Вечное противостояние между должником и кредитором стимулирует обе стороны к поиску самых разных решений по достижению желаемого.
Любопытную историю об отказе от наследства рассказала адвокат Екатерина Кондидатова, старший партнёр Юридической конторы Гессена. В августе 2019 года калининградца Сергея Соболева признали банкротом. Незадолго до начала судебного процесса о несостоятельности должник отказался от отцовского наследства в пользу матери. Оно состояло из дома в Светлогорске (3,4 млн рублей), джипа (1,5 млн), гаража (около 1 млн), небольшого количества акций "Лукойла", рублёвых и валютных сбережений. Однако его финансовый управляющий оспорил в суде этот отказ. По его мнению, Соболев, приняв наследство, мог уменьшить свои финансовые обязательства на 4,2 млн рублей. И в декабре 2020 года Арбитражный суд Калининградской области признал сделку недействительной.
Её целью, уточняет Екатерина Кондидатова, являлось сокрытие имущества от обращения на него взыскания: за счёт наследственной массы формировалась конкурсная для расчёта с кредиторами. Банкрот подал жалобу, но 13–й арбитражный апелляционный суд оставил решение в силе.
Иногда успех взыскателя бывает номинальным. "Кредитор обращал взыскание на долю в материнской компании одного холдинга. Пока длились суды, эта материнская компания реструктурировала бизнес, полностью переподчинив его другой структуре. В итоге кредитор получил свою долю в компании, которая фактически уже ничем не управляла", — вспоминает случай из собственной практики Станислав Данилов, партнёр коллегии адвокатов Pen & Paper.
Ещё в одном случае банк взыскал существенную сумму с поручителя по кредитному договору. Однако к моменту, когда банк получил исполнительный лист, должник успел развестись с супругой. По решению суда она получила квартиры, машины и ценные активы, экс–супруг остался с долями и акциями в нескольких компаниях. Эти доли были не контрольными, а значит, были ценными только на бумаге. Банк так и не нашёл на них покупателей. В итоге эти активы купило аффилированное с должником лицо за незначительную сумму, рассказал Станислав Данилов.
Конгломерат "помоек", остов и уголовка
О распространённом (особенно в регионах) способе ухода от долгов напоминает Алексей Агеев, партнёр юрфирмы Ru.Courts. Компании–должники уходят от ответственности по схеме "ликвидация через продажу". В этом случае фирма переоформляется на лицо, которому всё равно, сколько на нём долгов. Очень часто до или после такой "продажи" должник объединяется с организациями со схожей судьбой. Слившийся воедино конгломерат "помоек" ликвидируется в каком–нибудь далёком регионе нашей большой страны, добавляет эксперт.
При банкротстве граждан нередко их самым ценным активом является автомобиль. И в этом случае, как рассказывает Юлия Комбарова, гендиректор "Юридического бюро № 1", машина разукомплектовывается, от неё, по сути, остаётся остов, который выкупается на торгах по низкой цене друзьями должника. Затем автомобиль "экипируется" заново и используется.
По мнению Станислава Данилова, самыми распространёнными способами уклонения от погашения долгов являются блокирование деятельности судебного пристава, перевод активов на родных и близких и банкротство. "Все эти способы в той или иной степени нарушают закон, и в зависимости от их интенсивности и явности могут расцениваться по шкале от банального злоупотребления правами до преступления. В первом случае должникам и их "помощникам" грозят отдельные иски о взыскании убытков, компенсация судебных расходов и уплата неустоек. На другом конце спектра — серьёзные наказания, вплоть до 7 лет лишения свободы", — обращает внимание Станислав Данилов.
Два взгляда на одну работу
Исполнение судебных решений — это вотчина приставов, но некоторые эксперты невысокого мнения об эффективности этой службы. "Если оценивать по 10–балльной шкале, то я бы поставила 3 балла, — говорит Юлия Комбарова. — Приставы подходят к работе формально, они демотивированы, так как не заинтересованы в решении дела. Единственное, что они хорошо научились делать, — это блокировать счета в банке".
По словам Юлии Комбаровой, приставы, к примеру, не закрывают дела при невозможности взыскания, тогда должники лишаются права банкротиться по упрощённой схеме. "Случается, что они теряют документы, например исполнительный лист. Случается, что приставы “забывают” сделать опись сдаваемых документов и потом говорят, что ничего не приносили. На них можно жаловаться в прокуратуру или старшему приставу, в том числе через “Госуслуги”. Это, кстати, эффективно", — добавляет она.
Вместе с тем, по мнению Натэлы Пономарёвой, управляющего партнёра АБ "Натэла Пономарёва и партнёры", кредитор может получить помощь от приставов, но при этом сам должен проявить активность. "Приставы нередко выявляют факты оформления должниками имущества (автомобили, недвижимость, техника, предметы обихода и т. д.) на других лиц (родственники, приятели, коллеги, соседи и т. д.) и заключения сделок между аффилированными лицами. Одновременно они собирают доказательную базу, подтверждающую недобросовестные действия должников по отчуждению своего имущества. И эти материалы передаются взыскателям для подачи иска", — поясняет эксперт.
Такая ситуация произошла, к примеру, в Карелии. В рамках розыскного дела была получена информация, что должник нарушил ПДД на автомобиле, принадлежащем его сестре. Однако ранее эта машина принадлежала должнику. Она была перерегистрирована на сестру буквально через 6 дней после вынесения судом решения о взыскании с должника денег. Кредитор оспорил сделку по отчуждению автомобиля, приложив к иску материалы, собранные приставами. И в итоге суд удовлетворил его требование полностью.
Без полномочий
Сегодня, как полагает Алексей Агеев, наиболее эффективным способом взыскания долгов является банкротство. "Оно открывает широкие возможности для оспаривания сделок должника, привлечения контролирующих его лиц к ответственности. Там больше инструментов по розыску имущества, и стандарты доказывания значимых фактов более благоприятны для кредитора", — подчёркивает эксперт.
Екатерина Кондидатова, соглашаясь с коллегой, вместе с тем считает, что недооценено внеконкурсное оспаривание сделок. "Использование такой конструкции является ускоренным и наименее затратным по сравнению с процедурой банкротства способом защиты прав кредитора", — отмечает она.
А Натэла Пономарёва вспоминает о законопроекте, который мог бы существенно облегчить положение взыскателей, которые в силу разных причин не могут самостоятельно выявлять и обжаловать спорные сделки должников. В 2015 году в Госдуму внесли законопроект, который позволил бы приставам обжаловать сделки должника. По мнению самой службы, её следовало наделить правом на обращение в суд с требованием о применении последствий недействительности ничтожной сделки, направленной на уклонение от исполнения требований исполнительного документа.
"Не секрет, что подчас суды с большим вниманием относятся к искам госорганов, чем к требованиям физических и юридических лиц. Однако этот законопроект был отклонён", — говорит Натэла Пономарёва.
