"Нас общий враг сближает": советник президента Сергей Глазьев о том, что опаснее: американские санкции или Центробанк РФ

С высоких трибун зачастую звучат заявления, что сейчас отношения Китая и России — лучшие за всю историю обеих стран. Вы с этим согласны?

— Это медицинский факт. Об этом говорят и наши специалисты, и китайские эксперты. Лучшего периода сотрудничества с Китаем у нас никогда в истории не было. За исключением короткого периода, когда, по сути, благодаря Советскому Союзу была создана Китайская Народная Республика. К сожалению, в эпоху Хрущева эта "дружба навек" закончилась. И сейчас мы входим в эпоху ее возрождения. Только сейчас Китай находится в положении "экономического чуда", а у нас продолжаются проблемы. А тогда Советский Союз был экономическим чудом, а Китай лежал в руинах. Вот в этом разница.

Насколько нынешняя политика США способствует сближению России и Китая?

— Объективно способствует. Помимо санкционной войны с нами США ведут и торговую войну с Китаем. Общий враг всегда сближает. Но смотреть надо глубже. Сегодня мир проходит структурную трансформацию, в результате которой формируется принципиально новая система управления экономическим развитием. И Китай здесь является глобальным лидером. Именно его система экономического управления доказала свое превосходство. Развязав торговую войну с Китаем, американцы ее уже проиграли. Потому что Китай уже производит и продает высокотехнологической продукции больше, чем Соединенные Штаты.

США сохраняют преимущество в валютно–финансовой сфере. Чем они и пользуются, пытаясь именно на этом фронте оказать максимальное давление и на Россию, и на Китай. Они шантажируют китайские банки санкциями, препятствуют интеграции наших финансовых рынков. Я думаю, что стратегическое партнерство России с Китаем является главной гарантией нейтрализации американской агрессии. И в Китае это хорошо понимают. Но нам необходимо, чтобы политическое партнерство переросло в полномасштабное экономическое сотрудничество. А для этого нужно увеличивать торговые обороты в разы. Нужны совместные инвестиции, нужна кооперация производства. А мы пока пробуксовываем, к сожалению.

В своем выступлении вы говорили о перспективах создания электронной наднациональной валютно–финансовой системы. Речь, очевидно, о блокчейне?

— Необязательно именно блокчейн. Современные цифровые технологии позволяют нам произвести революцию в денежном обращении. И тот опыт, который накоплен в сфере блокчейна и криптовалют, при разумном системном подходе вполне может быть использован для создания национальной и даже наднациональной валютно–финансовой системы. Мы имеем возможность произвести оцифровку своей национальной валюты. Каждому рублю в безналичной форме присвоить "цифру" и контролировать движение денег в онлайн–режиме. Тогда у нас разрешается неразрешимая проблема, о которой все время говорят, что если мы создаем слишком много денег, то их все разворуют и начнется дикая инфляция. Оцифровка рубля позволит ликвидировать воровство денег в принципе. При любой попытке украсть всегда будет понятно: кто украл, куда украл, зачем украл.

А если говорить именно об использовании криптовалют, то у них есть какие–то перспективы в России?

— Можно использовать блокчейн, чтобы уходить от барьеров, которые связаны с работой банков. Предположим, американские санкции действуют через банки. И если мы хотим уйти от санкций, мы можем банки обойти — с помощью блокчейна. Правда, жизнь показывает, что криптовалюты, видимо, уже прошли свой пик. И сейчас идет движение в сторону stablecoin’ов, то есть токенов, привязанных к какому–то эквиваленту. Скажем, к золоту или к тому же доллару. Или вот Владимир Потанин говорит о создании "никель–coin". Идей достаточно много.

Очень жаль, что наши денежные власти препятствуют внедрению новых технологий, затягивая принятие закона о цифровых активах. Ну просто они привыкли к ситуации полной монополии. Сегодня главная сила в руках у государственных банков. Из–за дефицита денег в экономике они превратились в "богов". Они решают, какое предприятие оживить, какое отобрать, какое ликвидировать. И ни за что не отвечают. Поэтому банкиры неохотно идут по пути научно–технического прогресса.

Вы в последнее время не раз говорили о том, что государственные банки занимаются буквально рейдерством…

— Да, у нас возникло явление залогового рейдерства, которое связано с тем, что у государственных банков возникла дилемма: либо расширять кредит, что очень сложно в условиях высоких процентных ставок, либо отбирать имущество у заемщиков, что очень легко, учитывая огромные возможности в правоохранительной системе. Мы имеем уже сотни примеров залогового рейдерства. Происходит сквозная криминализация института банкротства. Когда вместо оздоровления предприятий, попавших в трудное положение, в том числе и по вине государства, происходит усугубление этого положения. С последующим банкротством, отбором имущества и посадкой собственника. То, что мы сегодня наблюдаем на примере компании "Стальинвест". Можете прямо сейчас посмотреть, как человека, который 20 лет создавал самое современное в Европе предприятие, сажают в тюрьму, потому что он отказался передать завод рейдеру, который пришел от имени кредитора, ссылаясь на поручение Россельхозбанка.

Как считаете, долго еще российская экономика сможет выдерживать санкции?

— Наши расчеты показывают, что экономический кризис, который начался в России в 2014–м, на три четверти объясняется политикой Центрального банка и только на четверть — санкциями. Если бы денежные власти вели себя умнее, они бы однозначно могли компенсировать негативные последствия финансового эмбарго со стороны США. Можно было просто заместить иностранные кредиты, которые были отозваны с российского рынка, кредитами внутренними. Вместо этого ЦБ многократно усугубил негативное влияние санкций. Резким повышением кредитной ставки, которое отрубило от кредитов большую часть обрабатывающей промышленности. И сбросом рубля в свободное плавание, что привело к хаосу на валютном рынке и создало новый центр прибыли — валютные спекуляции. Переток капитала из реального сектора в финансовый и дальше — за рубеж, в общем–то, и стал главной причиной кризиса и стагнации, которую мы сейчас переживаем. В эту стагнационную ловушку нас ввели не санкции, а Банк России. Если мы хотим реализовать задачу, которую поставил президент Путин и совершить рывок в экономическом развитии, нам нужно кардинально поменять макроэкономическую политику. И санкции здесь нам не помеха. Нам помеха внутренний догматизм. Нам нужно реализовать закон о стратегическом планировании, механизм частно–государственного партнерства направить на формирование совместных инвестиционных планов государства и бизнеса. И дать дешевые кредиты под обязательства бизнеса по внедрению новых технологий и созданию новых рабочих мест.