Сегодня на отчетно–выборной конференции Российского футбольного союза выбирают его президента. Единственный претендент на должность лидера — генеральный директор ПАО "Газпром нефть", председатель совета директоров ФК "Зенит" Александр Дюков.
Накануне конференции "ДП" записал его мысли о путях развития российского футбола.
Каковы итоги вашего общения с региональными федерациями?
— В рамках своей предвыборной кампании я ездил по стране, встречался с руководителями региональных федераций. С кем–то не был знаком — было важно познакомиться лично. Обсуждали в целом состояние футбола в России, какие в целом должны ставить перед собой задачи. Другая, безусловно, очень важная тема — развитие футбола в регионах. Было важно услышать ожидания региональных футбольных федераций в отношении РФС, как строится взаимодействие и за счет чего это взаимодействие можно сделать более эффективным.
Встреча с руководителями федераций Северо–Запада тоже была очень интересной. Было важно услышать, какие проблемы с развитием футбола на Северо–Западе, что можно было бы сделать для того, чтобы эти затыки, узкие места расшить. По результатам этой встречи определенные корректировки внесены.
У нас есть Стратегия развития футбола до 2030 года. Если говорить о моей программе, моем видении футбола, то они во многом с ней совпадают. Но программа не является догмой. Ситуация меняется. И, конечно, очень важно находиться в постоянной конструктивной полемике.
После чего вы сможете сказать, что не зря сделали этот шаг?
— Я не могу сказать, что какой–то один показатель будет являться критерием успеха или неудачи. Мы, конечно, ждем повторения успехов от нашей национальной сборной, движения в рейтинге ФИФА и в европейском рейтинге. Сейчас мы, по–моему, на 47–м или 48–м месте, что несправедливо. Россия — огромная футбольная страна. И мы должны стремиться к тому, чтобы быть в первой десятке ведущих футбольных держав.
У клубного футбола свои задачи. Сейчас мы на 6–м месте в рейтинге УЕФА. Очень важно это место сохранить, в том числе, чтобы российские игроки, которые играют в профессиональных клубах и участвуют в еврокубках, получали практику). В принципе, у нас есть возможности стать и пятыми. Придется поработать, но это место достижимо.
И, конечно, очень важное направление развития — это детско–юношеский футбол.
Понятно, что не может быть успешного развития в одном направлении без развития других. Если родители футболом не интересуются, не играют в него, вряд ли они приведут в этот спорт ребенка. Наш футбол не выиграет, если талантливые, физически одаренные дети окажутся в другой секции. Поэтому любительский футбол важен. Важен и профессиональный футбол, потому что у ребенка должен был пример, кумир. Если этого кумира нет, то он вряд ли придет в секцию.
Без детско–юношеского футбола не будет ни сильной первой сборной, ни профессиональных клубов. Понятно, что здесь требуются изменения. По каждому направлению есть дорожная карта и понимание того, что нужно сделать. И если нам удастся продвинуться в развитии инфраструктуры, подготовки тренеров, действующей системы соревнований, в методическом направлении, то это выведет детско–юношеский и молодежный футбол на другой уровень.
А показателем будут результаты выступлений соответствующих сборных, регулярное попадание в финальные турниры первенства Европы и мирового первенства.
В случае победы на выборах покинете свой пост в "Зените"?
— Если мне будет оказано доверие, то, конечно, совместительство будет неправильным. Я покину должность председателя совета директоров "Зенита" и сосредоточусь на деятельности в РФС.
Насколько для вас самого волнительно то, что сейчас в вашей жизни происходит?
— С одной стороны, я обладаю серьезным опытом руководства большими компаниями с многотысячными коллективами. Являюсь руководителем, первым лицом в разных компаниях на протяжении почти 25 лет. За этом время удалось многое сделать: решал сложные управленческие задачи, реализовывал сложные проекты. Было много вызовов. Я с этим справлялся.
Если говорить об РФС, то да, это сложная управленческая задача. Это вызов для меня, это, безусловно, интересно.
Я люблю футбол. С другой стороны, я прекрасно понимаю, что нужно сделать на этой должности. Я человек, склонный к созиданию. Мне нравится что–то изменять.
Каковы конкретные тезисы вашей программы?
— Нет какого–то одного инструмента, волшебной палочки. Ну, например, взяли лимит на легионеров, подвигали эту шкалу (сделали 6–5 или 5–6) и решили все проблемы в отечественном футболе.
Вообще я не считаю, что у нас все плохо. Другие виды спорта должны завидовать. Футбол в России — спорт № 1. Вспомните выступление нашей сборной на чемпионате мира и внимание к ней.
У нас неплохая материально–техническая база, большое количество школ, есть тренеры, есть возможности для развития.
И, если мы хотим что–то изменить, это не одно решение. Это последовательная, тщательная работа по многим направлениям, это дорожная карта, которая состоит не то что из десятка, а из сотни различных мероприятий. Если я сейчас начну называть все мероприятия, проекты, инициативы, это станет темой для обстоятельного многочасового разговора.
Вопрос о финансовой справедливости, которой можно достичь в том числе изменением лимита на легионеров, — входит ли он в вашу дорожную карту?
— Мне кажется, что мы много времени уделяем этому вопросу. Раньше почему–то считали, что это единственное решение, которое позволит изменить наш футбол, сделать его значительно лучше. Это не так. Хотя это вопрос, который важен, его, безусловно, нужно обсуждать. Опять же, мнения будут разные. Кто–то приведет примеры, что этот лимит позволил ряду игроков прогрессировать, кто–то, наоборот, обратит внимание на то, сколько игроков мы потеряли, потому что они получили незаслуженно большие деньги и закончили свою карьеру. Кто–то скажет, что лимит не позволяет нашим игрокам уезжать и пробовать силы в другом футболе, что было бы важно для сборной.
