Аудитория "Яндекса" недавно превысила аудиторию Первого канала: Интернет по факту становится важнейшим из всех искусств. "ДП" попытался разобраться, что на самом деле интересует людей, которые потребляют web-информацию, и кто вообще эти люди.
Российский интернет-рынок стал самым большим в Европе еще в 2011 году, а весной ежедневная аудитория поисковой системы "Яндекс" превзошла число зрителей Первого канала почти на 1 млн человек (19,1 млн против 18,2 млн). Обсуждением этой аудиториизанимались участники круглого стола "Непостижимая душа Рунета: поведение, ценности, психологический портрет", проходившего в рамках международного форума "Медиа будущего".
Конечно, хочется думать, что русскоязычный Интернет, он же Рунет, - это столь же загадочное образование в виртуальном пространстве, как и Россия - в пространстве реальном. Но эксперты эту точку зрения не поддерживают. Владимир Магун, заведующий сектором исследований личности Института социологии РАН, иронизируя над стереотипным представлением о российской уникальности, говорит, что идея традиционных российских ценностей особенно удобна для манипулирования сознанием масс и индоктринации (от англ. Indoctrination, то есть in - внутрь и doktrina - учение, теория) ценностей, необходимых правящим кругам. По мнению Владимира Магуна, наше развитие подчиняется общим закономерностям, хотя это и не значит, что мы такие же, как все, ведь у нас есть Кремль, Толстой, Достоевский и нефть.
Согласно результатам европейского социального исследования ESS, в котором с 2006 года участвует РФ, Россия очень схожа с постсоциалистическими и средиземноморскими странами, будучи далека от Западной Европы и Скандинавии. "Россия в каком-то смысле средиземноморская страна, так что, когда вам тяжело станет зимой, посмотрите на карту", - обнадежил Владимир Магун.
На основе карты ценностей, составленной ESS, можно сделать вывод, что западные либеральные ценности не могут оказать на россиянина пагубного влияния, потому что Западная Европа опережает нас и по открытости, и по стремлению к свободе, и по заботе о людях и природе. Получается, что гражданский протест, наблюдаемый в крупных городах уже больше полугода, - не вполне свойственное для России явление. Кто же в таком случае выходит на улицы и по каким причинам это делает? Говоря о ценностной структуре гражданской активности в России, Владимир Магун выделяет две группы: консервативно ориентированную, ценящую равенство возможностей, но не стремящуюся к свободе, и проявляющую активность в последнее время группу, для которой свобода - это ценность, что нехарактерно для среднего россиянина.
Рунет стареет: взрослее становятся те, кто пришел в Интернет детьми, постепенно увеличивается активность более старших пользователей. Ефим Галицкий, начальник лаборатории анализа данных фонда "Общественное мнение", разделяет российскую интернет-аудиторию на пять ресурсных (в зависимости от положения человека в обществе, включая доходы, образование, место жительства и т.п.) групп: высокоресурсные, среднересурсные и низкоресурсные работники, а также среднересурсные и низкоресурсные пенсионеры.
"В современной России существует не одна, а две социальные лестницы - работоспособные люди и неработающие пенсионеры", - считает Ефим Галицкий. При этом обе лестницы примерно одинаково пользуются потребительскими, развлекательными, информационно-поисковыми и коммуникативными практиками в Интернете, а финансовыми практиками пользуются в основном высокоресурсные работники. Чем ниже ресурс группы, тем меньше она пользуется социальными сетями (за исключением "Одноклассников"), информационными и поисковыми возможностями Интернета, что компенсирует повышенной активностью в общении.
Две трети высокоресурсных работников узнают новости на новостных сайтах, треть - в социальных сетях и в блогах. В группе пенсионеров роль Интернета в качестве источника информации заметно ниже. Что удивительно, телевизору верят 36% высокоресурсных работников, которые смотрят новостные передачи, и примерно столько же верит Интернету - 31%.
