Говорят, надо переставать молиться на невидимую руку рынка, которая если куда и может завести человечество, то только в унифицированный глобалистический рай. Но как же не молиться, когда вот что без неё происходит.
Городское имущество сдаётся компании, которая должна вложить в него деньги и сдать кусочек книжному магазину, принадлежащему городу, по льготной ставке. Потому что место историческое и во что бы то ни стало тут нужно торговать именно книгами. Можно, конечно, сделать всё напрямую — но тогда Дом Зингера придётся ремонтировать за счёт бюджета. А так и деньги сэкономили, и функцию сохранили. Допустим даже для разнообразия, что на момент принятия такого решения здесь не было никакого коррупционного фактора. Но по дороге вместо городского книжного магазина оказывается частный, который книгами не торгует, но получает помещения по льготной ставке.
Слов нет: историческая функция — это важно, на том стоим, скрепы и всё такое. Однако бросается в глаза, что в данном случае книжная торговля никак ею не является. Здание, построенное производителем швейных машинок, изначально было офисным, банком и даже немного посольством США. С учётом американского орла на фасаде эту функцию следует признать наиболее для него гармоничной. Тем более что, когда и если консулы к нам вернутся, их прежнее помещение, как недавно писал "ДП", может быть занято.
Стремление сохранить историческую функцию чего–либо иногда выливается у городских властей в приступы фетишизма. Пишутся специальные книги, в которых фиксируется, что по такому–то адресу должна быть булочная, по такому–то — пышечная, а здесь — пирожковая. При этом по ту сторону западной границы есть заведения общепита и магазины, существующие на своих местах столетиями без всякой заботы местных мэров. И даже, страшно сказать, без льготной аренды. Наверное, именно потому, что все эти столетия государство не вмешивается в их жизнь, ничего не национализирует, не регулирует и не предписывает.
Нельзя, кстати, не заметить: нынешний книжный магазин работает в Доме Зингера без всякого участия Смольного в своей судьбе.
