С учетом подвижных представлений о морали название "Красивый бандит" в российском прокате звучит вполне привычно. Уже никого не удивляет, когда в аннотациях и пресс–релизах пишут "легендарный налетчик" или "известный грабитель" — это и мировая тенденция, к сожалению. Но на этот раз российские прокатчики проявили необычайную осмотрительность.
По–французски фильм называется Un beau voyou, что в переводе означает скорее "хороший", чем "красивый": в оригинальном названии фильма, таким образом, заложен парадокс, который помогает лучше понять его смысл.
Фильм напоминает людям постарше непритязательные французские детективы тире комедии 1980–х, где грань между законом и беззаконием слегка размыта. Но в этом фильме норма сдвинута как бы еще на шкалу. Полицейский Марк (Шарль Берлинг) расследует серию краж картин из частных коллекций. Он замечает, что вор весьма умен — крадет работы только представителей современного искусства, кроме того, полотна второго ряда, понимая, что искать эти картины будут с меньшим усердием. Он также хорошо рассчитал, что обычный парижский сыщик при взгляде на фотокопию украденного полотна мысленно должен произносить фразу: "Господи, и вот это я должен теперь искать". А встреча с обитателями шикарных студий в пятом или шестом парижских округах также не добавляет рвения полицейским (классовый антагонизм в буржуазном обществе никто не отменял).
Словом, вор все рассчитал правильно: полицейский действительно не может до конца понять, в чем ценность украденных работ, и ему действительно малоприятно иметь дело с богемой. Но он не учел, что Марк вскоре собирается уходить со службы и это дело для него — в своем роде лебединая песня. И тот ищет преступника скорее из любви к искусству расследования и из своеобразного спортивного интереса.
Вор Антуан (Сванн Арло), впрочем, также не похож на обычного преступника. Хотя он вроде бы достаточно зарабатывает на своих аферах, но образ жизни ведет не то чтобы шикарный: снимает захудалые мансарды, в промежутках между аферами читает толстые книги и больше ничем особенно не занят. Он — дитя своего времени и не имеет никакой морали, даже, так сказать, воровской морали. Антуан — такой Посторонний, или Отсутствующий, в духе Камю. Даже воровство для него — скорее не нажива, а искусство или даже спорт.
Читайте также:
О самих себе. "Однажды в Голливуде" Квентина Тарантино
Словом, вот вам два типа, на которых долгое время держался жанр детектива: вор и полицейский, и оба они по ходу фильма как бы окончательно выбиваются из своих ролей: формально оставаясь антагонистами, парадоксально "уважают" друг друга за верность… собственному искусству. Да–да, в любом деле можно быть художником, не в этом ли суть фильма?..
С этим сюжетом мы тоже встречались — например, в фильме Спилберга "Поймай меня, если сможешь" (2002), но там все происходило в мире, где ценности еще находились на своих местах (и преступник, собственно, именно этим ловко пользовался). А здесь — ценности размыты, прежние конвенции отменены, причем началось все с того самого искусства. И вот бумеранг вернулся — и теперь уже обычный полицейский не может быть до конца уверен в том, что поступает правильно. Что и заставляет его вести себя несколько необычно. Назовем это так.
