Региональный директор по странам Восточной Европы, России и СНГ Axis Communications Магнус Зедерфельд рассказал "Деловому Петербургу" о массовых иллюзиях насчет повсеместного видеонаблюдения, о перспективах развития этого рынка и особенностях работы на территории России.
Правильно ли мы понимаем, что сегодня видеокамеры — это история не только о наблюдении?
— Основная потребность все та же — обеспечить безопасную среду. Однако простой безопасности заказчикам уже не хватает, им нужны более умные устройства, которые умеют общаться друг с другом, которые управляются дистанционно с помощью мобильного приложения и т. д. Иначе говоря, им необходимо, чтобы камеры не только обеспечивали безопасность, но и собирали, анализировали данные, которыми впоследствии можно будет воспользоваться.
Современные камеры работают как умные сенсоры и датчики, которые постоянно оцифровывают информацию о помещении, в котором они установлены. И, наконец, заказчиков волнует безопасность устройств и их защищенность от взломов.
Какие данные наиболее востребованы?
— Все зависит от сферы деятельности заказчика. Очевидно, что в ретейле и тяжелой промышленности нужны разные данные. Часто они помогают решать наиболее простые и прикладные задачи. Например, на производстве можно следить, надел ли сотрудник каску, и автоматически сообщать руководству о нарушении. Никто не мешает, конечно, жить и по старинке — поставить охранника. Но у него глаз может замылиться, и он может просто не заметить нарушение. А камера никогда не устанет.
В ретейле же аналитика применяется прежде всего для улучшения взаимодействия с клиентами. Обычные магазины конкурируют с онлайн–площадками, которые заведомо знают о покупателе больше: они следят, куда вы кликаете, что у вас в корзине, сомневаетесь ли вы в покупке и т. д. Уравнять их силы по функционалу поможет сетевое видеонаблюдение. Можно вести подсчет посетителей, можно распознавать их пол и возраст, чтобы при входе сразу порекомендовать что–нибудь.
Также можно анализировать, у какой полки задержался покупатель, ищет ли он в обувном магазине скидки или рассматривает новую коллекцию. Если у клиента возникают проблемы, соответствующий сигнал автоматически поступит персоналу, и к нему на помощь сразу пойдет сотрудник. Тепловые карты, которые также фиксируют камеры, помогают понять, где люди задерживаются дольше всего. Плюс к тому — выявление противоправных действий.
Насколько развит российский рынок видеонаблюдения? Есть ли технологии, которые до нас с Запада еще не дошли, и наоборот?
— Я в России совсем недавно, вступил в эту должность в сентябре. Но по моим первым наблюдениям, российский рынок силен и развит с точки зрения безопасности, у вас в этом большой опыт. В целом технологии развиваются почти синхронно с западными.
Однако спрос в России отличается — например, в большей степени видеонаблюдением интересуются инфраструктурные компании, потому что у вас очень крупный энергетический сектор. В Европе камеры чаще устанавливаются в ретейле, там очень интересуются изучением потребителя.
Также мы видим, что в Соединенных Штатах развиты системы видеонаблюдения в образовательных учреждениях — из–за известных инцидентов. Подобные технологии применяются и в России, но тут эти проблемы стоят не так остро.
И здесь приходит на помощь международный статус нашей компании. Поработав с российскими заказчиками, мы на своем опыте можем помочь США с критической инфраструктурой, а тут мы локализуем технологии для образовательных учреждений, учитывая опыт Штатов.
Каковы основные сдерживающие факторы развития рынка видеоаналитики?
— У видеонаблюдения есть своя обратная сторона — ложные тревоги. Определить, зашел ли кто–нибудь на охраняемый участок, на самом деле нетрудно. Но, если забежала собака, пошевелились листья на деревьях, система может дать сбой. Многие заказчики испытывают с этим трудности, и это очень тормозит рынок умных камер. Никто не хочет реагировать на тысячу ложных тревог, чтобы поймать одного вора. Поэтому наши разработки сейчас направлены прежде всего на минимизацию лжесигналов. Это очень хлопотная работа, но только в таком случае можно говорить, что система действительно работает.
Есть и законодательные ограничения, и они во всех странах разные. Прежде всего отличаются законы о защите персональных данных. В Европе, например, есть General Data Protection Regulation (общий регламент защиты персональных данных. — Ред.), который не позволяет проводить глубокое обучение системы с помощью фотографий, чтобы потом можно было найти этого человека на улице.
Для соблюдения законодательства мы разрабатываем систему, которая, например, анализирует только лица в большом скоплении людей, но игнорирует события вокруг, чтобы не нарушать права прохожего. Есть и, например, маскировка, которая позволяет размыть определенную часть экрана. Можно наблюдать только за посетителями, не отслеживая действия сотрудников. То же с парковкой, где камеры анализируют только машины и сам процесс парковки, а прилегающую территорию просто не видно.
За счет чего вы конкурируете с другими игроками рынка?
— На Западе люди чаще смотрят не на цену самого продукта, а на совокупную стоимость владения. Речь не только о покупке и установке оборудования, но и о сроке использования, техподдержке, обновлении ПО, хранении данных и т. д.
На Востоке клиенты, наоборот, ориентируются на цену самого продукта и возможные скидки. Это не самый верный подход, ведь бюджетное оборудование выйдет из строя через год, а регулярно его обновлять просто невыгодно. Но в России мы видим много требовательных заказчиков, которые просят установить им очень сложные системы. Поэтому этот рынок мы считаем для себя очень перспективным.
В России активисты как раз настаивают на введении моратория на систему распознавания лиц, поскольку она теоретически может использоваться для слежки за людьми.
— Мне кажется, все начинается с недопонимания целей видеонаблюдения и его реальных возможностей. Я на рынке 11 лет, и все системы распознавания лиц, которые я видел, используются для поиска конкретного человека в толпе, например преступника. Изображения лиц сопоставляются с базой данных лиц правонарушителей.
Не нужно думать, что благодаря камерам власти будут за тобой обязательно следить — где находишься, с кем общаешься. Не думаю, что сегодня кто–то способен создать и эксплуатировать такую систему. Это слишком дорого и трудозатратно.
Однако мы не можем гарантировать, что никто никогда не будет использовать камеры для этих целей. Мы как компания–производитель со своей стороны ведем просветительскую деятельность, собираем наших партнеров и рассказываем им, как следует обращаться с технологией. Также у нас работает этическая комиссия, мы никогда не будем продавать камеры для военных целей и наркоиндустрии. Производитель оружия не несет ответственность за то, что пистолет у него купит преступник.
Следить за всеми людьми с помощью камер никто не станет, для этого есть более простые методы — например, мобильные телефоны. Они и так отслеживают каждый наш шаг. Поэтому для этого камеры и не нужны.
Сколько камер необходимо Петербургу на улицах?
— Сейчас дело не в количестве, а в качестве. Если раньше, чтобы проконтролировать ситуацию на большой площади, нужно было 10 камер, то теперь достаточно одной, поскольку у нее гораздо более высокое качество изображения, она видит гораздо дальше, чем раньше.
Чтобы обеспечить безопасность центра Петербурга, достаточно 3–4 тыс. современных камер. Но это вариативно. Был проект по обеспечению безопасности мостов и нескольких дорог, и на нем задействовано более 700 камер. А на весь город нужно, конечно, в разы больше.
