С 21-27 сентября состоится 20-й по счету теннисный турнир St. Peterburg Open. Ресторатор Арам Мнацаканов, банкир Юрий Рыдник и бизнесмен Михаил Мирилашвили рассказали "ДП" о том, как в Петербурге появился St. Peterburg Open.
St. Petersburg Open, который пройдет в 20—й раз, в разные годы были причастны многие ключевые фигуры бизнеса, политики и спорта. Мало кто уже помнит, что «Адский шеф» Арам Мнацаканов в середине 1990-х был президентом Федерации тенниса Петербурга, что турнир вообще бы не состоялся, если бы Шамиль Тарпищев не смог заручиться финансовыми гарантиями, что в кризисном 1998-м владельцем St. Petersburg Open был банкир Юрий Рыдник и т. д.
«ДП» расспросил ключевых участников теннисных событий 20 последних лет, чтобы узнать, как это было.
Арам Мнацаканов, президент Федерации тенниса Петербурга (1993-1998):
Эта вся история для меня — абсолютная романтика. Сейчас, когда прошло какое-то время, события начинают обрастать какими-то героическими подробностями, и ты сам уже начинаешь в них верить, что это так и было. Хотя и на самом деле было интересно!
В начале 1990-х в спорте возникла интересная ситуация: раньше главы федераций, например, футбола всего СССР и России были величинами абсолютно несоизмеримыми. И вдруг те люди, которые занимали большие позиции в СССР, стали никем в один день. Где-то те же начальники стали начальниками в России, а где-то те люди, которые возглавляли российские федерации, сказали: нет-нет-нет, вы были СССР, теперь тут мы. Вот в теннисе было как раз так. Потому что российскую федерацию возглавлял Никита Михалков, а СССР — Шамиль Тарпищев. В итоге остались две команды, которые между собой не ладили. И вот на этом противостоянии я, как местный, локальный президент, пытался добыть какую-то пользу для Петербурга. Например, мне удалось уговорить федерацию проводить матчи Кубка Дэвиса не в Москве, а в Петербурге. Я предложил: давайте у нас, на нейтральной территории. Они согласились, и я был ответствен за проведение главного в мире теннисного командного турнира. Могу сказать, что сигнал телевизионный с нашего матча Россия — Австралия, где играли с той стороны Патрик Рафтер и Марк Филиппуссис, с нашей — Кафельников, Волков, Чесноков, Ольховский, брали 120 стран мира. У Игр доброй воли, которые незадолго до этого прошли в Петербурге, трансляций было меньше. Мы обыграли Австралию, потом здесь же обыграли и Чехию, и это было просто чудо: нам удалось показать, что Петербург может быть теннисной столицей.
Про начало
Я был очень дружен, по-человечески, с Молодежным театром, и с Семеном Спиваком, и с Ваней Благодером, музыкальным руководителем театра, и с артистами. А у них со стороны служебного входа в театр в Польском садике располагались два корта, и была некая компания, которая там играла. Через какое-то время я с ними познакомился, и они говорят: приходи, мы тебя научим. И я пришел. Это был, наверное, год 1992-й. Один из руководителей этого клуба — Игорь Джелепов — был вице-президентом Городской федерации тенниса. Ребята знали, что я имею отношение к бизнесу, и накануне каких-то соревнований меня спросили: смогу ли я помочь — приз дать или еще что-то. Ну мы и помогли, потом еще раз помогли, а потом, когда в Федерации назрела революционная ситуация, я предложил: давайте мы поможем, только тогда уже и возглавим это дело. В итоге меня выбрали президентом федерации. Кроме печати и двух листков устава ничего не было, даже офиса. Я просто не знал, во что ввязываюсь Так как память о советской системе была еще жива, тут же стали ходить ходоки всякие: просить мячи, форму, средства на какие-то сборы. Хотя федерации уже не являлись государственными структурами, никто их не бюджетировал. А когда мне сказали: Арам Михайлович, вам страшно повезло, первенство России будет в Петербурге, — и показали мне старые динамовские корты, где играть надо было на паркете, где не было никаких трибун, просто две лавки стояли, то я развил бурную деятельность: мне удалось уговорить Perrier стать титульным спонсором этого чемпионата России. Я настоял на том, чтобы у него был нормальный бюджет, уговорил Эрнеста Серебренникова продавить телевизионные трансляции и т. д. Жизнь забурлила!
