Репутация — дорогостоящее удовольствие. Игорь Комолов об этичном бизнесе

Игорь, прежде чем начать разговор об этичном бизнесе, хотелось бы понять: а кто оценивает этичность? Кто тот судья, который выносит решение, что этот бизнес этичен, а другой нет?

— А вы как думаете?

Полагаю, потребитель. Он своим кошельком голосует.

— Это иллюзия. Человек, покупающий запчасть с ворованного автомобиля, совершенно не интересуется ее происхождением. Он голосует кошельком за то, что ему выгодно. И ожидать от него другого поведения бессмысленно. Этика потребления у нас сегодня находится на очень низком уровне.

Но ведь потребитель ничего не знает о происхождении запчасти.

— Не знает или не хочет знать? Вот в этом и вопрос. У него всегда есть возможность попросить документы на товар.

Разговор об ответственном потреблении у нас еще впереди, а пока хотелось бы узнать твое мнение о судье, выносящем решение об этичном бизнесе.

— На самом деле судей много. Бизнес находится в окружении заинтересованных сторон — стейкхолдеров, которые и дают оценку бизнесу. Когда мы говорим о социальной ответственности бизнеса, то часто совершаем ошибку, полагая, что бизнес несет ответственность только перед потребителем. В действительности бизнес несет ответственность перед всеми стейкхолдерами. Это общество в целом, это государство в лице властных структур, это потребители, это собственные работники. И даже перед учредителями бизнес ответственен.

Выходит, бизнес всем что-то должен?

— Бизнес должен только то, что прописано в законах. От уголовного и административного законодательства до закона о защите прав потребителей и закона о защите окружающей среды. И точка. Все остальное — нравственные законы. Бизнес живет в рамках правовых и этических норм, и их не надо путать. Но желательно соблюдать. Поэтому социально ответственный бизнес в идеале всегда соответствует правовым и этическим нормам.

Хорошо. Правильно ли я понимаю, что ты ставишь знак равенства между этичным бизнесом и ответственным бизнесом?

— Нет, неправильно. Это, несомненно, связанные понятия, но разные. Социальная ответственность бизнеса — это вклад, измеряемый совокупной пользой для общества, а этика бизнеса — это набор внутренних морально-нравственных ограничений, которые формируют в итоге такое понятие, как репутация.

Тогда ответьте, какую пользу обществу приносит "Евроавто" помимо основной своей деятельности — предоставления сервисных услуг и товаров?

— Для начала — я не оставлял бы за скобками пользу от предоставления качественных автосервисных услуг населению. Повторюсь, качественных. На самом деле, предложение "Евроавто" уникально: с автовладельца полностью снимается забота о его автомобиле. Помимо прямой пользы, сегодня "Евроавто" — это 4 тыс. рабочих мест с гарантией стабильной и достойной оплаты труда. Для сотрудников создана максимально комфортная корпоративная среда, предложены возможности обучения и повышения квалификации, возможности профессионального роста. Далее — это колоссальные налоги, которые платят все предприниматели сети, это участие в социальных городских программах, это благотворительность. И кроме того, это улучшение облика города: полуразрушенные и запущенные промышленные объекты превращены в современные и стильные автокомплексы. И я упомянул лишь часть той совокупной социальной пользы, которую приносит "Евроавто".

Замечательно. Вы сказали, что этика — это набор нравственных ограничений. Как это сказывается на бизнесе?

— Дело в том, что соблюдение нравственных норм — дорогостоящее удовольствие. Это очень важно понимать. Этика — это цена, которую ты готов платить за то, чтобы числиться в графе "воспитанный человек". То же самое и в бизнесе. Какую цену мы готовы заплатить за то, чтобы иметь репутацию этичного бизнеса? Бесплатно этичность не дается. Повторюсь, этика — это цена.

Вы как бы одушевляете бизнес, сравнивая поведение бизнеса и поведение человека.

— Действительно, бизнес всегда отражает мировоззрение и характер того, кто за ним стоит. Собственника или управляющего.

Следовательно, сегодняшнее лицо "Евроавто" отражает ваши этические принципы.

— Отчасти. Дело в том, что я уже давно отошел от управления и владения компанией, и то, что мы сегодня видим, — это результат влияния многих людей.

Можем ли мы сказать, что "Евроавто" — это этичная компания?

— Конечно.

В чем это выражается?

