"Цирк заставляют быть коммерчески успешным": Эдгард Запашный о цирке как бизнесе

В этом ноябре исполнится 5 лет с момента, как вы возглавили Большой Московский цирк. Что хотели и что из задуманного удалось воплотить?

— Первое, что я хотел, — оптимизировать расходно-доходную часть работы цирка. Я подозревал, что экономическая составляющая Большого Московского цирка оставляет желать лучшего, и для меня наглядным доказательством был внешний вид его здания. За первые 2 года я смог вместе со своей командой в 2,5 раза увеличить доход цирка. Мы избавились от всех арендаторов. Все производство и коммерцию мы перевели в сам цирк — стали сами делать мороженое, печь булочки. Это дало эффект — выручка цирка в 2016 году превысила 1 млрд рублей. Это первое.

Второе — общая посещаемость цирка за счет увеличения количества программ растет на 10% ежегодно. Сейчас показатель загруженности цирка — 88% по году. При всем при этом у нас очень большой зал — 3300 мест. Почти в 2 раза больше Санкт-Петербургского цирка.

Кроме того, удалось навести порядок в труппе. В Большом Московском цирке было много артистов, которые, по моему убеждению, вели неправильный образ жизни. Они не выезжали на гастроли, сидели без работы и получали гарантированную большую зарплату. Часть труппы мне пришлось сократить из старого состава. Со мной пришли порядка 100 человек — их всех вы можете увидеть на наших представлениях, это наши с братом артисты. Они много лет работают с нами, сильнейшая труппа. Некоторых ребят мы брали из спорта. Я убежден, что сегодня коллектив Большого Московского цирка — это одна из самых сильных трупп в мире.

Почему цирк переходит из ведения Минкульта в ведение правительства Москвы?

— Это связано прежде всего с реконструкцией здания. Есть поручение президента, которое было дано 3 года назад, о выделении серьезных средств на реконструкцию Большого Московского цирка. В Министерстве культуры на сегодняшний день такой свободной суммы нет. Для Минкульта мы становимся бременем, поэтому, посовещавшись, совместно с мэрией Москвы мы приняли общее решение — перейти под крыло московского правительства. Так, полагаю, мы гораздо быстрее достигнем выделения денег. Москва, наверное, более заинтересована, чтобы здание федерального значения пришло в порядок. Оно популярно не только среди москвичей, но и у туристов. Плюс это большой московский бренд.

О какой сумме идет речь и как будет цирк в итоге реконструирован?

— Этой суммы пока не знает никто. За 5 лет моего директорства специалистами озвучивались разные цифры. При этом подготовкой документации никто не занимался. Суммы назывались от 4 млрд до 11 млрд рублей. Это большой разрыв, и мне самому интересно, какая сумма получится в итоге. Моя позиция заключается в том, что цирк надо не только покрасить и привести в порядок. Многое предстоит изменить, сделать современным, расширить территорию — впереди большая и сложная работа.

В интервью трех-четырехлетней давности вы часто говорили, что, к сожалению, в цирке не появляются новые имена. Сейчас это все еще так?

— Постепенно новые имена появляются. Работа в этом направлении идет, просто она не дает быстрого результата, как это делается на эстраде. Например, я очень рад тому, что сейчас коллективы Гии Эрадзе пользуются большим успехом, и в том числе здесь, в Петербурге. Буквально за последние 3-4 года Гия смог сделать серьезный прорыв. Карина и Артур Багдасаровы тоже популярны. Наверное, пока чуть менее известны дрессировщики слонов Андрей и Анастасия Корниловы.

Потихоньку из, простите меня, тени Запашных появляются другие имена, чему я безумно рад. На протяжении многих лет страна из молодых артистов знала только братьев Запашных. И это не было нашим с братом плюсом. Мы настолько любим искусство, свою профессию и понимаем, что имен должно быть много. Наверное, потому я и стою за многими инициативами: программой “Легенды Цирка с Эдгардом Запашным”, которая уже третий год снимается для телеканала “Звезда”, командой КВН (сборная Большого Московского цирка), которая уже 2 года играет в Высшей лиге. Там тоже молодые ребята становятся узнаваемыми лицами и именами.