Про турнир
В Москве в то время проходил главный теннисный турнир страны — Кубок Кремля. Оттуда в Петербург и приехал Дмитрий Вихарев, возглавлявший Профессиональную теннисную лигу. Дима заручился поддержкой Тарпищева — безусловно, ключевой фигуры в российском теннисе, а на тот момент и партнера Ельцина по корту — и решил делать турнир в Петербурге. Выяснилось, что ATP будет выставлять на продажу «неделю» — турнир, который проходил то ли в Граце, то ли в Эштариле и провалился. Эту неделю выставили на кон, мы подали заявку, венгры подали заявку, и еще кто-то вроде подал заявку. И мы выиграли. Для того чтобы выиграть, нужно было гарантировать какие-то вещи. Это сейчас просто, когда «Газпром» и другие госкорпорации тратят много денег на спорт. Но у Тарпищева были хорошие взаимоотношения с латвийцами, и банк «Балтия» дал гарантию и стал титульным спонсором первого турнира.
У нас сложилась хорошая команда. Все было сделано по образу и подобию главных теннисных турниров. Не зря многие до сих пор вспоминают именно первые турниры. Думаю, что прежде всего была незабываемая атмосфера. Была отличная зона отдыха для игроков и потрясающий Grand Hotel Europe, где они жили, пресс-центр, ресторан Potel&Chabot как на «Ролан Гаррос», красивое открытие. К тому же мы придумали великолепную фишку для игроков — зимняя рыбалка: 3-4-5 игроков, которые решались на это, садились на вертолет прямо у СКК, летели на Ладогу, сверлили метровый лед... Это вызывало просто взрыв эмоций. Мы сделали так, чтобы игроки друг другу звонили и говорили: в Петербург надо ехать, надо заявляться. Параллельно проводили и VIP-турнир, я его называю турниром для инвалидов, Это было очень смешно, но люди, которые сделали вклад в общее дело, получали удовольствие. Мне довелось поиграть с Чесноковым — незабываемые ощущения. Криминал? Нет, криминала вокруг турнира не было. А может, все думали, что мы и есть криминал? (Смеется.) На самом деле это было просто абсолютно малоинтересно с точки зрения денег, а криминал тонко чувствует такие вещи. Грубо говоря, собрали 100 рублей, потратили 99,5, осталось 50 копеек. Не то что какой-нибудь Национальный фонд спорта, который торговал правами на ввоз алкоголя. Какой смысл на нас отвлекаться даже на секунду!
Лодка турнира разогналась до такой степени, что вдруг мероприятие стало общественно интересным. В тот момент Собчак проиграл выборы, и новых чиновников стало беспокоить, что возглавляемая мной Федерация тенниса никому не подчиняется. И глава спорткомитета специально создал вторую федерацию — Северо-Западную федерацию тенниса, ее возглавил Владимир Шамахов, на тот момент глава местной таможни. Тратить свои силы на подковерную борьбу мне не хотелось, и я отошел от руководства турниром, оставаясь номинально президентом Федерации тенниса СПб еще несколько лет. И занялся вином. Так в конце концов появилась Probka.
Про деньги
Конечно, теннисный турнир — это бизнес, но финансы всегда должны быть логичны, финансы не могут быть сами по себе. Должно быть выгодно помогать. У нас же в текущей экономической ситуации только государство может взять деньги налогоплательщиков, потратить их — и картинка будет великолепна, но, как только скажут: нам это не надо, — все развалится. Между тем Уимблдону 138 лет, «Роллан Гарросу» — 124, и все это работает без всякого государства.
В прошлом году я впервые за многие годы зашел на Кубок Кремля и был поражен полупустыми трибунами и довольно унылой атмосферой. Когда мы начинали, наш призовой фонд составлял $300 тыс., а у Москвы было $1-1,2 млн! Это казалось какими-то невероятными деньгами. Там и сейчас более миллиона, а, к примеру, на турнире в Стокгольме — лишь $ 350 тыс. Но в Москве играют 3-4-разрядные игроки, а в Стокгольме — Федерер и первая десятка. Не в деньгах дело, все вопросы связаны в единое целое. Да, интерес к теннису в России упал, во многом по объективным причинам. Сейчас вы можете смотреть каждый день события невероятного качества: условно говоря, сегодня бой Пакьяо с Мэйуэзером, завтра финал Уимблдона, а на следующий день Лига чемпионов. И как с ними конкурировать, если у вас игроки второй сотни, а телевизионная картинка на уровне 20-летней давности. В итоге событие превращается в третьеразрядный сериал, а должен быть блокбастер!
