Несколько лет назад петербургские судостроители сделали большой рывок, но в текущей реальности финансовые показатели работы предприятий судостроительной отрасли просели.
Прошедший год российские судостроители называют спокойным. В 2018 году выручка Объединенной судостроительной корпорации (является материнской для всех крупных петербургских верфей) выросла на 3,25% — до 336,28 млрд рублей. Прибыль сократилась в 2,6 раза — до 2,2 млрд рублей.
Предварительные итоги
Из петербургских верфей отчетную статистику пока опубликовала только Северная верфь. И она не очень утешительная. Выручка сократилась на 8%, до 17,7 млрд рублей, а убытки увеличились почти вдвое, до 3,2 млрд рублей. Компания строит новый эллинг за 6 млрд рублей, так что, в общем, минус объяснимый. Другое дело, что подрядчиком выступал многострадальный "Метрострой" и в конце марта стало известно, что ОСК разрывает контракт. "Отдавать столь важный проект на откуп необязательным людям и жуликам мы не хотим", — сказал глава ОСК Алексей Рахманов.
Основная причина убытков 2018 года, считают на заводе, — это создание предприятием резерва по сомнительному долгу Межпромбанка (завод держал на его счетах 4,1 млрд). В I квартале 2018 года была проведена дополнительная эмиссия на сумму 3 млрд рублей.
Выборгский завод тоже выглядит неважно. По итогам 2018 года — убыток 0,5 млрд рублей, выручка сократилась с 11,7 млрд до 7,9 млрд рублей. Краболовы уже полтора года обсуждают изменение правил квотирования, остальные заказы сейчас тоже или отменяются, или переносятся на более позднее время, объясняют на предприятии. Часть заказов вообще уходит на Дальний Восток, хотя новая верфь "Звезда" там раньше 2035 года не заработает.
И только АО "Пелла" миллиардера Герберта Цатурова по итогам 2018 года смогла увеличить прибыль до 348 тыс. рублей, одновременно серьезно не потеряв в выручке. Эксперты напоминают, что цикл производства в судостроении составляет 3 года, так что временные просадки в показателях не критичны. Другое дело, что и на длинной дистанции отрасль не выглядит уверенно.
Высокая конкуренция
"Я бы итоги 2018 года оценил как умеренно негативные, — говорит начальник аналитического отдела инвесткомпании LMS Дмитрий Кумановский. — Кризис в ОСК, связанный с переносом ряда крупных военных проектов и необходимостью инвестиций, приводит к тому, что оборотных средств постоянно не хватает и не всегда получается успешно конкурировать за частные заказы".
Новые крупные частные заказы — это, например, танкеры для "Новатэка" (им нужно до 15 танкеров для проекта "Арктик СПГ–2"). Но рассчитывать на этот лакомый кусок не приходится. Специализация Петербурга — военное кораблестроение и ледоколы, а областные верфи заточены на производство рыболовецких судов класса река — море, напоминает главный редактор портала portnews.ru Виталий Чернов.
"Крупные морские танкеры в России практически не строились, их делали в Корее или в Китае, где верфи уже имеют большой опыт, — говорит он. — Сейчас у нас специально для этого строится "Звезда" на Дальнем Востоке. Если сильно захотеть, то можно было бы наладить подобное производство на Балтийском заводе или Северной верфи, но у нас не было таких компетенций, и мощности изначально создавались для других целей. Тем более что сейчас мировая тенденция идет на укрупнение танкеров, поскольку это сокращает издержки, и здесь конкурировать будет очень сложно".
Куда печальнее, что Балтийский завод проиграл "Звезде" многомиллиардный контракт на строительство ледоколов "Лидер". Правда, эксперты до сих пор не понимают, где новая верфь возьмет специалистов. Шутят, что на Дальний Восток придется перебросить половину Балтийского завода. В реальности же, скорее всего, просто часть заказа будут выполнять в Петербурге, а потом — везти через всю страну.
Гражданский уклон
Заметно лучше выглядит ситуация с судами для рыболовецкого флота. Инвестиционные квоты в отрасли стимулировали обновление флота. Лидеры этого направления — Выборгский судостроительный завод и АО "Пелла".
Сейчас в борьбу включаются и Адмиралтейские верфи. Доля гражданской продукции в портфеле компании за 2018 год увеличилась до 20%, в этом году показатель вырастет еще вдвое (до 40%). На предприятии строится ледостойкая платформа "Северный полюс" для Росгидромета и серия рыболовных супертраулеров для ООО "РРПК".
Завод "Северная верфь" также планирует к 2020 году довести долю гражданского судостроения до 40% за счет исполнения контрактов на 14 рыболовецких судов — траулеров и ярусоловов. Продолжаются переговоры по гражданской продукции для загрузки мощностей до 2021 года, но это направление не является приоритетным. Для Северной верфи гораздо важнее компетенции в сфере кораблестроения.
Не все свое
Правда, российское гражданское судостроение — строго говоря, не совсем российское. На оборудовании в 70, а то и в 90% случаев стоят иностранные маркировки. По плану Минпромторга, к 2030 году уровень импортозависимости должен сократиться до 20–25%. И заявки уже есть.
"У нас доля российских комплектующих сейчас составляет более 50%, хотя еще в 2012 году этот показатель не превышал 20%, — рассказывает Павел Шадрин, начальник отдела закупок ПАО "Выборгский судостроительный завод". — Во–первых, российским поставщикам не хватает компетенции. Мы вынуждены обращаться к зарубежным производителям. Российские аналоги либо ненадлежащего качества, к сожалению, либо очень дорогие. Ко второму фактору я бы отнес наличие временного лага. Российским производителям необходимо время для того, чтобы подстроиться под нужды судостроительных компаний, наладить линейку производства, обучить персонал, оптимизировать цепочки поставок уже для собственных производств. В–третьих, каждое судно — это зачастую уникальный проект, требующий детальной проработки с нуля. Если бы производство однотипных судов встало на поток, то российским производителям легче было бы адаптироваться под рынок".
На Северной верфи утверждают, что у отечественного производства есть пробелы в электронике, в изготовлении микросхем, в системах кондиционирования, в оборудовании рыбообработки и в энергетических установках. Но, как говорят специалисты, с каждым годом таких пробелов становится все меньше.
