Иностранный бизнес, хотя и покинул нашу страну, но интерес к российскому рынку сохранил. В пользу этого говорят споры об интеллектуальной собственности, которые сейчас происходят в судах.
2023 год осложнил иностранным инвесторам уход из России. Некоторым из них пришлось смириться с передачей управления властям страны. Другие погрузились в разнообразные судебные споры. Как полагают эксперты, их итог может определить новые параметры ведения бизнеса в России, если у его бенефициара иностранное гражданство.
Работа на перспективу
Так, в Суде по интеллектуальным правам американская Google LLC сейчас оспаривает права петербургского ООО "Митс системс" на товарный знак MEETS, защита которого действует до 2028 года. Зарубежная корпорация просит суд о досрочном прекращении охраны этого обозначения, ссылаясь на неиспользование этого бренда "Митс системс".
Дело в том, что американская корпорация намерена зарегистрировать в России собственный товарный знак — Meet (со значком камеры) для своего сервиса видеоконференций. А этому, по всей видимости, как раз препятствуют права "Митс системс" на бренд MEETS. Роспатент уже дал предварительный отказ на заявку Google о регистрации товарного знака.
Отметим, что данному судебному спору предшествовало заявление Google о сворачивании большинства коммерческих операций в России, сделанное весной прошлого года. На тот момент корпорация говорила о сохранении для российских пользователей только бесплатных сервисов YouTube, Gmail и т. д. А в октябре этого года Арбитражный суд Москвы признал ООО "Гугл", российскую "дочку" американской корпорации, банкротом.
Эксперты, опрошенные "ДП", полагают, что спор, инициированный Google, как раз свидетельствует о его интересе к российскому рынку и стремлении готовить "задел на будущее". И ни банкротство российской "дочки", ни объявление об оставлении российского рынка не поставили на стоп перспективные планы.
Ещё одним примером интереса к российскому рынку может служить дело ООО "Дж. Дж. Уитли дистиллири" из Кингисеппа (Ленобласть), "дочки" известного британского производителя и дистрибьютора дистиллятов Halewood International.
"Дж. Дж. Уитли дистиллири" пыталось добиться в Роспатенте получения исключительных прав на наименование места происхождения товара (НМПТ) "русская водка". Это обозначение требовалось компании для продажи водки бренда J. J. Whitley Artisanal.
Почему это важно? В соответствии с природой НМПТ, охраняющего русскую водку, продукт обладает особыми свойствами, но к нему предъявляются и особые требования. Так, русская водка изготавливается исключительно в России из определённого сырья, проходит специальные процедуры очистки, имеет определённые вкус и запах. Таким образом, получение подобного обозначения обязало бы "Дж. Дж. Уитли дистиллири" заниматься развитием своей линейки продуктов именно в нашей стране. И поскольку вряд ли компания этого не осознавала, можно предположить — она готова продолжать свой бизнес в России.
Впрочем, Суд по интеллектуальным правам отказался признать недействительным отказное решение Роспатента. И свою роль в отказах как раз сыграли британские корни "Дж. Дж. Уитли дистиллири".
Ещё можно обратиться к фармацевтическим компаниям, которые продолжают судебные споры по защите собственных патентов. Так, французская компания Sanofi в Арбитражном суде Москвы спорит с петербургским "Герофармом" и министерством здравоохранения РФ из-за препарата для лечения диабета. Спор возник из-за препарата "РинГлар®300" (международное непатентованное наименование — инсулин гларгин), который по заявлению "Герофарма" зарегистрировал Минздрав (регистрация — необходимая процедура для производства и продажи лекарства).
Sanofi владеет патентом "Композиции инсулинов длительного действия", зарегистрированным в России. Он охраняет фармацевтическую композицию, включающую в себя 300 МЕ инсулина гларгин, и предоставляет французской компании исключительное право на ввод в гражданский оборот лекарственного препарата на его основе "Туджео СолоСтар". На март этого года французская компания была его единственным поставщиком. По данным аналитической компании RNC Pharma, объём рынка этого препарата в ценах дистрибьюторов в 2022 году составил 4,34 млрд рублей.
