ЦБ решил остановить неконтролируемое развитие банковских экосистем

В текущем году банки, строящие свои экосистемы (группы организаций, предлагающие дополняющие друг друга сервисы через единую инфраструктуру), узнали, что в скором времени их ждёт дополнительное регулирование.

В апреле и июне Банк России опубликовал доклады о регулировании рисков участия банков в экосистемах, а затем организовал их общественное обсуждение. В конце ноября он обнародовал отчёт об итогах этого обсуждения и поправки к первоначальной концепции, а в декабре начал калибровочное обследование банков, чтобы уточнить количественные параметры риск–чувствительных лимитов (РЧЛ), в том числе коэффициенты иммобилизации для отдельных категорий иммобилизованных активов (ИА), то есть не имеющих требований по возвратности и ограниченно ликвидных.

Уже в первом полугодии 2022–го регулятор пообещал объявить эти параметры, а также условия переходного периода, чтобы банки имели возможность подготовиться к изменениям.

В летнем докладе ЦБ выделил несколько крупнейших российских экосистем, строящихся как вокруг банков ("Сбер", "Тинькофф", ВТБ), так и вокруг небанковских организаций ("Яндекс", Mail.ru Group, МТС). Впрочем, любая экосистема, даже небанковская, как правило, включает в себя как минимум один банк. А калибровочному обследованию подвергнутся вообще все банки с универсальной лицензией, поскольку ИА могут возникать на балансах банков не только в связи со строительством экосистем. Соответственно, новое регулирование затронет так или иначе почти все кредитные организации.

Угрозы

Как считают в Банке России, неконтролируемое развитие экосистем на базе банков таит в себе риски для кредиторов и вкладчиков, а также финансовой стабильности в целом, поскольку активы, не создающие требований по возврату денежных средств, накапливаясь на балансе банка, иммобилизуют его капитал, снижая его способность абсорбировать убытки. Кроме того, существует риск утечки персональных данных, которые любая экосистема накапливает в огромных количествах. В использовании этих данных и кроется основное конкурентное преимущество экосистем по сравнению с множеством разрозненных компаний, оказывающих те же услуги.

Суммарную чистую балансовую стоимость вложений топ–30 банков в нефинансовые организации, основные средства и непрофильную недвижимость, а также инвестиционные фонды, имущество которых тоже в значительной степени может быть иммобилизованным, ЦБ РФ оценивал в июне текущего года в 2,4 трлн рублей, или около 20% капитала этих банков.

Для таких активов регулятор предлагает ввести РЧЛ в размере 30% от капитала, при превышении которого ИА должны полностью покрываться средствами акционеров банка. Такой подход ЦБ РФ называет наиболее сбалансированным, так как он, с одной стороны, позволит банкам развивать новые сервисы и инвестировать в них в адекватном размере, а с другой — будет стимулировать не накапливать ИА, а продавать наименее необходимые из них для высвобождения лимита.

Внедрение регулирования, рассчитывают в Банке России, не слишком увеличивая риски для капитала банков, позволит им, во–первых, ускорить привлечение клиентов и увеличить доходы за счёт кросс–продаж, а во–вторых, что более важно, эффективно конкурировать с технологическими компаниями, в том числе международными, которые активно входят в сегмент финансовых услуг.

Протесты

Банки, признавая необходимость регулирования экосистем в принципе, тем не менее выступают против слишком жёстких, на их взгляд, его элементов. Так, в июле текущего года руководители четырёх крупнейших подконтрольных государству кредитных организаций (Сбербанка, ВТБ, Газпромбанка и "Открытия"), а также Ассоциации банков России написали председателю ЦБ РФ Эльвире Набиуллиной письмо, в котором предупредили, что регулирование экосистем в предложенном ЦБ формате приведёт к нарушению норматива достаточности капитала более чем сотней банков. Причём в числе особо пострадавших окажутся розничные игроки с большим количеством филиалов.

А первый зампред правления "Сбера" Лев Хасис в одном из выступлений заявил, что введение новых требований по капиталу для банков, строящих собственные экосистемы, если бы оно происходило нынешним летом, привело бы к снижению капитала всех российских банков на 2,7 трлн рублей.

Правда, речи о немедленном вступлении в силу этих требований вовсе не идёт. Банк России планирует вводить их постепенно в течение ближайших 4–6 лет.

