Никто из премьеров Российской империи не удостоился такой долгой памяти россиян, как Петр Столыпин. Экономист Дмитрий Прокофьев решил ответить на вопрос: "что помешало этому незаурядному человеку достичь своих целей".
Совсем скоро юбилей. 110 лет назад, 26 апреля 1906 года, министром внутренних дел Российской империи стал Петр Столыпин. Через несколько месяцев ему предстояло занять пост председателя Совета министров.
Никто из премьеров империи не удостоился такой долгой памяти россиян, как Столыпин. В прошлом веке громыхал по рельсам "столыпинский вагон" и на шее обреченных затягивался "столыпинский галстук". А в наши дни в столице заседает "столыпинский клуб", Столыпину поставлены памятники, отчеканены медали и монеты с его портретом.
Желающие подробно ознакомиться с деятельностью Столыпина могут прочесть блестящие очерки Дмитрия Травина или академические монографии Бориса Федорова, нас же интересует иное. Какие уроки может извлечь из драматической судьбы Столыпина современный политик? Что помешало этому незаурядному человеку достичь своих целей?
Место, занимаемое Столыпиным в историческом сознании, неоднозначно. Прагматики называют его образцом государственного администратора, мракобесы призывают его имя в оправдание своих псевдонаучных теорий. Где искать Столыпина — настоящего, свободного от исторических заблуждений и подтасовок?
Столыпин останется в истории как автор аграрной реформы, объективно ставшей продолжением политики Александра II Освободителя. Премьер был одержим идеей создания в России класса мелких собственников земли, самодеятельных хозяев. В его представлении именно этому общественному слою предстояло стать главной опорой трона. Крестьяне мечтали о собственной земле, так вот она, берите! А не сможешь добиться успеха в деревне — что ж, тебя ждет город.
Проблема заключалась в том, что именно этот "новый класс" не мог оказать проектам Столыпина никакой политической поддержки. Ни мотивы, ни личность премьера крестьян не интересовали. Реформа воспринималась ими как очередная начальственная идея. "Нельзя ставить преграды обогащению сильного для того, чтобы слабые разделили с ним его нищету", — говорил Столыпин. "Слабые", разумеется, не слышали этих слов. Но вот "обогащения сильных" своим соотечественникам они так и не простили. Лозунг "Земля — крестьянам" и ее последующий раздел, предложенный большевиками, оказался для народной массы более привлекательным, чем идеи о трудовом обогащении.
Самое досадное, что уже в 1916 году земля и так принадлежала крестьянам — они засевали 90% пахотных земель. Но раздражение, накопившееся против тех самых "сильных хозяев", которых рассчитывал вырастить Столыпин, оказалось одним из драйверов событий октября 1917–го. Как писал бывший министр внутренних дел Петр Дурново: "Русский простолюдин не ищет политических прав, ему непонятных. Крестьянин мечтает о даровом наделении его чужою землею… и дальше этого вожделения не идут".
Реформа, задуманная Столыпиным, могла бы иметь успех, начни она проводиться лет на двадцать раньше. В то время она была бы воспринята крестьянами как благородный шаг на пути к их полному освобождению от крепостной зависимости. Но в начале ХХ века Россия стояла перед иными вызовами, ответить на которые Столыпин так и не смог.
Кажется, сама удача, вознесшая Столыпина к вершинам власти, отвернулась от него. Хороший администратор оказался плохим политиком. Бедой Столыпина стало неумение находить соратников. Он полагался исключительно на доверие государя, милости которого был обязан стремительной карьерой. Никто, впрочем, не требовал от премьер–министра искать диалога с обществом. Но Столыпин умудрился испортить отношения именно с теми сановниками, которые разделяли его взгляд на реформы и будущее России. Мудрый Петр Дурново был совершенно солидарен с идеей Столыпина об отказе от военной экспансии и необходимости для России мирной внешней политики. Однако Дурново оказался вытолкнут самим Столыпиным в лагерь оппонентов. А пружиной их конфликта послужило нежелание премьера учитывать особенности экономического и политического устройства в западных губерниях империи — именно там, где он в свое время сформулировал идеи аграрной реформы и где они могли бы встретить наибольшую поддержку!
Столыпин действительно верил в мощь государственной машины, но какой чудовищной насмешкой судьбы выглядит его гибель! Переживший несколько покушений террористов, премьер–министр был застрелен осведомителем спецслужб, действовавшим "под прикрытием" полицейской операции… Трагедия искреннего героя всегда поучительна.
