Когда–то Афины словно разлили по склонам гор, выходящим к Сароническому заливу. Смесь затвердела и превратилась в бескрайнюю россыпь домов, однообразную, как гора щебня. Улицы столицы тоже похожи одна на другую: в самых узких — грязь и обшарпанность. Каждый выживает как может. Сильной руки правительства в Греции не чувствуется. Вагон метро может не отправиться с места в любой момент, а город — оказаться перекрытым из–за демонстраций. В Афинах развиты руф–топ–бары — то, что происходит внизу, подальше от туристических маршрутов, не всегда хочется видеть. Все правильно — боги должны жить на Олимпе. И видеть только то, что им хочется, — апокалиптические закаты, Парфенон и Ликабет.
"Митру — мое древнее имя. А новое — которым меня зовут знакомые, другое". Таксистов цитировать неприлично, но этот работает в Афинах уже 23 года. "Я очень эмоциональный. Но когда случается что–то плохое, я не плачу, а стараюсь найти выход из положения", — продолжает древний Митру. Он говорит с расстановкой, держа голову, словно он сам — громовержец. "Когда теща начала рассказывать мне, как воспитывать детей, я ее выгнал". Делая это, он наверняка потрясал копьем.
Греки много лет назад выполнили все обязательства перед человечеством и теперь мирно изображают застывшую лаву. Они доводят до истерики лидеров мировой экономики неспособностью выполнять обязательства. Обучив римлян делать вино, не придают особого значения его качеству сейчас. Оно у них очень кислотное, но их не волнует: сами пьют только такое, а на экспорт им наплевать. Греки хотят быть ближе друг к другу, без разницы, эмигрировали они или остались в стране, где с наличием кризиса спорит только закрытый бар в Пирее с оставшейся вывеской No Crisis! Такими мы их видим, рассматривая Афины снизу вверх, чтобы побыстрее перебраться повыше, к открытым террасам.
Но ни мой "олимпиец" Митру, ни прочие встреченные местные не показались лентяями. Таксисты работают с 5 утра до полуночи, а семья на острове недалеко от Афин — по 24 часа 7 раз в неделю, чтобы сделать свой отель лидером продаж этого летнего сезона. Муж, жена, три дочери, одной из них, кажется, 15 лет. Утром уборка, работа по приему–выезду гостей, завтрак. Днем — бар, уборка. Вечером ресторан, в котором готовят все те же мама–папа, а еду–напитки выносят дочери. Одна из них только что окончила университет, выучила два иностранных языка. Но по специальности работать не собирается — вернулась домой, до мошек в глазах тянуть семейный бизнес. Как результат — безупречная репутация.
Летняя каторга — ради 3 месяцев каникул зимой. У всех. Эта семья не бедна, но все только в их руках — если из Греции исчезнут туристы, постоять за них некому.
Они сильны как боги — бесконечный смех и общение с гостями как со старыми друзьями при каждой встрече в течение дня заставляют думать, что они всегда выспавшиеся и напившиеся фраппе.
Год назад под Афинами сгорел город Мати. Лесные пожары здесь случаются постоянно, но эта история совсем возмутительная — до столицы всего–то 29 км. В Греции часто что–то не работает, но никому до этого словно нет дела. В этот раз оказались нерабочими пожарные шланги, как и системы оповещения. Половина города пережидала пекло в море по 5–6 часов. Увы, не все успели добраться до воды. Позаботиться было некому. Плакать грекам как будто действительно некогда — иногда просто не хватает времени. Чтобы пойти на руф–топ, нужно быть богом. Внизу тяжело. В приличных местах греки уже правильно сортируют мусор, а в узких кишках Афин он скапливается высоко и щедро. Чаек здесь встретить, конечно, логичнее, чем у аэропорта Жуковский, но это не отменяет зашкаливающий фатализм — свойственный всем, кто вырос на великих мифах.
Никто не знает, стояли ли на самом деле на Олимпе чертоги богов и из головы ли Зевса появилась Афина Паллада.
Но в настоящем Греция дает вам бирюзовую воду, обязательные для каждого острова лежащие колонны, нарезанные колбаской, и возможность побыть самим собой.
В прошлом — прототипы образов, которые используют сейчас хоть в "Игре престолов", хоть в "Звездных войнах".
Они дали миру все что могли. Можно отдохнуть и спокойно побиться за выживание.
