В России не слишком принято говорить о репутации университетов. Это понятие воспринимается как нечто не слишком понятное, эфемерное и относящееся исключительно к сфере этики. Как можно ее скорректировать или тем более измерить?
Другое дело — всевозможные рейтинги, которыми последнее время принято измерять, кажется, абсолютно все. Представители университетов из разных стран, собравшиеся в мае на традиционной конференции "Образование и мировые города", организованной НИУ "Высшая школа экономики — Санкт–Петербург", обсудили, насколько справедлив такой подход. Примеры успешных европейских университетов показывают, что рейтинги и репутация, с одной стороны, имеют самостоятельную ценность, а с другой — работают подобно сообщающимся сосудам.
Оздоровительная лихорадка
"Рейтинг — линейная шкала, не показывающая истинное лицо университета. При таком подходе мы рискуем превратить репутацию, бренд, историю вуза в одну цифру, что в корне неверно. Сейчас главная задача для университетов, стремящихся быть конкурентоспособными на мировом рынке образовательных услуг, — развивать свою идентичность", — обозначил суть проблемы директор НИУ ВШЭ в Санкт–Петербурге Сергей Кадочников.
Однако ведущие российские вузы последние 5 лет вынуждены работать в соответствии с требованиями проекта 5–100, ориентированного именно на занятие высоких позиций в международных рейтингах. Слово "репутация" в документах, конечно, упоминается, однако исключительно в связке с прилагательным "академическая". Это, по сути, означает все то же повышение индекса цитируемости, от чего напрямую зависят позиции в мировых топ–100, топ–250 и так далее.
Впрочем, проректор НИУ ВШЭ в Санкт–Петербурге Мария Юдкевич подчеркивает, что "рейтинговую лихорадку" не стоит воспринимать как что–то плохое. В первую очередь она подстегивает конкуренцию между вузами. Если раньше все зависело от частных договоренностей конкретного ректора с Минобразования и механизмы этих договоренностей были максимально непрозрачны, то теперь есть более объективные параметры. Кроме того, стимул для развития есть даже у тех вузов, которые не участвуют в проекте 5–100. Для привлечения студентов они вынуждены задумываться о миссии, отличиях от других, факторах привлекательности. То есть как раз о репутации.
В поисках отличий
Проректор по коммуникациям университета Наварры Хуан Мануэль Мора напомнил о недавнем скандале в США, где вскрылись коррупционные схемы по устройству детей знаменитостей в лучшие вузы страны. Замешаны оказались Стэнфорд и Йель. На их рейтинговых позициях это неминуемо скажется, но через какое–то время. А с репутационным кризисом им работать приходится уже сейчас. Вряд ли небольшие университеты, не имеющие возможности оборудовать роскошные лаборатории и кампусы, как в Йеле или Стэнфорде, когда–либо смогут потеснить их в рейтингах. Но по "очкам репутации" они сейчас легко уйдут вперед.
Мора призвал университеты учиться работать с репутацией у коммерческих компаний, которые заботятся о "воспринимаемом качестве" своих брендов не менее, чем о качестве объективном. "Репутация — не косметика. Вы должны действительно работать лучше, а не просто заботиться об имидже", — подчеркнул он.
Руководитель отдела развития глобальной сети World 100 Reputation Network Марк Садбери призвал относиться к рейтингам скептически и внимательнее смотреть, из чего они складываются. "Измеряйте репутацию в соответствии с вашими стейкхолдерами и их запросами", — резюмировал он.
Настоящая уникальность
На конкретном примере это проиллюстрировал заместитель вице–президента по внешним связям и репутации Университета Манчестера Алан Фернс. Для начала они выделили около десятка ключевых групп тех самых стейкхолдеров — студенты, сотрудники, экс–студенты (на конференции их называли "амбассадорами репутации"), чиновники, бизнес и так далее. Затем провели в каждой группе — сколько баллов из 10 они готовы дать университету. Полученные оценки было легко представить в виде графика — его понижение свидетельствовало о проблемах с репутацией в конкретной группе. На ней и сосредотачивали усилия, выравнивая средний показатель.