А летом прошлого года американский производитель фармацевтических и ветеринарных препаратов Eli Lilly and Company заключил с петербургской "Ниеншанц-ФК" мировое соглашение по спору о товарных знаках. Права российской компании на товарный знак "Тайпит" мешали фармацевтической корпорации зарегистрировать собственный бренд "Тайвит". Скорее всего, это обозначение могло понадобиться иностранным фармацевтам для вывода нового препарата.
"Российский рынок интересен иностранному бизнесу по определению, поскольку Россия — это довольно большой рынок сбыта готовой продукции, особенно высоких технологий, где фактически нет аналогов либо аналогов такого качества, поэтому поставщики такой продукции могут получать довольно-таки неплохую маржу, — резюмирует партнёр коллегии адвокатов Pen & Paper Станислав Данилов. — Но и в контексте сырьевого рынка ситуация такова, что добыча полезных ископаемых и прочих ресурсов в России подчас бывает дешевле, чем у конкурентов на мировом рынке, следовательно, привлекательна для производственных компаний. Поэтому этот интерес и есть, и будет".
Как уходить будем?
Весна прошлого года ознаменовалась множеством заявлений от иностранных бизнесов либо о полном уходе из России, либо о приостановке деятельности. Или же о частичном сворачивании операций. Однако в этой ситуации зарубежным компаниям было не так просто покинуть страну: многомиллиардные бизнесы с учётом множества геополитических обстоятельств и экономических нюансов требовали сложных юридических конструкций для оформления этой процедуры. При этом необходимо было также учесть и возможность возврата обратно, если ситуация изменится.
Эксперты, опрошенные "ДП", на первое место ставят конструкции по иностранному праву, близкие к опционным. К примеру, продавец в течение какого-то времени имеет безусловное право (например, 5–10 лет) выкупить обратно доли, акции или активы, которые им переданы российским собственникам.
"Зачастую речь не идёт о каком–то конкретном "чистом" способе возврата на российский рынок, компании и консультанты используют "смешанные механизмы" сохранения контроля / возврата", — отмечает руководитель направления "Реструктуризация и несостоятельность" ООО "Некстонс СТП" (Санкт-Петербург) Арутюн Саркисян.
На второе место эксперты поставили внешнее/квалифицированное управление. В этой ситуации бизнес временно передаётся, к примеру, менеджменту компании или неким третьим лицам для сохранения имущества и основных бизнес-процессов. Или же собственник управляет бизнесом, переданным ему зарубежной компанией, а потом его продаёт обратно, но уже по рыночной стоимости.
На третье место Арутюн Саркисян ставит конструкцию "договорная обвязка", когда иностранная компания использует скрытые механизмы сохранения контроля за своим российским бизнесом за счёт контрактов с аффилированными лицами. Такой способ, по мнению эксперта, позволяет ей контролировать основные финансовые и товарные потоки.
По версии Станислава Данилова, топ-3 конструкций замыкает выкуп бизнеса командой менеджеров. "Фактически это некая гибридная модель, когда относительно лояльные своим прежним работодателям лица (менеджеры или директора направлений) приобретают акции и доли соответствующих компаний в России. И вот за счёт этой самой лояльности есть какая-то повышенная гарантия того, что по прошествии времени они согласятся встроиться обратно под крыло этой международной иностранной компании", — поясняет эксперт.
Кто не успел, тот опоздал
Вместе с тем, как показывает практика, зарубежные бизнесы, не сумевшие за прошедшие полтора года урегулировать вопросы по своему уходу с российского рынка, могут оказаться в сложной ситуации. Громким делом стал иск прокуратуры Ленинградской области, по которому арбитражный суд признал недействительными сделки и применил последствия их ничтожности, взыскав в доход Российской Федерации акции ОАО "Сясьский целлюлозно-бумажный комбинат". Напомним, что это одно из крупнейших в стране предприятий, которое выпускает санитарно-гигиенические изделия под брендами "Мягкий знак", Kleo и PROtissue.