Михаил Рыдник, генеральный директор SPb Open (1998-2013):
Двоюродный брат (банкир Юрий Рыдник. — Ред.) приобрел турнир, но поскольку был далек от спорта, то вспомнил про меня, сделал предложение, и я согласился, я ведь сам из спорта — знаю все изнутри (Михаил Рыдник — мастер спорта по фехтованию. — Ред.). К тому же к тому моменту я уже имел приличный опыт работы в коммерческих структурах.
Это был не лучший момент в жизни SPb Open. У спорткомитета на Мойке арендовался громадный пустой офис. Когда я туда пришел, там никого не было. Так что начинал не с нуля, но почти. В этом же году я приехал на совет директоров АТР, меня представили и утвердили директором.
АТР — структура хитрая. Она выросла из воздуха, из идеи объединить игроков. Игроки ничего не отчисляют, игроки деньги только получают, отчисляют турниры. Насчет того, получают ли потом игроки пенсию, точно не скажу, но мне, как директору турнира, «пенсию» платили. При Марке Майлзе (в прошлом — исполнительный директор ATP) директор, отработавший 10 лет, получал хороший парашют — около $ 300 тыс. Но потом правила изменились, и на моем счету за 15 лет, что я отработал, накопилось лишь около $15 тыс.
Про цепочку
На самом деле что такое любое зрелищное событие, в том числе спортивное? Нужно, чтобы было на кого смотреть. Нужны игроки, которые известны широкому кругу зрителей, а не только профессионалам. Когда они есть, турнир оформляется в продукт, интересный телевидению. По этой же причине на трибуны приходят люди. А когда есть сильные игроки, телевизор и полный зал, то возникает интерес рекламодателей и спонсоров. Цепочка замыкается! Но, если хотя бы одно звено выпадает, турнир остается полуфабрикатом.
У нас шел взлет: с начала 2000-х мы получили семь призов от ATP, которые присуждаются турнирам по итогам года, высшая из них — Best operation, за лучшую организацию турнира. Мы много думали, кого приглашать. Я столкнулся с тем, что теннисисты — ребята избалованные, но на это есть какие-то объективные причины: в теннис они играют с раннего детства, он отнимает все время. Они ничего и не умеют вне корта, поэтому те, кто пробиваются в топ-10, топ-20, пытаются заработать. Для того чтобы их пригласить на турнир, нужно платить стартовые деньги. Для первой десятки это достаточно приличные суммы. Но обязательно нужны и национальные игроки: людям надо кого-то поддерживать, болеть, кричать. Без своих турнир вытащит разве что Федерер или Надаль. К счастью, Миша Южный еще играет, его в Петербурге очень любят, и он с удовольствием приезжает.
Нам дороже всего обошелся Андре Агасси. Он стоил около $350 тыс. Такие крупные вложения оправдываются, если есть системность, тогда через какое-то время турнир заработает имидж. Оступаться нельзя, иначе ты проваливаешься опять в самый низ, и потом опять придется доказывать, кто ты такой.
Про Ельцина
Я сразу определил для себя приоритет: присутствие сильных игроков и первых лиц города и страны. Когда они есть, для остальных это является сигналом: здесь надо быть, это важно. Даже говорить ничего не надо, просто пришел, и все это поняли. Валентина Ивановна — отдельная история. Она не то чтобы сидела со мной за столом во время деловых переговоров, но всегда подписывала наши письма, кого-то рекомендовала, несколько раз собирала в Смольном круглые столы. И всегда приезжала играть, я сам видел, как она с Сафиным играла. Незабываемое зрелище! Когда шел теннис, у меня было такое впечатление, что Смольный просто переезжал в СКК.
Ельцин к нам приезжал в 1999 году, еще в качестве президента. В свое время я познакомился с руководителем протокола Владимиром Шевченко. И он мне предложил написать письмо на имя президента, а сам согласился передать. И Ельцин действительно приехал. Мы его принимали в «Олимпии» на Литейном. В то время я еще проводил «Зал славы российского тенниса», мы ежегодно кого-то номинировали. Мы вручили Борису Николаевичу статуэтку с теннисной ракеткой, и тут неожиданно для всех он выступил с большой речью довольно критического содержания о турнире, хотя ни разу на нем не был, что вызвало большое удивление у присутствующих и ощущение, что он говорит с чужой подачи... Ельцин приезжал с женой, и потом, когда я уже провожал его в гардеробе, Наина Иосифовна подошла, попросила не обижаться, сказала, что ему все очень понравилось, но он себя сегодня не очень хорошо чувствует.
