Победы коммунистов на региональных выборах стали поводом для разговора о запросе на левый или даже социалистический поворот. На самом деле граждане хотят совсем другого. Но не отдают себе отчета, как именно это называется, — или не умеют (боятся) сказать об этом напрямую.
Известный анекдот еще советских времен: внучка декабриста посылает горничную узнать, что за крики и стрельба слышны из окна ее квартирки в центре Петрограда. Горничная сообщает барыне, что началась революция. Да, радуется старушка, мой дедушка тоже был за революцию! А чего требуют революционеры? Они, барыня, требуют, чтобы в России не было богатых, объясняет горничная. Странно, удивляется внучка мятежника, а дедушка хотел, чтобы в России не было бедных…
Толковать результаты выборов можно двояко. Можно сказать, что граждане действительно хотят в СССР, который без конца расхваливают по телевизору. А можно сказать, что граждане чрезвычайно недовольны местным начальством и готовы использовать любую возможность, чтобы продемонстрировать ему свое действительное отношение. Аргументы есть в пользу обоих мнений.
Но выйдем на улицу и спросим у 100 человек, что они думают о возвращении к советской теории и практике. К социологам не ходи, итог будет такой: девять из десяти найдут несколько добрых слов об СССР, две трети скажут, что ресурсы и промышленные предприятия должны принадлежать государству, каждый пятый выразит желание вернуться в СССР и прямо сейчас.
Объективные причины
В основе желания "повернуть налево" лежат вполне объективные причины, скажут политологи. Главная — бедность, которую признают даже чиновники. В 2017 году Счетная палата говорила о 22 млн людей за чертой бедности — это каждый седьмой житель России. Сегодня то же ведомство говорит о 19,3 млн бедных граждан, что также нельзя назвать оптимистическим показателем. Сам глава Счетной палатыАлексей Кудрин называет уровень российской бедности "позорным", но предупреждает, что лучше не будет. Даже если экономика начнет расти со скоростью 3,5% в год, число людей "за чертой" сократится в лучшем случае на треть, и то не скоро.
В этом сограждане вполне солидарны с чиновником. Согласно летнему исследованию "Левада–центра", 25% опасаются ухудшения своего материального положения в ближайший год. Это еще хорошо, потому что почти половина россиян (46%) вообще не знают, что с ними будет в ближайшие месяцы.
Как отмечают социологи, за 2 года число граждан, планирующих свое будущее на ближайшие 5–6 лет, сократилось в 1,5 раза и сейчас не превышает 11%.
Все так, мог бы сказать Центральный банк. По его новейшим данным, экономические ожидания граждан падают со скоростью, рекордной за всю историю наблюдений. Сводный индекс потребительских настроений снизился до годового минимума 96 пунктов, с начала апреля упав на 21 пункт. Индекс "ожиданий на 5 лет вперед" снизился со 121 до 98 пунктов и оказался рекордно низким с марта 2014 года.
Несчастье бедных
Впрочем, как язвительно замечал еще в позапрошлом веке публицист Эмиль Фаге, "страдают в действительности только при виде чужого счастья, несчастье бедных в этом и состоит". С этим у нас все в порядке. Росстат сообщил, что доходы самых богатых россиян превышают доходы самых бедных в 15 раз. Как считает Credit Suisse, на середину 2018 года 1% богатейших россиян контролировали 57% всего богатства в стране. Даже в Индии с ее браминами и париями 1% населения принадлежит только половина активов.
При этом исследование международных экспертов из Peterson Institute for International Economics "Происхождение сверхбогатых: база данных характеристик миллиардеров", где были проанализированы рейтинги Forbes за последние 20 лет, выявило такую закономерность. Состояния двух третей российских миллиардеров являются "политически связанными".
Глядя на эти цифры, легко вообразить, что россияне мечтают о социализме. В связи с этим возникает вопрос: а каким должен быть этот "левый поворот" на практике? Обычно на этот вопрос граждане начинают говорить что–то об "усилении государства" и о том, что "ресурсы должны принадлежать народу".
Начальственное присутствие
По данным Института Адизеса, международной консалтинговой компании, увеличение доли государства в экономике отмечают 90% российских компаний.