Ольга Каменчук, директор по коммуникациям ВЦИОМ, раскрывает глаза на подлинное лицо россиян в виртуальном пространстве. Каждый второй россиянин сам признается, что он врет в Интернете, а сколько не призналось, сказать трудно. Они называются вымышленными именами, размещают чужие или старые фотографии, скрывают свой возраст и семейное положение. И совершенно не хотят говорить о своих доходах, покупках и сексуальных отношениях, потому что у нас в стране это не принято, как и делиться политическими взглядами и вероисповеданием. Политическая тематика, впрочем, актуализировалась было на время выборов, но усталость от нее уже заметна.
Обсуждая новость о том, что "Яндекс" обогнал по охвату Первый канал, аналитики сделали вывод, что телевидению жить осталось недолго. Алексей Беляев, руководитель отдела исследователей Интернета в аналитическом центре "Видео Интернешнл", считает сенсацию дутой. Еще в декабре 2009 года проникновение "Яндекса" в России стало больше, чем проникновение телевидения, для двух возрастных групп (12-17 и 18-24), хотя тогда этого никто не заметил. В декабре 2010 года то же самое произошло еще с одной возрастной группой (25-34 года), и опять никто этого не заметил.
Но помимо охвата для оценки значимости Интернета и телевидения используется еще один показатель - время, проводимое потребителем в медиа в день. "Миллионы человеко-часов в сутки россияне тратят на медиа", - констатировал Беляев. При этом в 12-17 лет тратят времени на Интернет меньше, чем на телевизор, в 18-24 - поровну, а в группах 25-44 наблюдается соотношение 25 к 75. Любопытнее всего, что в 90 случаях из 100, когда человек пользуется планшетом, он параллельно смотрит телевизор - вот она, непостижимая душа Рунета. Это один из трех трендов в области медиапотребления: мобильный доступ, использование нескольких устройств параллельно и постоянный просмотр в Сети видео продолжительностью более 15 минут.
Александр Толмач, руководитель группы аналитики социальных сетей РИА "Новости", рассказывая о видео в Интернете, упоминает про эффект Навального. Во время предвыборной кампании оказалось, что запрещенный, подпольный контент пользуется на Youtube гораздо большей популярностью, а размещение ссылки на ролик в блоге Навального сразу гарантирует как минимум 10 тыс. просмотров. Кроме того, на первое место в создании контента вышла гражданская журналистика, потеснившая смонтированные дома ролики: люди стали приходить на массовые акции только затем, чтобы снять происходящее и выложить видео в Интернет.
Склонность русского человека к писательству хорошо известна. Недаром такую популярность в России несколько лет назад приобрела платформа livejournal.com, представляющая возможность публичного высказывания любому желающему. Например, такого: "Так как меня прогоняют со службы, будто я пьянствую, то объявляю, что все вы мошенники и воры".
Философ и поэт Иван Давыдов, процитировавший вслух этот отрывок из "Жалобной книги" Чехова, считает, что именно он наилучшим образом описывает российские социальные сети и всю суть российского протестного движения. Иван Давыдов сравнивает Интернет со школой: и там и там - нестабильная иерархия, где можно создать и разрушить репутацию; и там и там - пространство, максимально ориентированное на усвоение навыков коммуникации.
Обвинив советскую школу, откуда в силу возраста происходят все те, кто делает погоду в социальных сетях, и сами сети во вдалбливании иерархии: писатель - это учитель, слово - это власть, Давыдов сказал, что в Интернете одни учителя: все заняли позицию писателей. Это и есть сущностное свойство русского Интернета и его загадочной души. "Я думаю, что нас от этого всего спасут коты", - задумчиво произносит Давыдов. Оказалось, что он имеет в виду вытеснение текстового начала в Интернете визуальным. Живой журнал постепенно сдает позиции социальной сети Facebook и микроблогингу Twitter, с этим и связано отступление культуры объемных текстов и продолжительных дискуссий перед культурой визуального сообщения и короткой оперативной реакции. "Невыразимая прелесть котика видна на самой непрофессиональной фотографии лучше, чем в самом талантливом описании. Постепенно котики отучат русских от этой всеобщей мании писательства", - считает Иван Давыдов.