Про восьмерку
У нас был проект и по проведению в Петербурге итогового турнира года — Masters Cup. Это была моя мечта, восемь лучших игроков мира! Мы начали готовиться в 2001 году, на следующий год приехала комиссия ATP, мы презентовали ледовый стадион как место проведения, показали город и в конце 2002 года в этом тендере победили. Объявили, что в 2003 году Masters будет проходить в Петербурге. Но для того, чтобы официально встать в календарь, нам нужно было предоставить финансовую гарантию $ 20 млн. Я встречался со всеми, но, к сожалению, ни акционеры, ни члены правительства мне гарантию не дали. И мы с пробега сошли. $ 20 млн — серьезная сумма, но в среднем в проведение турнира Большого шлема вкладывается ежегодно $ 100 млн, а зарабатывает турнир $ 110-150 млн. Но 150 никак не заработать, если 100 не вложить. А у нас, к сожалению, все хотят этот этап проскочить и сразу заработать. Но так не бывает!
Про доходы
Мы никогда не зарабатывали. Самые удачные годы были те, когда мы могли просто окупаться. Я с большой благодарностью отношусь к «Газпрому», который поддерживал нас 10 лет, с 2000 по 2010 год. Когда они от этого отказались, нас стало прилично мотать. Проговорили с акционерами, что нужно снижать призовой фонд: сначала с $1 млн до $600 тыс., потом до $400 тыс. Но все равно у нас даже были моменты, когда мы не выплачивали вовремя призовой фонд. Вообще-то есть два варианта: либо ты сам выплачиваешь призовой фонд игрокам на месте, но это довольно сложная система, либо переводишь деньги в ATP и они рассчитывают, кому какая сумма положена. Это нужно сделать за определенный срок до начала турнира. У нас так был год, когда турнир уже закончился, а мы еще не заплатили призовые. Но поскольку у турнира была хорошая репутация, то в ATP долго ждали. Но через месяц я получил письмо, что на совет директоров вынесен вопрос об отзыве лицензии. Все уладилось, мы в последний момент заплатили, но это, конечно, не шло на пользу турниру, слухи разные возникали. Чтобы на турнир приходили особенно люди бизнеса, надо делать все с лоском. На лоск возможностей уже не было.
При ритмичной работе ATP сам направляет к тебе глобальных спонсоров. Так к нам в свое время пришли Fila и Mercedes. Конкретно от Mercedes мы деньги не получали, если только очень небольшие, но зато они нас машинами обеспечивали, чтобы возить игроков, водителями и топливом. Это хорошее подспорье.
Про Агасси
Мы были рады, когда удалось заключить договор с Агасси. Когда он приехал, то оказался очень открытым, очень контактным человеком, и, что нас очень порадовало, он приехал с серьезными намерениями. Привез громадную команду: Штефи Граф вместе с грудным ребенком, две няни, личный повар, личный стрингер, охрана. В отеле «Европа» они заняли несколько номеров. Агасси тогда был на пике формы, и по тому, как он приехал, было понятно, что он приехал на весь турнир, чтобы выигрывать титул. Он легко выиграл первый матч. Второй круг был в четверг, а накануне — в среду — в Москве случился «Норд-Ост». Агасси, видимо, где-то услышал это в новостях (у них есть английские каналы в номере) и вышел на ресепшен в жутко возбужденном состоянии с вопросом: «А где эта Москва?» Ему ответили, что рядом. Очевидно, в этот момент он принял решение уехать. Вечером вышел на корт и проиграл матч. Все было очевидно: он выиграл один сет, потом два он просто отдал. После этого вышел на центр корта, извинился перед зрителями за то, что должен экстренно уехать. Потом пришел к нам в директорат, также извинился и попросил, чтоб принесли по рюмке водки. Мы выпили, и он в этот же день улетел. Тот день вообще превратился в кошмар. После Агасси на корт потом вышел Кафельников и проиграл, а потом и Сафин.
Дальше уже не вопрос цены
Михаил Мирилашвили уже полтора десятка лет является владельцем St. Peterburg Open. В интервью "ДП" предприниматель объяснил, почему он не считает турнир чемоданом без ручки, несмотря на то что ежегодно он требует денежных вливаний.