При этом нельзя сказать, чтобы государство не пробовало делиться с народом. Доля социальных выплат в доходах россиян сегодня превышает самые высокие показатели позднего СССР. Если это не социализм, то я не знаю, какого еще "левого поворота" вам нужно?
Секретный социализм
Кстати, настоящий советский социализм (а не тот, который показывают в сериалах) не был обществом изобилия.
Если говорить о сталинском социализме, то бюджетные обследования семей рабочих, проведенные ЦСУ СССР в первых кварталах 1954 и 1955 годов, показывали, что доля среднемесячных расходов на питание, одежду и оплату жилья составляла в совокупном доходе семьи рабочего 70%, а среднемесячный остаток наличных денег равнялся нулю. Последствия войны, скажете вы? Но во второй половине 1960–х зампредседателя Государственного комитета цен товарищ Кузнецов в секретной записке в ЦК КПСС докладывал следующее: "По расчетам НИИ труда, прожиточный минимум соответствует уровню доходов 40 рублей на душу, а доход 65 рублей обеспечивает уровень достатка. По данным специальных подсчетов, выполненных вычислительным центром Госплана СССР по просьбе ЦЭНИИ при Госплане РСФСР, в 1963 году почти у 40% рабочих и служащих (с членами семей) доходы были ниже прожиточного минимума, примерно 35% имели доходы от 41 до 65 рублей в расчете на душу".
Другими словами, три четверти населения СССР могли считаться бедными — по "секретным" советским оценкам.
А уж времена приснославного дефицита неприятно памятны многим живущим.
Не туда
Так что, судя по всему, если граждане и хотят "левого поворота", то это поворот или не тот, или не туда.
По данным Института социологии РАН, россияне вовсе не горят желанием "отнимать и делить". В неравенстве по доходу нет ничего плохого, если оно связано с большей эффективностью работы, — с этим утверждением согласны две трети российских бедняков, а 90% считают, что те, кто работает эффективнее, должны получать больше своих коллег даже при формальном равенстве в должностях. Социологи РАН утверждают, что российские бедные требуют в первую очередь равных для всех возможностей добиваться улучшения своей жизни и вполне допускают существование неравенств, если оно возникло на справедливых, по их оценкам, основаниях.
Но российская проблема неравенства не имеет отношения к левому или правому выбору.
Его источник в другом — в изоляции основной массы населения от распоряжения ресурсами страны и последовательным оттеснением ее в своеобразное социальное гетто. Эту историю лучше всего иллюстрирует другой советский анекдот.
В президиум все не поместятся
На очередном Съезде народных депутатов (был такой) или КПСС (это не важно) председатель предлагает присутствующим определиться со своим выбором. Пусть те, кто за социализм, встанут слева, а те, кто за капитализм, — справа. Что же вы, товарищи, мечетесь от стенки к стенке, возмущается председатель. А мы, отвечают народные избранники, хотим работать как при социализме, а получать как при капитализме. Ну, товарищи, разводит руками председатель, в президиуме мест на всех не хватит!
Такую штуку в свое время устроили в Южной Африке с ее вполне успешной рыночной экономикой. Было время, когда основным содержанием политической жизни в ЮАР был конфликт между потомками английских и голландских колонистов, победителей и побежденных в англо–бурской войне.
В итоге белые договорились между собой — и фундаментом примирения стало решение вопроса о цветных: последние должны были быть исключены из политической жизни и дискриминированы в доступе к южноафриканским ресурсам. Всем, что будет построено на деньги, вырученные от продажи металлов из Капских гор, должны пользоваться представители привилегированного меньшинства, рассудили в ЮАР. А для черных были устроены отдельные государства — бантустаны, в которых цветные могли делать все что душе угодно.
Именно в этом и была экономическая суть апартхейда — оптимизировать разделение ресурсного пирога, которого на всех не хватало. Просто в России это вылилось в другую форму — не столько территориальную, сколько социальную. "Государство вам ничего не должно", а "макарошки везде стоят одинаково" — у молодых начальниц просто сорвалось с языка то, что и так давно на уме у "старших товарищей".
Дело не в "левом повороте" — именно либерализм предполагает равные возможности к обогащению для всех. "Чтобы не было бедных…"