Как выяснилось в ходе рассмотрения дела, зарубежные владельцы завода продали акции без согласования с правительственной комиссией по иностранным инвестициям — что, по мнению надзорного ведомства, было необходимо. Бенефициар Дмитрий Зайцев, имеющий гражданство Израиля, выкупил 8,99% акций ОАО у Александра Шмаргуненко. Затем он учредил иностранную компанию Nerya, которая купила 100 % кипрской Dagaskar Developments Limited, а она в свою очередь владела 45,5 % акций ОАО. Таким образом, новый собственник и связанные с ним компании нарастили принадлежащий им пакет акций до 54,5 %.
Примечательно, что, как следует из материалов дела, новый владелец получил иностранный паспорт весной 2022 года и на момент совершения последующих сделок с акциями ЦБК уже отвечал признакам иностранного инвестора. Осенью 2022 года он уехал из страны. Решение по этому делу уже устояло в апелляции и перешло в кассацию. Как полагают эксперты, его исход может принципиально изменить возможность ведения бизнеса в России для предпринимателей, у которых есть иностранный паспорт или вид на жительство.
Как полагает партнёр коллегии адвокатов "Смоленка, 33" Елена Менде, в подобных ситуациях иностранные собственники могут попробовать добиться компенсации в иностранных судах и в арбитраже. Правда, при двух условиях, обращает внимание эксперт: российская компания — новый собственник — должна иметь зарубежные активы, а истец должен доказать незаконность приобретения российского имущества. "Однако положительных примеров такой защиты мне пока неизвестно", — отмечает Елена Менде.
Через тернии обратно
В начале ноября президент страны Владимир Путин подписал указ, который разрешает обмен заблокированных активов на сумму до 100 тыс. рублей. Предполагается, что новый механизм позволит российским инвесторам, пострадавшим от блокировок, вернуть часть денег. Планируется, что обмен будет происходить в формате торгов, условия которых определит правительственная комиссия, а состав участников выберет Центробанк. Как полагают участники рынка, затронет этот процесс в основном розничных инвесторов.
А в последние месяцы произошло несколько случаев разблокировки активов, принадлежащих российским инвесторам и находящихся в юрисдикции Евросоюза. К примеру, о своём успехе отрапортовал банк "Санкт–Петербург", выигравший суд в Бельгии, — речь идёт о его требованиях на $107 млн и 489 тыс. евро. Коллегия адвокатов "Делькредере" в конце сентября этого года сообщила о получении в интересах клиента, российской управляющей компании, положительного ответа от казначейства Бельгии: регулятор позволил разблокировать ценные бумаги и денежные средства.
Третьим случаем стал кейс петербургской юркомпании Maxima Legal, которая помогла своему клиенту, частному инвестору из Северной столицы, получить лицензию на разблокировку ценных бумаг и денежных средств.
Позволяют ли эти примеры говорить о том, что в обозримом будущем иностранный бизнес может вернуться в Россию? Опрошенные "ДП" эксперты затруднились дать оценку: слишком много факторов влияния, очень сильно осложняющих прогноз.
Вместе с тем, если зарубежные компании вернутся, это будет однозначно непростой процедурой.
“
"Не думаю, что будет полностью открытый рынок по окончании санкционного давления, — считает Станислав Данилов. — Я бы ожидал, что если и будут пускать обратно иностранный бизнес, то делать это по чуть-чуть, чтобы не допустить той же самой проблемы, которая была в 2022 году в связи с массовым уходом этих самых бизнесов". По его мнению, будут нежелательные элементы: какие–либо компании, занимавшие особенно активную антироссийскую позицию в эти годы. Вероятнее всего, они не будут допущены обратно к российскому рынку, добавляет эксперт. "Предвижу, что та же самая правительственная комиссия, которая сейчас выдаёт разрешения на определённых условиях тем или иным собственникам на выход, либо же её некий преемник будет заниматься оборотной стороной этой медали", — рассуждает Станислав Данилов.
По мнению Арутюна Саркисяна, попытка восстановления корпоративного контроля со стороны иностранных компаний может натолкнуться уже на интересы новых собственников, которые могут и не захотеть расстаться с активами на согласованных условиях. "Кроме того, иностранцы могут столкнуться с новыми требованиями регуляторов, включая дополнительные ограничения на корпоративное участие, необходимость соблюдения специальных условий (например, обязанность предоставить дополнительное финансирование или поставить оборудование на льготных условиях, установить отдельные KPI по компаниям и пр.)", — добавляет эксперт.
