В печи для обжига кирпича темно, сухо и по–своему уютно. Под ногами рельсы, и откуда–то из глубины бьет слабый свет, словно фары уже показавшегося в тоннеле поезда метро. Печь — сердце любого кирпичного завода. По рельсам, как по сосудам, она бесперебойно, без ночных и дневных остановок, прокачивает через себя продукт. С одного конца в нее заезжает вагон с заготовками, а с другого тут же выезжает отстоявший свое под потоками горячего воздуха готовый кирпич. Печь, которую мы сейчас разглядываем изнутри, ремонтируют. Она на отдыхе. Но от стен ее все равно идет еле ощутимое тепло, как будто камень помнит недавний жар.
Победа первая, символичная
Сердце кирпичного завода "Ленстройкерамика" забарахлило после распада Советского Союза.
— К концу 1990–х производство совсем забуксовало, и мы потихоньку стали гасить печи. Сначала одну, затем вторую. А печь, если один раз погасил, запустить опять очень сложно, — вспоминает Вера Юсина. Она работала на "Ленстройкерамике" с 25 лет: сначала инженером–химиком, потом директором по производству и технологии.
Этот кирпичный завод родился в селе Никольское Ленинградской области на волне строительного бума, начавшегося после победы в Великой Отечественной войне. Страна поднималась из руин, как выздоравливающий человек с постели. Массово возводилось жилье, запускались новые предприятия.
Какой завод поставить в Никольском, долго не размышляли. Кирпич в этих местах лепили еще до вторжения Наполеона. В середине XIX века в районе рек Ижоры и Тосны действовало 60 частных кирпичных заводов, а самая известная местная "кирпичная" династия крестьян Захаровых выпускала продукцию с клеймом "Колпино" вплоть до 1917 года. Дореволюционные заводики кучковались здесь по элементарному принципу доступности сырья — много глины. И не простой, какой много на любой даче средней полосы России, а голубой. Кембрийской. Она образовалась из голубых илов в черноте мирового океана еще на заре новой эры палеозоя, то есть где–то за 600 млн лет до появления на месторождениях первых ушлых купцов. Залежи этого сокровища в Ленинградской области редкие: мало мест на карте мира, где эта порода лежит так близко к поверхности Земли.
"Ленстройкерамику" с проектной мощностью 150 млн кирпичей в год запустили 12 декабря 1955 года. Для строительной отрасли той эпохи — прорыв сродни запуску космического спутника. В Никольском работали на уникальном оборудовании. Таких прессов для кирпича на весь Союз было не больше 20. Кирпичи выпускали по последнему слову науки и техники: морозостойкие, прочные, для зданий любой этажности и предназначения. Потом специалисты подсчитают: за неполные 50 лет завод поучаствовал материалами в строительстве каждого пятого здания Ленинграда и области.
Но даже такой послужной список не спас передовое предприятие от кризиса 1990–х годов. Строительная отрасль рухнула одной из первых. Тут же перестали платить зарплату. Когда–то уникальное оборудование ржавело и старело: для редких прессов никто не выпускал запчастей. Кто–то из рабочих, устав от постоянной неопределенности, уволился. Завод, построенный на волне победного строительного бума, потихоньку умирал. Вера Юсина охраняла технологию производства, как самурай жизнь сюзерена. Рациональное чувство подсказывало: главное — коллектив, а деньги обязательно будут. Кроме того, было ощущение, что есть в кирпичном производстве что–то особенное — незыблемое и вечное.
"Группа ЛСР" взяла актив на борт, когда строительный рынок, оттолкнувшись от дна, потихоньку пошел вверх. Новую жизнь начинали как все в стране — с бартера. Меняли кирпичи на белорусские холодильники. Потом вернулась зарплата, началась деликатная модернизация с сохранением прежних технологий производства. Модернизировали оставшиеся пять печей. И уже через год в составе компании предприятие выпустило свой пятимиллиардный кирпич.