Михаил Михайлович, было ли вам изначально понятно, что теннис в России трудно сделать бизнесом в полном смысле слова — бизнесом, который приносит прибыль? Или затраты стоили того, хотя бы потому что на турнир приезжали не только губернаторы, но даже Борис Ельцин?
— Не всегда надо исходить исключительно из извлечения сиюминутной выгоды. Деньги, которые вложены мной в турнир за многие годы, рано или поздно в том или ином виде можно получить в любой момент, например оценив мои затраты и продав турнир по рыночной стоимости (а его капитализация за годы выросла многократно), и покупатели на любой турнир АТР есть и в очередь выстраиваются.
Но зачем продавать, если турнир можно сделать не только выходящим в ноль (по доходам и расходам), более того, вывести в плюс при грамотном маркетинге. Есть различные рекламные доходы (например, со следующего года SPb Open получит на 5 лет одного из постоянных партнеров АТР, авиакомпанию Emirates. Участие в турнирах интересных игроков привлекает телекомпании, которые, в свою очередь, платят за трансляции. До последнего времени каждый турнир сам искал себе телепартнеров. Недавно совет директоров АТР принял решение централизовать продажу прав показа матчей турниров серии, и теперь АТР будет сама платить таким турнирам, как наш, за права на трансляцию по всему миру.
И, раз уж пошел разговор о трансляциях и промо SPb Open, скажу вам, что мы договорились с АТР о небывалой поддержке турниров, не входящих в серию "Мастерс". В 2015 году АТР предоставит SPb Open пакет информационной поддержки на уровне таких турниров, как US Open, "Ролан Гаррос", Уимблдон. Это ежедневные показы по всему миру, приезд самых известных спортивных комментаторов в Петербург, огромный пул прессы. Если в этом году мне, как владельцу турнира, и Александру Ивановичу Медведеву, как генеральному директору, и не удастся заработать больших финансовых дивидендов, то показатели 2016 года дай бог нас порадуют.
Добавлю, что наши экономические ожидания от турнира куда менее нам важны, чем успех спортсменов на кортах и радость зрителей.
Есть ли у вас любимые истории, связанные с турниром?
— Всякое бывало. На турнире выступали многие ведущие теннисисты мира, победители турниров Большого шлема: Энди Маррей, Густаво Куэртен, Давид Феррер, Фернандо Вердаско, Марин Чилич, Марат Сафин, Евгений Кафельников… Помню, в 2002 году к нам приехал играть Андре Агасси. Он привез с собой супругу, детей, личного повара, тренеров… Для него были созданы все самые лучшие условия. В календаре АТР мы стояли в конце октября. И прямо перед выходом Агасси на корт в Москве террористы захватили театрально–концертный центр на Дубровке, где проходил мюзикл "Норд–Ост". Конечно же, это повлияло на игру Андре Агасси, он быстро проиграл матч, собрал свою семью и улетел. Но петербуржцы все же увидели на наших кортах эту легенду мирового тенниса, хоть и в такой ситуации и столь недолго. Так что политика и спорт могут пересекаться по–разному. Надеюсь, что у нас такого больше не повторится.
Почему популярность тенниса в России в конце нулевых пошла на спад? Просто этот спорт перестал быть модным?
— Это зависит от многих факторов. В России (да и в любой другой стране) любят болеть за своих. Надо растить собственных теннисистов, которые станут первыми ракетками мира. Когда у нас играли Евгений Кафельников, Марат Сафин, на трибунах не было свободных мест. Так же активно петербуржцы сейчас поддерживают Михаила Южного (особенно когда Михаил занимал наивысшие строчки мирового рейтинга) и Дмитрия Турсунова. Чем выше будут достижения наших спортсменов, тем меньше останется не проданных на матчи билетов.
Мне было приятно видеть как на 19–м турнире SPb Open в 2013 году зрители поддерживали латвийского теннисиста Эрнеста Гулбиса (он в итоге и выиграл главный трофей). Кстати, Эрнест на русском языке говорит прекрасно и Петербург для него как второй дом.
Можно ли сказать, что турнир для вас в какой–то момент превратился в такой чемодан без ручки — нести тяжело, а бросить жалко?
— Если сравнивать его с чемоданом, то я бы все–таки не стал говорить, что он без ручки! Он ценен, хорошие хозяева его даже в багаж не сдадут, это ручная кладь, которую берут с собой в салон самолета. Как можно считать ненужным то, что ты любишь, что тебе приносит радость и дорого? Если я вижу, сколько людей ждут нашего турнира, хотят в нем участвовать, могу ли я не получать от этого удовольствие? Дальше уже не вопрос цены. Качество и уровень выходят на первый план.
