Эпидемия коронавируса подтолкнула к росту рынок онлайн–образования. Как оказалось, правовое регулирование не поспевает за процессом.
В марте этого года Городской суд Петербурга рассмотрел спор между студентом петербургского Политехнического университета Петра Великого Даниилом Тимофеевым и его вузом. Повод к спору дала летняя промежуточная аттестация, проходившая в 2020 году в дистанционном режиме. Согласно регламенту университета, перед началом тестирования преподаватель должен идентифицировать студентов, а затем осмотреть помещения, в которых они находятся.
Внутренний регламент вуза устанавливал порядок осмотра. В частности, этот документ обязывал студента перемещать камеру (ноутбук) таким образом, чтобы преподаватель мог осмотреть всё помещение.
Даниил Тимофеев полагал, что это требование не соответствует законодательству России. Более того, оно нарушает принципы неприкосновенности жилища и частной жизни, декларированные в ст. 25 Конституции РФ.
В суде представитель вуза заявил, что доводы истца не соответствуют фактическим обстоятельствам. Так, по внутренним документам преподаватель обязан контролировать процесс промежуточной аттестации, что, собственно, он и делает при очной форме. Однако при дистанционной аттестации, которая позволяет во время эпидемиологических ограничений обеспечить непрерывность обучения, единственной возможностью является осмотр помещения.
Калининский райсуд Петербурга, рассматривавший первоначально этот спор, встал на сторону университета. "Городской суд Петербурга, куда была подана апелляционная жалоба на решение первой инстанции, также не усмотрел нарушений в действиях вуза", — уточнила Дарья Лебедева, глава Объединённой пресс–службы судов Петербурга.
Как кошка в микроволновке
Анита Кактыньш, руководитель проектов адвокатского бюро "S&K Вертикаль", полагает, что онлайн–обучение связано с рядом проблем, которые не имеют отношения к юридическим: "Тут и организационные вопросы — к примеру, наличие гаджета с подключением к сети интернет, — и индивидуально–психологические моменты".
А кейс о защите частной жизни петербургского студента напомнил эксперту широко известный процесс из судебной практики США про хозяйку, сушившую свою кошку в микроволновке. Кошка погибла, и женщина обвинила компанию — производителя микроволновок: инструкция не запрещала сушить животных в данном бытовом приборе.
Суд удовлетворил требования истицы, однако после этого случая так никто и не стал указывать в инструкции к микроволновой печи побочный результат в виде смерти кота.
"Не следует снимать с себя ответственность за потенциальное нарушение твоей приватности. Не хочешь, чтобы кто–то видел твоё жилище, сядь у стены либо поставь защитный экран, в том числе c помощью компьютерной программы", — рекомендует Анита Кактыньш.
Качество и доступность
Георгий Мелков, адвокат Юридической конторы Гессена, частично соглашающийся с коллегой, говорит, что проблемы дистанционного образования в первую очередь связаны с его новизной для классических учебных заведений. При этом адвокат усматривает в новой форме две главные проблемы — нарушение конституционного права на равный доступ к образованию и проблему качества оказываемых услуг.
В первом случае негативную роль может сыграть, к примеру, нестабильный интернет или его отсутствие (о таких случаях уже сообщали СМИ). Министерство просвещения обращает внимание на необходимость решения данных проблем.
Однако быстро разобраться с медленным или отсутствующим интернет–соединением в отдалённых населённых пунктах невозможно. И, собственно, такое положение вещей как раз и нарушает конституционное право на равный доступ к образованию.
Проблема качества дистанционного образования также неоднократно звучала и в СМИ, и в соцсетях. "Это может породить судебные споры, например, о снижении стоимости или возврате оплаты за обучение, которое было осуществлено с помощью дистанционных занятий", — прогнозирует Георгий Мелков.
Исчезает, но медленно
Однако Светлана Гузь, управляющий партнёр бюро юридических стратегий Legal to Business, выделяет не отдельные проблемы, а скорее направления правовых пробелов: нарушение авторских прав, преследование в интернете, вопросы государственного регулирования и аккредитации образовательных организаций и, что самое важное, конфиденциальность данных.
Главная цель EdTech–пространства — обеспечить персонализированное обучение студентов, для чего компаниям, работающим в этой сфере, приходится собирать большое количество личных данных и одновременно развивать свои возможности по их обработке. Учитывая конкурентный характер рынка, эти платформы не будут думать дважды, прежде чем использовать данные студентов в своих интересах, полагает Светлана Гузь.
По её оценке, существующая сегодня нормативно–правовая база недостаточна для решения проблемы неконтролируемого оборота данных в сфере онлайн–образования.
Ещё одна проблема, которую отмечает эксперт, заключается в том, что предлагающие интернет–образование организации не могли легализовать свою деятельность, чтобы получить аккредитацию или лицензию. Требования, предъявляемые к компаниям рынка образования, зачастую избыточны: к примеру, наличие столовой и медпункта, соответствие санитарным нормам и правилам и т. д.
В результате огромное количество онлайн–платформ сегодня работают без лицензии, оказывают не образовательные, а консультационные услуги. Такое положение дел не позволяет онлайн–центрам выдавать дипломы государственного образца. А получение именно такого диплома является одной из причин выбора офлайн–образования.
Закон об образовании разрешает использование дистанционных технологий в порядке, установленном Минобрнауки. При этом сам порядок не менялся с 2017 года, что составляет значительный срок при современных темпах развития технологий.
"Действующие законы не отражают новой реальности, предъявляют ко всем образовательным организациям одни и те же требования", — полагает Светлана Гузь.
Вместе с тем барьеры, которые ранее тормозили развитие EdTech, начинают исчезать, но медленно. Эксперт ссылается на постановление правительства РФ № 1490 "О лицензировании образовательной деятельности".
Суть его состоит в том, что организации, использующие исключительно электронные или дистанционные технологии обучения, при получении лицензии теперь могут не предъявлять заключения о соответствии помещений и оборудования санитарным нормам для получения лицензии.
"Речь идёт не о школьном или вузовском образовании, скорее данные нормы актуальны для курсов повышения квалификации, профессиональных программ переобучения и т. п. Но что касается вопросов аккредитации образовательных онлайн–организаций, то это постановление никак не затрагивает данный вопрос", — отмечает Светлана Гузь.