Спасенный завод, как золотая рыбка, в долгу не остался. Вместе с новым активом — НПО "Керамика" — увеличил долю "Группы ЛСР" на рынке кирпича до 50%. В компанию потянулись заключать контракты на поставки чуть ли не все строители Санкт–Петербурга…
Победа вторая, стратегическая
То ли потому, что глина при обжиге пахнет теплом и очагом, то ли потому, что вездесущий румяный кирпич формой и цветом напоминает хлеб, но на этом производстве "Группы ЛСР" почти за всё не первый десяток лет отвечают женщины.
— Мы с вами находимся в месте почти священном, — начальник лаборатории Валерия Чеснокова рассказывает о производстве со страстью хорошего экскурсовода "Эрмитажа". — Именно здесь запустили первый в СССР кирпичный завод–автомат и построили первую в стране печь с прямым сводом. О ней писали во всех советских учебниках по кирпичной промышленности.
"Группа ЛСР" купила "Победу" в 2004 году. Этот кирпичный завод в городе Колпино, оправдав гордое имя, увеличил долю компании на рынке кирпича уже до 75%.
Старший мастер Елена Егорова проводила в большую жизнь столько кирпичей, что хватило бы на небольшой городок. В свой первый — 1984–й — год работы выпускница технологического института отморозила коленки: присматривала в минус сорок за приемом глины и отгрузкой готовой продукции, чтобы сильный, но пьющий пол не натворил бед.
В 1980–е производству до современного уровня автоматизации было как пешком из Колпино до Аляски. На множестве участков требовался несложный, но кропотливый труд: собрать рейки, откатить тележки. Платили за него немного, поэтому контингент подбирался ненадежный. Алкоголики порядком помотали нервы юной Елене. Случалось, что вообще не выходили в смену. А ей как мастеру приходилось отвечать перед начальством за весь участок. Потом на подмогу пришли солдаты из соседней воинской части.
— Этих хотя бы на завод довозили с гарантией. Закончат работу и — раз! — тут же у стеночки спать вповалку. Чтобы их разбудить, командир колотил по стене деревянной рейкой.
С тех самых пор и повелось, что на кирпичном производстве все мастера — женщины. Правда, и мужики не пьют на рабочих местах уже лет тридцать.
Кирпич любит внимательность и точность. Завод, конечно, не мастерская тосканских ювелиров, но и не лесопилка. К той же печке — свой подход. Температуру и прочие показатели обжига еще совсем недавно регулировали вручную. Мужчина, который привык мыслить стратегически и масштабно, нет–нет да и пренебрежет миллиметром за смену — и кирпич вылезет, например, недожженным. Женщина, которой хватает терпения уследить за мельчайшей деталью, и миллиметра не упустит.
В трудные 1990–е "Победа" осталась на плаву благодаря отечественной Рублевке и немецкой компании Knauf. Состоятельные москвичи покупали кирпичи для собственных коттеджей, а немецкий промышленный гигант потом приобрел производство целиком. Knauf провел реконструкцию на заводе с фирменной немецкой скрупулезностью и, главное, сделал операцию по пересадке заводского сердца. Новая печь позволила серьезно увеличить производительность. Сегодня очередной вагон с 3360 готовыми кирпичами выезжает из печи каждые 40 минут.
Единственный кирпичный актив в гипсовой империи Knauf все–таки выбивался из логики жизни концерна, поэтому был продан. А в "Группе ЛСР", осмотревшись на своем новом модернизированном производстве, вдруг поняли, что приобрели не только самый современный кирпичный завод России, но и ценнейшие знания.
Стало совершенно очевидно, что реконструкция старых заводов бессмысленна: мировые технологии семимильно шагают, рынок строительных материалов меняется чуть ли не ежедневно. Если в середине 1990–х кирпич на стройке был царем, то к 2000–м его потеснил монолит, новые технологии сборки железобетонных плит, газобетон. В борьбе за сбыт производителям кирпича теперь нужно было без конца удивлять взыскательного клиента: раскрашивать кирпич во все цвета радуги, выпускать нестандартные формы. Поэтому, чтобы сохранить лидерские позиции на рынке кирпича, надо было строить новый завод. С нуля и в чистом поле.
