним из украшений неплохо воссозданного в наши дни дореволюционного индустриального облика Выборгской набережной. Сегодня "Красный маяк" стал крупным бизнес-центром "Оккервиль" со значительными складскими и производственными функциями.
А августе 1996 года "ДП" рассказывает о давно ожидаемом нововведении – присвоении всем индивидуальным предпринимателями ИНН – идентификационного номера налогоплательщика. Этот шаг был необходим налоговикам для внедрения современных систем учета налоговых поступлений. "ДП" рассказывает читателям, что этот номер станет пожизненным способом идентификации предпринимателя, и даже когда он умрет, его номер не будет передаваться никому другому.
Необходимость присвоения таких номеров объяснялась желанием более тщательно учитывать предпринимательскую активность горожан. В статье приводится пример уникального даже по сегодняшним временам адреса пер. Бойцова, 4, по которому было "прописано" сразу 3 тыс. предпринимателей.
До этого ИНН получили уже все юридические лица Петербурга – к августу 1996 года их насчитывалось 134 тысячи. Теперь очередь дошла до бизнесменов, не пожелавших открывать юрлицо. Пересчитать их всех налоговики планировали до 1 января 1997 года. Затем собирались приняться и за всех остальных граждан.
К тому времени 74 тыс. петербуржцев уже имели ИНН – то есть, официально подтвердили, что занимаются бизнесом и платят налоги. Тем, же, кто предпринимательством не интересовался, получать номер было не обязательно. Поголовная "иннизация" началась в России с 1999 года.
