Практически с самого начала эпидемии в России к выполнению анализов на коронавирус подключились не только государственные, но и частные лаборатории. Почему для коммерческого сектора участие в массовом тестировании стало не золотой жилой, а серьёзным вызовом и как компании с ним справляются, рассказала директор по лабораторным технологиям Лаборатории "Гемотест" Тамара Александровна Силкина.
Решение Роспотребнадзора о передаче части объёма исследований частным лабораториям далось и государству, и самим компаниям очень непросто. Но это был, безусловно, необходимый шаг: государственных мощностей для проведения нужного числа анализов не хватало. Раньше ПЦР-исследованиями для выявления инфекций той же группы патогенности, что и COVID-19, занимались только отдельные специализированные лаборатории — на момент начала эпидемии в России их насчитывалось всего шесть. "Гемотест" оказался одной из первых частных лабораторий, кто начал выполнять ПЦР-исследования для выявления коронавируса сразу после официального разрешения — 26 марта. До этого была проделана огромная работа. Роспотребнадзор очень внимательно проверял частные лаборатории, заявившие о намерении проводить тестирование на коронавирус: все свидетельства, лицензии, санэпидзаключения, оборудование, сотрудников и их квалификацию.
Тамара Силкина, директор по лабораторным технологиям Лаборатории «Гемотест»
"Проверки не ограничивались передачей документов в ведомство, — рассказала Тамара Силкина. — Лаборатория прошла через несколько аудитов, причём достаточно жёстких — вспоминать о них сотрудники будут ещё долго. Требовалось обеспечить очень серьёзные меры безопасности: для этого недостаточно закупить противочумные костюмы и респираторы — нужно разработать и внедрить новые протоколы работы с биоматериалом, переоборудовать красную и зелёную зоны, обучить людей, которые будут проводить исследования, перестроить часть IT-процессов. Несмотря на востребованность услуги, в первые дни "Гемотест" выполнял всего несколько сотен исследований в день — тогда биоматериал принимали только в некоторых отделениях Москвы и Подмосковья".
О том, чтобы наращивать мощности, на первых порах речи не шло: нужных реагентов и тест-систем почти не было в продаже. Кроме того, первые тест-системы не предполагали серьёзной автоматизации процесса, методика требовала ручной работы. Технологии, которые использовались в конце марта — начале апреля, требовали около 6,5 часа на одну постановку биоматериала.
"Сейчас, с учётом изменения технологий в нашей лаборатории, выполнение анализа требует около 2 часов, — продолжила Тамара Силкина. — Сократилось количество этапов исследования, многие ручные манипуляции теперь заменили автоматизированные процессы. Ко второй половине апреля "Гемотест" совершил качественный рывок, а сегодня выполняет 17,5–17,7 тыс. тестов в день для всей страны. Еженедельно к тестированию подключаются новые лабораторные отделения в разных городах и регионах страны. Говорить о предельной мощности уже не приходится: если раньше даже объём в 3 тыс. тестов в день казался невероятным, сейчас дополнительные 5 тыс. — только вопрос имеющихся ресурсов".
Однако совершенствование технологических процессов и увеличение производительности требует значительных инвестиций, особенно во время пандемии. По словам эксперта, с начала возникновения угрозы распространения коронавирусной инфекции цены на лабораторное оборудование выросли на 30–40%. Договориться с поставщиками было очень сложно: когда на всю страну им отгружают 15–20 машин, за каждой из которых стоит очередь из желающих, сэкономить не получается.
Одна из неочевидных проблем, с которой пришлось столкнуться лабораториям, — дефицит пластика, расходных материалов, которые нужны для проведения исследований. Из-за того, что большое количество государственных и частных лабораторий почти одновременно ввели исследование на COVID-19, склады поставщиков практически опустели. Лабораторного пластика не хватает и сейчас. "Найти производителя, у которого есть нужные регистрационные удостоверения и возможность импортировать свою продукцию, нелегко, — поделилась Тамара Силкина. — Например, для ПЦР можно использовать изделия из пластика только одного типа — так называемый ДНК-free. В России они не производятся вообще, а зарубежные заводы — европейские и американские — в первую очередь обслуживают внутренние рынки, на которых бушует такая же эпидемия. В "Гемотесте" запас расходников и реагентов был всегда, но в последние месяцы рассчитывать его стало намного сложнее".
И, наконец, ещё один фактор, оказывающий существенное влияние на работу лаборатории, — повышенные нагрузки и зачастую экстремальные условия, в которых приходится трудиться. Причём это касается всех сотрудников: от санитарок, которые теперь утилизируют в 6 раз больше медицинских отходов, чем раньше, до логистов и врачей контакт-центра. Большинство лабораторий перешли на круглосуточный режим работы, при котором сотрудники сменяют друг друга, проводя смены в противочумных костюмах, респираторах и защитных очках — совсем как врачи в красной зоне государственных инфекционных больниц.
Но постоянная слаженная работа коллектива, совершенствование технологий неминуемо дают свои плоды. "Теперь компания может самостоятельно проверять и подтверждать результаты положительного анализа, а не отправлять биоматериал в лабораторию ведомства на дополнительные тесты, — подчеркнула Тамара Силкина. — Для пациентов это означает уменьшение времени ожидания: отправка положительных результатов могла занимать до 10 дней из-за того, что их должна была подтвердить лаборатория Роспотребнадзора. Теперь с учётом внутренней проверки срок предоставления результатов увеличивается максимум на 1 день".
Значительное сокращение сроков получения результатов теста на коронавирус имеет огромное значение не только для отдельно взятого пациента, но и для стабилизации эпидемиологической ситуации в стране в целом. Ведь это открывает путь к массовому тестированию, которое является важнейшей составляющей в борьбе с распространением инфекции.