Я не призываю всех взять и уехать. Но сейчас мы видим, что европейский и мировой футбол превратился в единую экосистему. Где нет изолированных чемпионатов. Возможность тренироваться в разных школах, играть за разные клубы позволяет всем взаимообогащаться и прогрессировать.
Лимит отчасти устанавливает эти искусственные барьеры на отъезд. Если бы наши футболисты больше играли в Европе, в этом была бы определенная польза и для сборной. Вдобавок, если говорить о лимите, это дополнительные расходы для наших клубов.
В общем, есть много за и много против. Безусловно, этому вопросу нужно будет уделить внимание, обсудить: 5–6, 10–15 или 8–17 — и найти какое–то решение. Оно будет принято в результате дискуссии.
Однако я бы предложил всем сконцентрироваться на развитии детско–юношеского и молодежного направления. Если мы хотим прогресса российского футбола, то это как раз та золотая жила, которая позволит сделать следующий шаг в его развитии.
Система "осень–весна" останется?
— Я не считаю, что переход на осень–весну позволил значительно продвинуться вперед. С другой стороны, нельзя сказать, что это создало и очень серьезные, непреодолимые проблемы. Это решение не должно быть компетенцией исключительно президента РФС, это тема для обсуждения с участием регионов. Дискуссия будет очень непростой.
С одной стороны, ФНЛ вряд ли захочет изменений. Что касается ПФЛ, то, скорее всего, имеет смысл вернуться к формату "весна–осень". Но при этом нам хотелось бы сохранить спортивный принцип перехода из ФНЛ и ПФЛ. А если они будут играть в разных форматах, то как это осуществить чисто практически?
У ПФЛ этот переход забрал месяц теплой погоды. Надо понимать, что мы северная держава и большинство регионов, за исключением тех, что граничат с Черным морем, имеет отрицательную среднемесячную температуру 4–5 месяцев в году. Если перейти, это позволит заканчивать проведение турниров на 2 недели раньше, начинать чуть–чуть позже.
В любом случае, если мы хотим, чтобы наш футбол прогрессировал, то в него должны играть больше. Клубы ПФЛ должны иметь возможность играть не 6–7 месяцев в году. Чтобы игровая практика была более продолжительной, ресурса перехода на прежнюю систему недостаточно.
Если мы хотим быть конкурентными, у нас должны быть такие же условия для развития футбола, как и в других странах.
Нам нужны манежи, чтобы не зависеть от климата, погоды и иметь возможность играть в футбол круглосуточно, как в других странах. Манежи строят и клубы. Деньги выделяют и региональные бюджеты, и Минспорта, и РФС.
Я надеюсь, что доходы РФС будут расти. Соответственно, деньги будут направляться на развитие инфраструктуры в регионах.
Так что это, безусловно, коллективная работа. Потому что я не знаю одного источника, который взял бы на себя решение этой задачи и построил в нашей стране то количество манежей, которое необходимо. Стоимость одного объекта с трибунами на 2–3 тыс. зрителей — порядка 1 млрд рублей. И вы понимаете, что их нужно не пять, не десять, даже не десятки, а сотни.
Не слишком ли жестоко, на ваш взгляд, последнее решение по Кокорину?
— Я, как и большинство из вас, сожалею о том, что происходит с талантливым игроком. Конечно, во многом это и его вина.
Мне сложно комментировать решение о продлении ареста, так как я не являюсь экспертом в области уголовного права. Я беседовал со специалистами — мнения разделились. Кто–то считает, что выбранная мера пресечения является неоправданно суровой. Кто–то его поддерживает. Я, как и многие, надеюсь, что в ближайшее время суд начнет рассматривать дело по существу, чтобы как можно скорее было вынесено решение.
В нашем футболе есть опыт с Кодексом чести. Как, на ваш взгляд, он сможет предупреждать такие ситуации, как с Мамаевым и Кокориным?
— Непростой вопрос. Наверное, это вопрос в том числе и воспитания. Конечно, клубы должны играть определенную роль, но и вся система подготовки, и школа в том числе. Что касается Кодекса чести. Я проводил встречи в регионах. Пока не было такого запроса. Если у субъектов российского футбола, российской общественности он появится, мы это обсудим.
Не секрет, что во многих крупных компаниях, в том числе и в "Газпром нефти", есть такое понятие, как корпоративная культура, ее пытаются развивать. Есть определенный набор ценностей, принципов, убеждений. Компании заинтересованы в том, чтобы сотрудники эти ценности разделяли и следовали им. И, если говорить о нашем футболе, должны быть сформированы ценности, убеждения и принципы, которые разделяло бы максимальное количество субъектов и участников футбола. Это, безусловно, важная работа.
Но исходя из моего бизнес–опыта могу сказать, что сложно с этого начинать. Не бывает такого, чтобы всех собрали и объявили: отныне наши ценности — это эффективность, технологичность, безопасность, результативность, ответственность. Эти ценности появляются в результате обсуждений, в которые вовлечены не только мои заместители и заместители заместителей, но и рядовые сотрудники. Это важная составляющая, однако должно пройти время. И вполне возможно, что через какое–то время, когда все будут готовы, это можно будет облечь в некую документальную форму.