Регуляторы

Новомодная тема экосистем возбуждает желание порегулировать не только у Банка России, но и у других государственных органов. К примеру, в Федеральной антимонопольной службе разработан проект принципов взаимодействия участников цифровых рынков, которым должны следовать игроки для избежания недобросовестных практик. Как сообщили в ФАС "Известиям", среди принципов ― открытость платформ и нейтральность в отношении поставщиков услуг. По сути, антимонопольное ведомство пытается таким образом создать свод правил, придерживаясь которых экосистемы могли бы сократить количество претензий к себе со стороны ФАС, облегчив жизнь и себе, и госоргану.

Правительство РФ, в свою очередь, готовит изменения в законодательство, которые будут содержать общие принципы регулирования экосистем. Об этом в интервью "Ведомостям" рассказал замминистра экономического развития Владислав Федулов. По его словам, акцент будет сделан на трудовых отношениях внутри крупных экосистем (чтобы водители такси, например, не страдали от ущемления своих прав агрегаторами), безопасности данных и цензурировании публикаций в соцсетях, входящих в орбиту некоторых экосистем.

Потенциалы

По оценкам опрошенных "ДП" экспертов, с точки зрения инвесторов экосистемы будут драйверами долгосрочного развития бизнесов банков, так как традиционная банковская модель имеет ограниченный потенциал роста. Но в то же время оценить сейчас потенциальные эффекты от развития дополнительных сервисов для прибыли и капитализации банков не представляется возможным.

"Повышенное внимание ЦБ РФ к экосистемам и в целом к непрофильным активам банков имеет под собой основания, — говорит Игорь Додонов, аналитик ФГ “Финам”. — Дело в том, что такие активы не генерируют предсказуемого денежного потока и не могут служить надёжным обеспечением по банковским обязательствам, счетам и вкладам. В частности, для такого рода активов нет ликвидного рынка, и, если банку по каким–либо причинам срочно потребуется ликвидность, ему будет сложно их реализовать. Если таких активов набирается достаточно много, то какие–то значимые убытки по ним могут отрицательно сказаться на основной деятельности банка. Кроме того, переток клиентов в крупные экосистемы приводит к ещё большему усилению их позиций, что отрицательно сказывается на конкуренции в секторе. А растущие объёмы информации, накапливаемые в экосистемах, повышают риски утечки и несанкционированного использования персональных данных".

По словам аналитика, непосредственного влияния на прибыль банков предлагаемые регулятором меры оказывать не будут. Скорее они приведут к тому, что банкам будет требоваться больше капитала для развития нефинансовых сервисов.

С точки зрения Максима Ульянова, независимого финансового эксперта и инвестора, российский опыт построения экосистем отличается от зарубежного — в большинстве стран лидерами выступают технологические компании (Amazon, Apple, Google, Alibaba), в России же лидеры в этой области — крупнейшие банки. То есть за рубежом финансовые услуги являются скорее лишь элементом пользовательского опыта, а в России они становятся основой создания экосистем. Именно этим и объясняется стремление к регулированию экосистем именно со стороны Банка России, который считает вложения банков в нефинансовые сервисы "непродуктивными" и "замораживающими" капитал.

"Регулятор говорит о рисках для экономики в целом, и это действительно так, — рассуждает эксперт. — Экосистемы могут выступать ограничителями конкуренции, ведь порог выхода из них для пользователя максимально завышен теми же самыми программами лояльности и пакетными предложениями, ради которых клиент и входил в периметр экосистемы. Как итог — свобода выбора потребителя существенно снижается. Формально преграды отсутствуют, но экономические издержки перехода из одной экосистемы в другую достаточно высоки, и мы по факту получаем мультиотраслевые монополии. Точные последствия для прибыльности кредитных организаций на данный момент оценить сложно, так как вопрос регулирования находится лишь на стадии обсуждения. В сентябре ВТБ оценил регулирование экосистем Центробанком в 500 млрд рублей, что, на мой взгляд, звучит слишком драматично, однако понятно, к чему стремится ЦБ, и рычаги влияния уже обозначены — регулятор будет пытаться повышать издержки финансовых институтов при развитии нефинансовых сервисов. Полностью запретить подобное развитие невозможно, но снизить степень агрессивности некоторых участников рынка, например, путём повышения нагрузки на капитал — вполне разумное решение".