Победа третья, технологическая
— Почему кирпичное дело так затягивает? Сам вид кирпича поднимает настроение. Это же древний инстинкт — строить, согревать и защищать дом. А главное свойство керамики — хранить тепло, — рассказывает главный технолог "ЛСР. Стеновые" Валентина Корепанова, которая работает в отрасли больше 20 лет. Она наблюдала за эволюцией производства с детства. Чтобы купить дефицитный тогда материал для строительства собственного дома, ее мама устроилась на производство. Тогда львиную долю работ приходилось выполнять руками. Огромные печные вагоны тягал трактор, и печь была не прямая, а сводчатая, как в тридевятом царстве. Сегодня Валентина Корепанова отвечает за качество продукции на гигантском производстве, где даже на самый простой участок работ не возьмут сотрудника без образования.
На самом новом и большом заводе "Группы ЛСР" в Никольском непосредственно на производственной линии работают 85 человек, но их не видно, как в сказке про аленький цветочек. Одни только роботы переговариваются о чем–то своем, насущном, с лязгом передавая друг другу в железные лапы сырой материал. Иногда мелькнет рука оператора над пультом управления автомата–садчика или заглянет на формовку мастер участка. Кирпич разве что не продает сам себя заказчику. Сброшенная грузовиком в запасник глина самостоятельно едет по транспортерной ленте на участок массоподготовки. Сначала сырье измельчается в дробилках, растирается до состояния однородной массы железными бегунами и проходит процесс тонкого измельчения с помощью каскада вальцев. Затем, как на хлебобулочном заводе, замешивается тесто для будущих кирпичей — из глины, опилок, песка и так далее — в зависимости от предназначения изделия.
Песок добавляют в смесь для производства тротуарного и фасадного клинкеров полнотелого кирпича внешних стен. А опилки нужны для кирпича поризованного, из которого в основном возводят внутренние перегородки или собирают внешние стены под последующую облицовку. В печи опилки внутри сырого изделия выгорают, образуя пустоты. Такой "дышащий" кирпич, во–первых, лучше держит тепло. Во–вторых, легче для транспортировки. В–третьих, обходится дешевле — сгорающие опилки позволяют расходовать меньше газа в печи.
За последние 10 лет компания не просто научилась бесперебойно выпускать огромные объемы, но и поддерживать статус лидера отрасли в самых разных категориях. "Группа ЛСР" — первая в России, кто начал выпуск крупноформатных блоков, выпустил первый отечественный тротуарный и фасадный клинкер.
Прямо под нами — шихтозапасник. Здесь хранится или вылеживается готовое "тесто" для кирпичей. Шихта приезжает на участок формовки и поступает в пресс. Из экструдера, как зубная паста из тюбика, в два потока выходят длинные прямоугольные бруски серо–голубых заготовок. Похоже на детский пластилин гигантских размеров. Разрезанные бруски проходят через сушку и приезжают на садку: роботы расторопно складируют кирпич на вагоны, которые сами заезжают в печь.
На контрольном мониторе рабочего схема в духе компьютерной стратегии "Герои меча и магии": разными цветами отмечены и ресурсы, и мощности, и состояние текущей битвы за качественный кирпич. Одномоментно в производстве находится более миллиона штук условного кирпича. Представляете, какова цена ошибки? Технологи, механики, энергетики, производственный персонал должны друг друга понимать с полувзгляда и быстро взаимодействовать. Только тогда все будет работать как по нотам.
Наконец–то мы добираемся до участка, где готовый кирпич отправляется на склад. Роботы деловито и аккуратно перекладывают бруски в поддоны. Тоньк–тоньк — то и дело слышится звон, будто хрустальный. Это любимый звук сотрудников кирпичных заводов "Группы ЛСР". Потому что это значит, что кирпич получился хороший.
Справка
КИРПИЧНОЕ" ПРОИЗВОДСТВО "ГРУППЫ ЛСР"
Колпинский завод (объединение заводов "Керамика", "Победа" и "Ленстройкерамика". Месторасположение — Санкт–Петербург. Мощность: 60 млн штук условных кирпичей.
Построен в 1973 году, модернизирован "Кнауф" в 1997 году. Оборудование производства Германии и СССР. Месторасположение — Ленинградская область. Мощность: 125 млн штук условных кирпичей Перестроен "ГазСтрой" в 2011 году Оборудование производства Германии Никольский завод
