Список всемирного наследия в нашей стране расширяется, но охранять эти объекты согласно конвенции ЮНЕСКО не всегда удаётся.
В эти дни, с 10 по 25 сентября, в Саудовской Аравии проходит 45–я сессия Комитета всемирного наследия ЮНЕСКО (первая очная сессия за 4 года). Эр–Рияд посетил глава петербургского комитета по охране памятников Сергей Макаров, который встретился здесь с директором по культурному наследию Qatar Museums Абдуллатифом Аль Джасми, управляющим также фортом Аль–Зубара (побратим фортов Кронштадта). Во встрече, как сообщили "ДП" в КГИОП, приняла также участие вице–президент национального комитета ИКОМОС России Надежда Филатова. Договорились о сотрудничестве и обмене опытом, в том числе в сфере "интерпретации всемирного наследия". Над интерпретацией требований к охране наследия в нашей стране бьются уже много лет.
Подчёркнутое богатство
В России около двух десятков культурных объектов всемирного наследия (ОВН) и ещё с десяток природных. На нынешней сессии к включению были номинированы ещё два объекта — исторический центр города Гороховец во Владимирской области (хорошо сохранившийся небольшой купеческий город XVIII века) и обсерватория Казанского университета. "Номинации отражают вклад России в мировую культуру и науку, а также подчёркивают социально–культурное и этнографическое богатство страны", — говорится в сообщении российской делегации (цитата по Интерфаксу).
Конвенция об охране всемирного наследия была утверждена ещё в 1972 году. СССР ратифицировал её в 1988–м. В 1990 году были внесены в список всемирного наследия первые объекты на территории России. Среди них — Московский Кремль (с Красной площадью), а также самый большой и сложный объект — исторический центр Петербурга и связанные с ним группы памятников. С тех пор список пополняется, впрочем, довольно медленно. Среди кандидатов, например, постройки архитектора Николая Львова и Кенозерский национальный парк в Архангельской области.
В 2015 году президент России дал поручение "обеспечить соблюдение положений Конвенции об охране всемирного культурного и природного наследия (1972 год), требований практического руководства по выполнению указанной Конвенции, а также решений Комитета всемирного наследия ЮНЕСКО в отношении включённых в Список всемирного наследия ЮНЕСКО объектов культурного наследия, расположенных на территории Российской Федерации".
Негативные последствия
Действительно, пребывание в списке всемирного наследия — это не только почёт и дополнительная привлекательность для туристов, но и повышенные обязательства.
"В 2015–2016 годах стали поступать многочисленные обращения из Центра всемирного наследия и МИД России с информацией о строительных проектах, прямо или косвенно затрагивающих такие компоненты ОВН, как Московское и Петергофское шоссе, река Нева, Юкковская возвышенность, исторический центр Санкт–Петербурга и др.", — сетовал в 2019 году Владимир Мединский (на тот момент министр культуры) в письме Александру Беглову (тогда — временно исполняющему обязанности губернатора Петербурга). Министр предлагал пересмотреть некоторые проектные решения, поскольку направление в ЮНЕСКО документации с отрицательным воздействием "априори будет иметь негативные последствия для Российской Федерации как государства — участника Конвенции и возможную угрозу нахождению ОВН в Списке всемирного наследия".
В том году Петербург посетила мониторинговая миссия ЮНЕСКО, и её отчёт, направленный в Минкульт, был весьма критическим. Инспекторы сетовали на то, что ни об одном из спорных с точки зрения воздействия проектов Комитет всемирного наследия не был поставлен в известность, а информацию пришлось получать от третьих лиц. Минкульту было рекомендовано доработать федеральный закон №73–ФЗ "Об объектах культурного наследия…" (чтобы учесть специфику ОВН) и усилить контроль за местными властями. В частности, разработать единый план развития для Петербурга как объекта наследия и отдельные планы по сохранению его компонентов.
Бегом в Париж
Как сообщал "ДП", с тех пор предпринимались попытки изменить законодательство. Готовились поправки в 73–й закон, которые требовали бы согласования строек на территории объектов всемирного наследия с ЮНЕСКО. Но они предсказуемо встречали сопротивление со стороны экономического блока правительства и строительного лобби. Формально по влиянию конкретных проектов петербургские власти отвечали, что "данные нормы не имплементированы в законодательство Российской Федерации". В КГИОП высказывали мнение, что согласовываться с ЮНЕСКО должны только самые крупные стройки, иначе процесс развития города остановится.
"По сути, мы отказываемся от суверенитета Российской Федерации, раз мы по каждой мелочи бегаем просить разрешения в Париж", — говорил на круглом столе в Совете Федерации глава КГИОП Сергей Макаров.
Градозащитники отмечают, что есть точка зрения, согласно которой Конвенция о всемирном наследии в Петербурге как будто и не работает вовсе или работает крайне избирательно.
Когда комитету удобно, он вспоминает про ЮНЕСКО (например, когда возражает против появления в Петербурге объектов культурного наследия местного значения), поделился своим видением в комментарии "ДП" юрист Павел Шапчиц. Когда комитету невыгодно — он рассказывает, что у нас нет имплементирующего законодательства, а значит, конвенция 1972 года не подлежит исполнению. "Я, конечно, считаю, что она самоисполнима", — подчеркнул Шапчиц. "Польза любой конференции (в том числе сессии ЮНЕСКО, которая сейчас проходит) — в том, что она напоминает, что прошло уже более 30 лет со дня ратификации Конвенции, а воз и ныне там", — добавил юрист.
Между тем существующее положение вещей критикуют и с другой стороны. Недавно вице–спикер Госдумы Пётр Толстой предложил подумать о выходе России из ЮНЕСКО из–за того, что организация, наоборот, слишком сильно вмешивается во внутренние дела страны. Например, подвергла критике законопроект, разрешающий вырубки на Байкале (этот вопрос также был включён в повестку нынешней сессии в Эр–Рияде).
