В рамках специального проекта "Экономика. Перезагрузка и контуры будущего" dp.ru проводит экспертный опрос отраслевых телеграм-каналов. На этой неделе, 18–24 мая, мы решили поговорить о региональной политике и о том, как будут выстроены отношения центр — регионы после карантина и в период экономического кризиса. В течение сегодняшнего дня, 20 мая, ответы на наши вопросы давал канал "16 негритят" @Gubery. Ответы опубликованы в телеграм-канале "Делового Петербурга" @dprunews. Для читателей сайта мы сделали сводный материал с ответами на наши вопросы.
— Насколько сильно изменятся отношения центр — регионы? Возможна ли большая экономическая и политическая самостоятельность регионов в период кризиса?
— После окончания существующего мобилизационного режима структурных изменений в отношениях центр — регионы не произойдёт. Главы регионов каждый раз получают особые полномочия во время стихийных бедствий на своих территориях и координируют работу в том числе федеральных служб. После окончания чрезвычайной ситуации региональная управленческая машина возвращается в исходное состояние. В случае с COVID-19 этот режим по понятным причинам был масштабирован на все субъекты РФ, причём не все главы регионов смогли воспользоваться полученной свободой действий эффективно.
Существующая модель отношений центр — регионы строится на нескольких условиях:
1. Фискальная политика, при которой большая часть денег выводится в федеральный бюджет, а уже оттуда перераспределяется между регионами.
2. Автономность силовой вертикали (вернее, силовых вертикалей) по отношению к региональным властям.
3. Особенности электорального законодательства, при которых создаётся целый ряд фильтров для нежелательных кандидатов.
4. Дирижистская политика администрации президента в отношении регионов. Все потенциальные губернаторы подбираются или как минимум визируются в АП. В руках АП также имеется некоторый арсенал политических и кулуарных инструментов по работе с региональными властями.
5. Избыточное количество контролирующих инстанций, регулирующих действия губернаторов, которые фактически сокращают пространство для политического маневрирования.
Произошедший кризис никак не коснулся этих оснований, поэтому и опасений по поводу структурных изменений в отношениях центр — регионы быть не может.
— Возможно ли с усилением кризиса повторение центробежных тенденций?
— Это возможно только в случае сильного ослабления федерального центра, когда он не сможет исполнять функции координатора и распределителя ресурсов. Сейчас устойчивых предпосылок к этому нет: запас прочности большой.
— Возможно ли появление партии регионов благодаря экономическому кризису?
— В России есть партия региональной элиты. Она называется "Единая Россия". До сегодняшнего дня ЕР остаётся основным клубом политического класса в каждом из регионов. Её доминирование долгое время препятствовало партизации политической борьбы на местах. В какой-то степени нишу партии регионов могут взять на себя игроки из парламентской оппозиции — КПРФ, ЛДПР или "Справедливая Россия". Могут здесь заявиться и другие игроки, например "Яблоко" или "Родина".
Однако все вышеперечисленные партии, кроме ЕР, были в значительной мере пассивны в сегодняшней кризисной ситуации, рассчитывать на повышение их рейтингов в регионах, скорее, не стоит.
При существующей партийно-политической конфигурации партия регионов будет нишевым проектом без серьёзного влияния на основные расклады сил в кампаниях 2020–2021 годов.
— Укрупнение субъектов будет продолжаться? На Северо-Западе? Чего ждать Санкт-Петербургу и Ленобласти?
— Полагаем, что вопрос объединения регионов давно стоит на повестке и касается не только Северо-Запада. Можно назвать с десяток примеров, где объединение регионов выглядит логичным с точки зрения стратегического управления территориями и их хозяйственного, инфраструктурного и социального развития. Вместе с тем этот вопрос регулярно откладывается в долгий ящик. Не исключено, что в этот раз произойдёт то же самое. Объединение Санкт-Петербурга и Ленобласти, равно как и объединение Москвы и Московской области, считаем необоснованным. Создание настолько громоздких административных образований, которые по численности населения и объёму ВРП будут превосходить небольшие страны Европы, даст больше управленческих издержек, чем позитивного синергетического эффекта. Разумнее заниматься выстраиванием широких поясов вовлечённости вокруг мегаполисов. Вокруг Москвы и Московской области этот пояс образуют прилегающие регионы — Тверская, Владимирская, Рязанская, Калужская области и т. д. Очевидно, что уже сейчас они всё глубже вовлекаются в орбиту влияния Московской агломерации. Это требует более глубокой координации между регионами на разных уровнях.
Планы по укрупнению регионов в Сибири и на Дальнем Востоке при всей кажущейся привлекательности упираются в территориальные моменты: недостаточно развитое состояние дорожно-транспортной инфраструктуры, системы связи и социальной инфраструктуры, низкая плотность населения.
— Насколько универсальным стресс-тестом для губернаторов является коронакризис?
— Работа губернаторов является по большей части одним продолжительным стресс-тестом. Российская управленческая система достаточно эффективно справляется с разного рода кризисами. Вероятно, это не связано с конкретными персоналиями — такова особенность самой управленческой культуры. Впрочем, мы уже сейчас видим, кто из глав регионов показал высокое качество работы, а кому не удалось избежать грубых ошибок. Но это каждый раз проявляется в любых значимых мероприятиях. Традиционно эффективность губернаторов и их команд отслеживали по выборным кампаниям.
— Изменятся ли оценки эффективности губернаторов в АП в связи с кризисом?
— Формальные критерии оценки АП за последние 10 лет менялись несколько раз. При этом они никогда не лежали в основе принятия кадровых решений. В лучшем случае их могли использовать как дополнительный аргумент. Основными критериями были и остаются связи, аппаратный вес и политический капитал региональных глав. Влияние этих факторов на реальную оценку остаётся неизменным, какую бы формальную шкалу ни вводили.