Давайте поговорим про индустрию в целом. Как сильно падение покупательной способности отразилось на цирке? Билеты на концерты Запашных расходятся всегда, а как у других?

— Тенденция по стране сейчас не самая лучшая, и это ощутила не только индустрия цирка — затронуты и театры, и кино. Все утверждают одно и то же. Пословица “хлеба и зрелищ народу” работает как раз в такой последовательности: сначала хлеба, а потом зрелищ. Если люди начинают задумываться, где взять ему хлеба, то им точно не до зрелищ. Справедливо и обратно: когда хлеба в избытке, человек ищет зрелищ. Да, надо констатировать, что по сравнению с 3-4 годами ранее посещаемость циркового искусства, да и любого искусства снизилась. Но столичные цирки и Петербургский цирк тоже вряд ли пострадали. Все-таки когда ты находишься в многомиллионном городе, полном туристов, здесь запас прочности есть.

Как сейчас у вас складываются отношения с Росгосцирком? Конфликт закончился?

— Очень хорошие теплые отношения. Цирковое сообщество консолидировалось, появилось понимание общих задач, которые предстоит решить, между руководителями крупнейших цирковых организаций сейчас нет никаких конфликтов и претензий. Есть три основные цирковые компании в стране: самая большая — Росгосцирк, Большой Московский цирк и Цирк Никулина. Вот, наверное, три гиганта, поставляющих на рынок новых артистов и новые программы. Сейчас они между собой живут в спокойствии. Общие задачи? Это, во-первых, сохранение цирка как такового. Во-вторых, общий коммерческий успех и поднятие имиджа цирка, чтобы люди ходили на представления не только на каких-то конкретных артистов, а в принципе ходили. В-третьих, нам просто очень важно поддерживать взаимодействие между собой.

Как вы оцениваете работу Росгосцирка в регионах и, в частности, в Петербурге? Вы ведь выступали против присоединения Петербургского цирка к Росгосцирку?

— Я действительно какое-то время не видел необходимости в том, чтобы Санкт-Петербургский цирк присоединять к компании Росгосцирк, потому что руководство Росгосцирка на тот момент было абсолютно невменяемым. Сейчас во главе компании встал человек с большим опытом — Дмитрий Иванов. Он выполнил указания Министерства культуры и присоединил цирк, но при этом оставил за ним право самостоятельного выбора. Сейчас дирекция цирка сама определяет, кто у них будет работать, — они ведут переговоры с артистами напрямую. Это то, что делает Санкт-Петербургский цирк успешным.

В чем была основная ошибка предыдущего руководства Росгосцирка?

— Ошибка была даже не в управлении. Ошибка была в самом подходе к цирку. Сейчас цирк заставляют быть коммерчески успешным. Все цирки должны зарабатывать деньги и не просить деньги у государства. При этом я читал, что все театры в нашей стране прибыли не приносят. Ключевое слово “все” — включая гигантов, все сидят на бюджетной игле. А компанию Росгосцирк постоянно терроризируют сокращением финансирования. Большой Московский цирк не пользуется бюджетным финансированием вообще.

Я считаю, это несправедливо, потому что, если копать, то у цирка расходная часть в разы больше, чем у любого театра. Во-первых, потому что у нас есть постоянная смена труппы. В театре есть труппа, которая сидит на месте и создает спектакли. Мы так не можем: каждый месяц обновление, приезжают новые программы, с ними транспортные расходы, кормление животных, содержание большой труппы, и все они иногородние, а значит, им надо платить зарплату и снимать для них гостиницы.

Это большое бремя циркового искусства, однако от нас требуют именно коммерческого успеха, чего не требуют, например, от театрального сообщества. Этот подход надо менять. Надо перестать от цирка требовать коммерческих успехов, потому что общая платежеспособность населения оставляет желать лучшего, а цирк, как любое другое искусство, зависит именно от этого. Мы, Большой Московский цирк, дополнительных денег от Минкульта не просим, но цирк как индустрия требует увеличения расходов.