Наступивший год открывается интересным юбилеем — столетием Новой экономической политики, которая пришла на смену военному коммунизму.
Вторая программа РКП(б), принятая в марте 1919 года, ставила задачу немедленного построения безденежного социализма. Это — идейное течение, а не только вынужденная мера, как часто хотят представить. Речь шла о государственной монополии на всё что можно, о централизованном товарообороте, об отмене денег. Всё капиталистическое должно было исчезать, экономика превращалась в примитивную бартерную, по Марксу — который хорошо критиковал, но плохо понимал и описывал контуры "светлого коммунистического будущего". В 1920 году издаётся декрет Совета народных комиссаров о всеобщей трудовой повинности, независимо от рода деятельности работника.
Экономика, как итог, практически полностью рассыпалась. Закончилось это голодомором и восстаниями крестьян. Потому что ключевым вопросом в этом списке была продразвёрстка — принудительное изъятие зерна у крестьян. Голодомор в 1920–1921 годах привёл к гибели около 5 миллионов человек. Стало ясно, что дальше так продвигаться невозможно.
Если прочесть "Манифест Коммунистической партии" с позиции современного человека, то волосы будут вставать дыбом. Создание трудовых армий, уничтожение рыночных регуляторов — всё там в полном объёме прописано. В результате экономика полностью дестабилизирована и приведена в хаос. Возникает решение съезда партии о Новой экономической политике.
Враг среди нас
Что такое НЭП? Ключевая позиция — замена продразвёрстки продналогом, который становился практически вдвое меньше и создавал для крестьян хоть какие–то стимулы, чтобы производить зерно и поставлять его на рынок. Размер налога — примерно 20% с совокупного чистого продукта. Это не такой маленький объём — не десятина, а целых две. Попутно власти — как временную меру — допустили и рыночные отношения.
Однако Ленин свободную торговлю всё время сравнивает с опасностью не меньшей, чем Колчак и Деникин, вместе взятые. Крестьяне составляют гигантскую часть всего населения, поэтому на почве свободы торговли, по Ленину, не может не начать расти капитализм. А дальше начинается разговор, что борьба есть и будет ещё более отчаянная. Задача партии — развить сознание, что враг среди нас — анархический капитализм и анархический товарообмен, заявляют вожди. По сути, слово "анархический" — замена слова "свободный".
НЭП предусматривал отмену ряда государственных монополий и допускал наёмный труд (до 20 работников на предприятии), причём с учётом денационализации мелких и кустарных предприятий. В 1923 году появляются концессии для иностранного капитала, в том числе с правом использования государственных предприятий. Начинается финансовая реформа, появляется новая валюта — твёрдый червонец, который был обеспечен соответствующими активами (золотом в том числе). Эта валюта начинает вытеснять обесцененные дензнаки, на которые крестьяне совершенно не хотели менять хлеб.
Промышленность пошла по линии, невиданной даже для позднесоветских времён. Идёт создание независимых трестов, которые полностью должны жить в рыночных условиях, сами доставать сырьё, определять, что и как производить и как продавать на рынке. Дальше — возникновение синдикатов — объединений трестов, обеспечивавших оптовую торговлю. Они в том числе брали на себя кредитование и внешнюю торговлю. К 1928 году уже существовало 23 объединения (80% трестов было синдицировано). Давайте вспомним создание в Южной Корее чеболей (тамошних форм финансово–промышленных групп, в число крупнейших из которых сейчас входят, например, Samsung и Hyundai) — это же происходило в советской России в 1920–е годы.
Кризис сбыта
Были ликвидированы трудовые армии, обязательная трудовая повинность и сняты ограничения на смену места работы, что немаловажно (по сути, уничтожалась очередная форма крепостного права). Доля частного сектора быстро росла (20% в промышленности и от 40 до 80% в розничной торговле).
Это вызвало невероятное идеологическое напряжение. (Как в такой ситуации строить социализм? Какова должна быть роль государства?) Оно (государство) занялось активным регулированием цен. В результате начинали периодически возникать перекосы и разбалансированность рынка, то кризис сбыта, то сплошные перекупщики и спекулянты. Сосуществование двух секторов — свободного, нэповского, и государственного национализированного — разумеется, привело к колоссальным внутренним противоречиям системы.
Урок для сегодняшнего момента? Мы начинаем постепенно, шаг за шагом, ссылаясь на кризисные обстоятельства, отходить от Новой экономической политики. Сейчас, по разным официальным оценкам, более 70% ВВП производится на предприятиях, либо находящихся в госсобственности напрямую, либо контролируемых государством. Более того, уже сделан следующий шаг в виде прямого регулирования цен.
Это неминуемо начнёт вести с какого–то момента к дезорганизации рынка. А на финише — что и показала политика военного коммунизма — развал рынка и карточное распределение. Рынок — сложная "автоматическая" система саморегулирования экономики, которая в состоянии одновременно учитывать огромное количество быстро меняющихся параметров. Эту работу в реальном времени не в состоянии осуществить даже современная вычислительная техника. Не удаётся эффективно заменить "централизованным супермозгом" колоссальное количество решений, принимаемых самостоятельными экономическими агентами. Человеческие желания разнообразны и переменчивы. Женская мода (да и мужская тоже) уничтожит любой Госплан.