Хотя бы примерно можете оценить, сколько вы истратили на турнир за все эти годы?
— По–моему, "Ведомости" когда–то оценивали проведение нашего турнира в $3 – 3,5 млн каждый год. Не буду комментировать данные цифры. Три последних турнира "ПетроМир" полностью покрывал все расходы сам. Ранее несколько лет у нас в качестве спонсора в определенной пропорции выступал "Газпром". Большую долю финансирования мы все годы несли на себе. А сколько всего мы потратили? До вашего вопроса не задумывался. Об этих деньгах не стоит жалеть, они были вложены и в будущие поколения спортсменов, мы ведь проводим еще и юниорский турнир в рамках SPb Open, где дети играют на одних кортах с мировыми звездами и учатся у них.
Интересно, что в этом году наши партнеры предложили ежегодно выплачивать мне определенную солидную сумму денег за каждый турнир и их участие в его организации.
Я отказался от этих денег, и по моей инициативе мы договорились направить данные средства в качестве моего вклада в улучшение турнира, повышение его качества и статуса. Мы будем работать над тем, чтобы перевести SPb Open из категории АТР–250 в более престижную АТР–500.
Много шума наделала история прошлого года — когда турнир временно (или говорят, что даже насовсем) должен был переехать в Израиль. Вы жалеете, что этот переезд не состоялся?
— А был шум? Я не заметил! Позвольте напомнить, что решение о временном (на один год) переезде нашего турнира в Израиль было принято в честь 90–летнего юбилея президента Израиля Шимона Переса. Его одобрил совет директоров АТР, подчеркнув в своем резюме однократность и исключительный характер данного турнира, посвященного лауреату Нобелевской премии мира господину Пересу. Мы пригласили в Израиль всех ведущих теннисистов России, предложили свободные карты в основную сетку турнира и в квалификацию только российской талантливой молодежи по представлению президента Федерации тенниса России Шамиля Тарпищева. Дирекция турнира подчеркивала, что в 2015 году турнир вновь пройдет в Петербурге. Те, кто сомневался в наших намерениях и в СМИ рассуждал об уходе турнира из Петербурга навсегда, оказались посрамлены.
Безусловно, я сожалею, что из–за вопросов безопасности и войны против террористов нам не удалось в 2014 году провести SPb Open в Израиле. Но мы зато хорошо продвинули Петербург как туристический продукт, ибо по всей стране была размещена реклама Петербургского теннисного турнира в Тель–Авиве.
Возвращаясь к вопросу о шуме от "переноса", надо во всем искать плюсы! Вы поглядите, какой интерес к SPb Open возник у прессы, болельщиков и спортсменов сразу после того, как мы с Александром Ивановичем рассказали о турнире 2015 года, о новой площадке для проведения турнира на "Сибур–арене", об игроках, подтвердивших свое участие. С точки зрения пиара "уход и возвращение" — очень грамотный ход.
"Газпром" с этого года вновь стал партнером и спонсором турнира или вошел в число совладельцев?
— "Газпром" действительно с этого года возобновил сотрудничество с нашим турниром, он стал нашим партнером в организации SPb Open и генеральным спонсором. Александр Иванович Медведев (талантливый и профессиональный менеджер, великолепно себя зарекомендовавший в КХЛ и СКА) назначен генеральным директором SPb Open. "ПетроМир" был, есть и остается на 100% владельцем турнира.
Надо подчеркнуть — у нас с Александром Ивановичем Медведевым совпали подходы к перспективам развития турнира, тенниса и спорта как такового.
Будете ли вы участвовать в VIP–турнире, победителем которого вы когда–то уже были?
— VIP–турнир, конечно же, сохранится, в нем принимают участие известные деятели культуры, искусства, журналисты, политики, бизнесмены… Количество кортов позволяет все совместить и составить сетку таким образом, чтобы не мешать основному турниру и тренировкам спортсменов. Есть мысль назвать VIP–турнир "Ночная теннисная лига". Это дискуссионный вопрос. Надо подумать. На протяжении всего времени существования SPb Open эксперты и журналисты утверждали: наш VIP–турнир в рамках теннисной недели АТР — один из лучших в Европе, многие VIP–игроки стремятся попасть на наши корты и встать в сетку.
О моем участии отвечу интригующе просто: приходите на "Сибур–арену" и узнаете, буду я играть или нет.
