Дмитрий Грозный, оказавшись в ресторане Godji, изучал перуанский гастрономический лексикон.
Мы обязательно всех предупреждаем, что безе украшаются чили–перцем. А то гости сначала: ООО, а потом: ААА! — почти в лицах живописует реакцию посетителей официантка по имени Диана. Впрочем, если разобраться, то острота блюд в новом ресторане Godji совсем не первозданная, а адаптированная к нежным европейским желудкам. Да и кухня самого заведения не аутентично перуанская, а скорее игра в Перу. Но все равно ведь интересно! Потому как раньше такого в Петербурге не было.
Godji — в данном случае тоже просто красивое слово, которое приглянулось создателям заведения из Ginza Project. Во всяком случае, ни в одном из блюд, за исключением мороженого, эту дико популярную в определенных слоях худеющего населения чудо–ягоду (известную также как дереза обыкновенная или волчья ягода) обнаружить не удалось.
Вывеска нового заведения пока просто на удивление скромна в размерах. Многим, наверное, будет проще искать по памяти: в этих стенах много лет проработал один из первых в городе стейк–хаусов — Korovabar. Интерьер в новом ресторане, конечно, совершенно другой, но он настолько универсален, что здесь в принципе мог бы работать ресторан любой кухни мира, стоит лишь добавить немного этнических деталей. А так в голове остаются картины со стертыми лицами да стол на 10 персон (но при желании может уместиться и вдвое больше), к которому приставлены стулья с изображением уточек, зайчиков, козочек, коровок и прочей живности. Музыка и днем звучит почти как на техно–пати. То ли еще будет: по пятницам и субботам в заведении устанавливают ди–джейские вертушки.
В меню Godji всячески выделены перуанские блюда, но на самом деле шеф Владимир Щепилов рамками одной страны не ограничивается, а готовит панамериканскую и паназиатскую еду. Постоянно добавляя везде, где только можно, цитрусовые ноты, а еще кинзу. Пока не так много россиян было в Перу, поэтому нет ничего удивительного в том, что перуанский кулинарный лексикон до конца не устоялся. К примеру, в меню московского ресторана Chicha пишут "каузас", а в Godji — "кауза", что, впрочем, после шавермы и шаурмы ничуть не удивляет. Важнее, что в столице эту закуску готовят с картофелем обычным, а у нас — со сладковатым бататом. А еще добавляют авокадо, томаты плюс что–нибудь морское — в данном случае это был рубленый тунец. Получается что–то вроде тартара, но официантка предпочитает объясняться еще проще: "Мы готовим каузу по типу селедки под шубой".
Действительность и на самом деле не так сложна, как представляешь вначале. Судадо из вырезки Black Angus с картофелем и бататом (990 рублей) — это жаркое, а тирадито чем–то сродни карпаччо. По крайней мере по способу нарезки. В Godji есть тирадито овощное (350) и мясное (690), где слайсы говядины дополнены киноа. Вышло отлично.
Но все–таки если птица — курица, поэт — Пушкин, то перуанская кухня — это севиче. В Godji всего три варианта: из дорадо (450), лосося обычного (490), а также обожженного (590). В оригинале от острой кислоты (или кислой остроты) севиче может сводить скулы и дергаться веко, здесь же это блюдо приятное во всех отношениях. Так же как и салат из утки с соусом терияки, вялеными томатами, чипсами из чеснока и неизменной кинзой. А вот трубочки с муссом из подкопченного лосося (350), пожалуй, излишне аморфны с точки зрения как текстуры, так и вкуса.
Говяжья вырезка с печеными баклажанами (890) становится блюдом–праздником благодаря свежему инжиру. Совсем не удивляешься, что в соусе хойсин (здесь пишут хаусин), с которым готовят свинину, опять чувствуешь цитрусы. Свинина нежна, но слишком жирна.
За первые несколько недель жизни ресторана его меню успело распухнуть больше чем в полтора раза. В том числе и за счет десертов. Решили угодить всем. Есть вкусы, можно сказать, русские народные, такие как мороженое "Тульский пряник" или "Облепиха" (90), есть условно азиатские, как запеченные бананы с карамелью (320), а есть совершенно веганский кейк из авокадо. С соусом. Цитрусовым.
