В вопросе, как тратить деньги ФНБ, в товарищах министрах согласья нет.
Итак, маленькая бюджетно–финансовая революция, о необходимости которой постоянно говорили государственные олигархи, почти свершилась. Как только сумма, накопленная в Фонде национального благосостояния, превысит в относительном выражении 7% ВВП, деньги из него не только можно, но и должно будет тратить. На кону стоит сумма 1,7 трлн рублей в следующем году и 3,7 трлн — в 2021–м. По данным Минфина, на 1 ноября в ФНБ было собрано 7,9 трлн рублей.
Короли госзаказа
В вопросах, как тратить, в товарищах министрах согласья не было весь уходящий год. Начальник по финансам высказывался в том смысле, что если уж деньги все равно придется отдавать, то лучше хотя бы каким–нибудь местным королям госзаказа. Пусть они построят мост, дорогу, нефтеналивной или газовый терминал. Что–то все равно останется, тем более что на мосту или на дороге всегда можно поставить шлагбаум, онлайн–кассу и взимать с обывателей плату за проход и проезд. Модель средневековая, но вполне работающая. В рамках этой логики мог бы выстрелить и проект по установке турникетов прямо на выходах из домов — и высокотехнологично, и модно, и можно мотивировать гражданина к покупке транспондера и его ношению на видном месте. Такие инновации нас наверняка ждут в будущем, пока же с подобной функцией более–менее справляются системы оплаты "за проезд". Особенно с учетом того, как начальству нравится идея сбора денег с граждан за все подряд.
Разумеется, начальство предполагает, что деньги ФНБ будут тратиться не просто так, а с целью ускорения экономического роста. Пока что он колеблется в пределах статистической погрешности. Однако Минфин не раскрывает тайны — на сколько именно долей процента ускорится рост ВВП. Поэтому вместо официальной оценки мы ориентируемся на оценку экспертов института "Центр развития" Высшей школы экономики. Там подсчитали, что вложение 300 млрд рублей за год в российские инвестпроекты ускорит экономический рост на 0,19 п. п. А если такую же сумму добавят получатели национального благосостояния, то рост ВВП может ускориться на 0,38% — то есть едва ли не в полтора раза.
Раздать кредитами
Впрочем, это не предел. Министерство экономразвития настаивало на своем варианте вложения денег из ФНБ — их следовало направить на кредитование тех, кто готов покупать российскую продукцию за рубежом. По сравнению с нефтью, газом и металлами объем российского экспорта выглядит, мягко говоря, неубедительно. Но убедительно выглядит логика начальства по экономическому росту. Зарубежные покупатели, мотивированные кредитами из средств ФНБ, будут "покупать российское" в том числе у тех производителей, кто умеет делать лучше, а не только у тех, кого решили сделать богатыми за счет бюджетных средств. В этом случае конкурентоспособным компаниям в России придется инвестировать в закупку современного оборудования (в первую очередь импортного) и в обучение персонала, что потянет за собой рост спроса и внутри страны.
Правда, официальной оценки степени ускорения ВВП в этом случае Минэкономразвития тоже не представляет, но эксперты из ВШЭ считают, что ускорение будет, и даже заметное — те же 300 млрд, вложенные в поддержку экспорта, обернутся 0,3% прибавки к темпам экономического роста. Впрочем, подчеркивают эксперты, эффект от увеличения спроса может носить только краткосрочный характер. Что произойдет, когда миллиарды из ФНБ закончатся, не берется предсказывать никто. Точнее, деликатно намекают ученые, оценить возможно и среднесрочный эффект, но для этого необходимо знать наверняка, в какие именно проекты будут направлены инвестиции. Пока что министр финансов уверенно обозначил только два — это газохимические комплексы в Ленинградской области и в Арктике.
Впрочем, деньги будут тратиться и на инфраструктуру, и на поощрение экспорта, и будем надеяться, что эксперты окажутся правы.
Проблемы с оценками
Кстати, почему вообще возникают проблемы с оценкой перспективности государственных инвестиций, хотя такая оценка, по логике, должна предшествовать любому решению о распределении национального благосостояния между отборными людьми нации?
Теория говорит, что любые действия по инвестированию (хоть государственные, хоть частные) фактически являются предложением рынку новых возможностей. Поэтому, чтобы быть успешными, эти возможности должны соответствовать спросу на рынке — существующему либо могущему сформироваться. Иначе эти инвестиции экономически бессмысленны. А все известные случаи долгосрочного ускорения роста за счет инвестиций в инфраструктуру относятся к экономикам, в которых спрос на такую инфраструктуру со стороны бизнеса значительно превышает предложение. Например, в каком–нибудь условном Конго, где само по себе строительство дороги от урановых рудников до океанского порта поднимало ВВП страны чуть ли не вдвое.
В этом смысле Россия все–таки не Африка. Экономический рост у нас упирается не столько в отсутствие инфраструктуры, а в стагнацию потребительского спроса. И вот здесь начинается самое интересное. Российское начальство честно использовало не одну, а даже несколько возможностей для ускорения роста. И экспорт увеличивали, и инвестиции — самые разнообразные — привлекали, и высокие технологии финансировали. Не пробовали только одного — дать людям денег. И, судя по всему, делать этого не собираются. Почему?
Ответ на этот вопрос, похоже, дал еще писатель Варлам Шаламов в одном из своих "Колымских рассказов", где описал процесс инвестиций в актуальный инфраструктурный проект. "Даст начальник на уборку барака дневальному горсть махорки. Половину махорки дневальный высыплет в свой кисет, а за половину наймет дневального из барака 58–й статьи. Тот, в свою очередь, переполовинит махорку и наймет работягу из своего барака за две папиросы. И работяга, отработав 14 часов в смену, моет полы ночью за эти две папиросы. И считает за счастье — ведь на табак он выменяет хлеб".
Чтобы инвестиционный механизм заработал, барак был вымыт, а каждый участник цепочки получил прибыль на ожидаемом уровне, в конце бизнес–процесса должен находиться работяга с минимальным доходом. И его доход может вырасти только в случае, если все вышестоящие участники согласятся уменьшить свою привычную долю, чего они делать не собираются. Потому и денег нет.