— Да во всем. Много вы знаете предприятий, где дают гарантию на б/у запчасть? Где происходит раздельная утилизация отходов? Где бесплатно кормят сотрудников и ухаживают за прилегающей территорией? Или еще один пример, касающийся морально-нравственных ограничений. Когда я начинал бизнес по продаже б/у запчастей, мне и моим коллегам часто поступали выгодные предложения купить в разборку краденые автомобили. Были даже случаи, когда подобные автомобили предлагали товарищи в погонах. Иногда это делалось очень ультимативно, но мы никогда не шли на такие сделки.

Почему?

— Я по-другому воспитан и не считаю, что копейка, заработанная на чьей-то беде, принесет мне счастье. Помимо того что торговля краденым противоречит моим убеждениям, в этом решении был и вполне утилитарный смыл. Идя по кривой дорожке, далеко не уйдешь — где-нибудь все равно споткнешься.

Но вы же не можете гарантировать, что все новые предприниматели, которые купили франшизу "Евроавто", имеют такие же нравственные принципы. Можно сколько угодно говорить о корпоративной этике, но, если у кого-то есть соблазн брать краденые автомобили, они их возьмут. Почему вы так уверены, что никто из новых франчайзи "Евроавто" не грешит этим?

— Потому что, помимо нравственных корпоративных барьеров, существуют еще и технические барьеры. Запчасть не может попасть в торговую сеть, минуя алгоритм, который ее идентифицирует. Она либо является частью определенного автомобиля, который при покупке проверялся "на угон" по базе ГУВД и информация о котором бессрочно хранится в базе данных, либо запчасть имеет документы о происхождении как товар.

Есть некое утверждение, что социально ответственный бизнес — это путь к успешности. Вы с этим согласны?

— Спорное утверждение. С одной стороны, претворяя в жизнь пункты солидарности с обществом, осуществляя какие-то ожидания окружающего мира по отношению к твоему бизнесу, ты становишься для окружения более комфортным, востребованным, желанным. Совокупное отношение стейкхолдеров к тебе улучшается. С другой стороны, это затраты, которые впрямую не делают твой бизнес более успешным.

Значит, этика делает бизнес финансово слабее?

— Да, именно так. И тут надо понимать, что до тех пор, пока государство не начнет поддерживать этичные компании, они будут проигрывать конкурентную борьбу. Хотя в долгосрочной перспективе все равно выиграют социально ответственные компании, так как они соответствуют запросу общества. Точнее, те из них, кто выживет. Кстати, в качестве примера: сейчас с приходом нового руководства ГУВД наконец-то началась серьезная работа по выявлению и ликвидации криминальных авторазборок. Надеюсь, ее сумеют завершить. Поймите, ответственный и этичный бизнес получит широкое распространение в стране только в том случае, если и государство будет вести себя ответственно по отношению к бизнесу. Это двусторонний процесс.

Хорошо. А можем ли мы сказать, что ответственные компании тяготеют к ответственным компаниям, а безответственные — к безответственным?

— Можем. Только это не компании тяготеют друг к другу, а люди, управляющие компаниями, хотят общаться с близкими по воспитанию и по духу людьми, они выбирают в партнеры те компании, руководители которых имеют схожие этические принципы, у которых прошит схожий культурный код.

Предлагаю вернуться к разговору об ответственном потреблении. Как вы считаете, что первично — ответственный бизнес или ответственное потребление?

— Однозначно — бизнес. Для того чтобы российский потребитель стал ответственным, должны произойти глобальные изменения в общественном сознании.

Я бы сказал, тектонические сдвиги. В том примере, который я приводил, это будет означать, что покупатель должен отказаться от приобретения дешевой запчасти, если ему не предоставят надлежащих документов о ее происхождении. То есть покупать деталь с ворованной машины должно стать для потребителя неприемлемо. Сегодня это редкая картина.

Так может, имеет смысл начать с себя? Если каждый станет ответственным гражданином, все изменится?

— Да чушь это все. Никакие изменения, кроме бунтов снизу, не происходят. Изменения — это управленческий результат. Должна быть воля руководителя, идея, стратегия воплощения, команда и ресурсы. Только тогда можно рассчитывать на какие-то изменения. Возьмем, к примеру, сингапурское экономическое чудо. Ли Куан Ю на протяжении 30 лет последовательно и жестко претворял в жизнь изменения в общественной, политической и экономической жизни, в результате чего новое поколение сингапурцев живет в совершенно другой стране. А что было сделано? По сути, то, о чем мы сегодня говорим. Ответственность общества, бизнеса и власти друг перед другом были подняты до должного уровня. Очень надеюсь, что и нас это когда-нибудь ждет.