Необходимым инструментом построения репутации Алан Фернс назвал поиск особенностей каждого университета. "Мы изучили сайты сотен университетов, — рассказал он. — И увидели, что все используют для оформления одни и те же сюжеты иллюстраций и фотографий. Студенты сидят на лужайке в кампусе и смеются. Люди в белых халатах сосредоточенно смотрят на пробирку с жидкостью. Тексты с описанием университетов состоят из одного и того же набора слов, в него обязательно входят "особенный" или "уникальный". Но где же настоящая уникальность?"
Создание полноценного бренда университета должно опираться на по–настоящему уникальные вещи, происходящие в его аудиториях или исследовательских центрах. Для Манчестера важную роль сыграло открытие графена, за которое Андрей Гейм и Константин Новоселов получили Нобелевскую премию по физике 2010 года. После этого вторым именем университета, активно продвигавшимся администрацией, стало "Дом графена". На сегодняшний день конкурс на поступление в этот вуз считается самым высоким в Великобритании, хотя по рейтингам он все еще уступает Оксфорду и Кембриджу.
“
Качество образования в целом, к сожалению, падает. Относительно высокий уровень демонстрируют крупные технические вузы. Однако даже их выпускники далеко не всегда готовы сразу приступить к работе. Сейчас мы вынуждены принимать кандидатов, у которых уже есть какой–либо опыт, хотя не отказываемся от вчерашних студентов с хорошим уровнем знаний.
Мы находимся в ситуации, когда образовательный стандарт и требования бизнеса к специалисту не совпадают или нужных нам сотрудников, как менеджеров по продажам или развитию продукта/направления, просто не готовят. Немного лучше обстоит дело с программистами, бухгалтерами или финансистами. Мы видим решение в том, чтобы сотрудничать с вузами, иметь возможность наблюдать за успехами целеустремленных студентов и предлагать им частичную занятость или стажировку у нас еще во время учебы. Так мы сможем получить специалиста, знакомого с нашими бизнес–процессами, с необходимым образованием, нацеленного на дальнейшую карьеру у нас.
Алексей Мельников
генеральный директор «Марвел–Дистрибуция»
“
Сложно представить ситуацию, когда студент, только что из вуза, будет способен сразу же решать все задачи работодателя. В любом случае придется вложить некоторые временные и интеллектуальные ресурсы, чтобы доучить выпускника. Вопрос в том, когда и как это делать. Чтобы "доводка" прошла максимально быстро и эффективно, бизнесу стоит подключаться к подготовке специалиста еще на этапе обучения. В этом случае процесс займет гораздо меньше времени и ресурсов.
Если говорить о российских выпускниках Университета ИТМО, большая их часть — порядка 90– 93% — остается в России, в Петербурге или они возвращаются в города, из которых приехали учиться. Остальные 7–10% уезжают работать или продолжать обучение за рубежом. Безусловно, нужно предпринимать меры для того, чтобы талантливые ребята оставались в России и в нашем городе. Однако никакими заградительными мерами «утечку мозгов» не остановить. Это можно сделать, лишь создав благоприятные условия для развития личности: молодым людям нужно предложить интересную работу с достойной оплатой, создать необходимую инфраструктуру и соответствующее социальное окружение. В этом смысле у Петербурга большие преимущества по сравнению с другими российскими городами.
Владимир Васильев
ректор Университета ИТМО
“
Некоторое время назад для топ–менеджмента было важным наличие MBA, преимущественно зарубежного. Для ряда специальностей происхождение диплома бывает определяющим. Например, у юристов ценится диплом юрфака СПбГУ, у экономистов — ФИНЭКа. Инженеры приветствуются из Политеха, строители — из СПбГАСУ. С интересом профильный работодатель смотрит на выпускников Фармакадемии, Технологического института.
Иногда, если кандидат окончил тот же вуз, что и его потенциальный наниматель, шансы на успешное собеседование существенно возрастают. Отечественное бизнес–образование не везде котируется. В актуальной ситуации "эффективные менеджеры" менее востребованы, чем инженеры, технологи и прочие технические специальности. Востребованность классического высшего образования не исчезнет, пока компании возглавляют выходцы из классических вузов.
Александр Перцовский
генеральный директор кадрового бюро «Охота»
