Почему Саудовская Аравия не Россия

Дмитрий Солонников, политолог, директор Института современного государственного развития:

Сравнение посадок Саудовской Аравии с отечественными антикоррупционными мероприятиями, которое уже промелькнуло в нашей прессе, на мой взгляд, не очень обоснованно. Ситуация в Саудовской Аравии и в России коренным образом отличается. В России антикоррупционная политика была реакцией на недовольство населения и одновременно PR-ходом власти. Нужно было показать реальность борьбы с коррупцией – тем более в условиях, когда население ощущает ухудшение экономического положения. У нас были показательные посадки - красивые, яркие, под телекамеры. Помимо собственно правоохранительной составляющей это было и работой на медиа, для широкой публики.

При этом, одной причиной отечественной антикоррупционной кампании был запрос на поиск социальной справедливости в условиях ухудшение экономического положения, вызванного, как нашими собственными рукотворными причинами, так и общемировым экономическим кризисом, в том числе падением цен на нефть. Если и есть какое-то сходство между Саудовской Аравией и Россией – то исключительно в аспекте влияния мирового кризиса на ситуацию в стране.

В Саудовской Аравии антикоррупционные посадки – это, прежде всего, расчистка политического поля. В стране четыре тысячи принцев, принадлежащих королевской семье, из которых, по крайней мере, тысяча точно обладает политическим весом. Понятно, что Король Салман ибн Абдул-Азиз, которому скоро исполнится 83 года, хотел бы максимально надежно передать власть наследному принцу Мухаммеду бин Салману, который уже официально провозглашен как преемник. Теперь силовым образом право на это прямое наследование подтверждается.

У нас ничего подобного в правящих группировках нет и быть не может. Вопросы политической легитимации у нас решаются по-другому. Политическая кухня абсолютной монархии Саудовской Аравии, все-таки, слава Богу, отличается от демократической России, даже при всех наших особенностях.

Конечно, мировой экономический кризис повлиял на состояние политической элиты, как и у нас, так и в Саудовской Аравии. И в элитах начались свои внутренние процессы.

И здесь применимо правило, что хороший ход должен сразу достигать нескольких целей: в данном случае – это наведение порядка в королевской семье и при этом – пополнение государственной казны королевства. Те миллиарды, которые король сейчас конфискует у репрессированных принцев и – это затыкание дыр в бюджете, который нехорошо себя чувствует при цене нефти в 50 долларов за баррель.

Резервный фонд страны опустел на свыше чем $175 млрд с 2014 по 2016 годы.  В 2016 году дефицит бюджета достиг отметки в $90 млрд или 18% ВВП. Уже в 2017 году королевство решилось на продажу госпакета крупнейшей на Ближнем Востоке нефтяной корпорации Saudi Aramco, пытаясь залатать бюджетную дыру.

Все последние годы Саудовская Аравия выводит деньги из своих зарубежных фондов, при чем эта цифра иногда достигает чуть ли не $30 млрд в месяц. Государственные расходы страны огромны. Население Саудовской Аравии – чуть больше 30 миллионов человек. При этом порядка 5, 5 миллионов человек трудоспособного населения  находятся на госслужбе и/или получают зарплаты из бюджета. Плюс огромные военные расходы, которые не сокращены в 2017 году. Плюс к этому дотации на бензин и социальные выплаты. Понятно, что в таких условиях пополнять бюджет приходится и через конфискации. А кроме того – это хороший пример для других членов королевской семьи и сигнал, как нужно правильно в сложных для страны условиях тратить свои накопления пока это за принцев не сделал сам монарх.

В России средствами губернаторов, как бы они ни были богаты, госбюджет ощутимым образом не пополнить. В нашем случае конфискации коллекций часов, ручек и автомобилей производятся не для этого.

Авторские колонки и комментарии читайте в разделе "Блоги "ДП".