Генеральный продюсер группы компаний "Гамма" Виктор Будилов побеседовал с "ДП" о том, как развивается современный рынок сериалов, меняются жанровые предпочтения зрителей и долго ли осталось ждать появления "русского Netflix".
На российские сериалы существует несколько точек зрения — от очень оптимистических до крайне негативных. Вы какой придерживаетесь?
— Математической. Во всяких прогнозах есть проблема, что есть творчество, а есть бизнес. И зачастую путают одно с другим. Давайте возьмем калькулятор и посчитаем, о чем мы, собственно, говорим.
Есть крупные федеральные каналы. Это сериальное производство, которое крутится вокруг суммы 10 млн рублей за эпизод средней продолжительностью плюс–минус 53 минуты. Прайм–тайм у каналов разный. У Первого — после программы "Время", два слота по 50 минут. У "России" — то же самое. У канала "НТВ" прайм–слот в 2 раза больше — после новостей в 19:30 и еще один — после вечернего выпуска. Соответственно, на трех самых больших каналах у нас получается около 8 часов в день. Умножим это на шесть — 48 часов в неделю. Умножим на 4 недели в месяц — 192. Умножим на 10 месяцев (потому что надо учитывать летний период и прочее) — получим около 2 тыс. праймовых часов в год. А есть еще и утренние, дневные слоты, где обычно идут повторы. Это все каналы информационно–развлекательные. И на канале "Россия", скажем, шоу Владимира Соловьева, как его ни критикуют, это одна из самых рейтинговых программ.
Наконец, есть Пятый канал, РЕН–ТВ, ТВ–3 — их бюджеты в отношении производства сериалов в 2–2,5 раза меньше, чем у каналов "большой тройки". При этом цифры по просмотру они показывают зачастую вполне на уровне, а иногда и выше. К уровню "большой тройки" стремятся и иногда даже перекрывают ТНТ и СТС. Весь сериальный контент приблизительно оценивается в 5 тыс. часов в год.
Похоже, сериалы сейчас являются одним из главных инструментов для удержания у телеэкранов зрителя, который упорно утекает в интернет?
— Телеканалы производят самый разный контент, чтобы удержать зрителя. Шоу "Голос", например, или "Один в один". "Ледниковый период", "Звезды на льду" и даже масштабные благотворительные акции — все это работает на привлечение и удержание зрителя. Но сериал — все–таки это ключевой продукт. Просто потому, что он стоит в прайм–тайм. Исключая воскресную или праздничную линейку, где все по–другому. Сериальный контент для некоторых каналов — это ядро всего вещания.
С традиционными телеканалами понятно. Но все ведь ждут "русский Netflix".
— Напомню, что Netflix дошел до 130 млн потребителей, стал одной из самых капитализированных компаний в мире и после этого вполовину рухнул. Если раньше он на ура продавал месячный абонемент за $12, то сейчас уже продает его за $6. И, видимо, будет продавать еще дешевле. Когда ушел "Дисней" и другие крупные поставщики контента, оказалось, что Netflix не готов к этому. И тут же вышли другие игроки — Amazon, Apple–TV с предложением $4. Тот же "Дисней"!
Самое главное — большие актеры и режиссеры голливудского уровня пришли на сериальный рынок. Отразилось ли это на качестве? Конечно! Раньше мы представить себе не могли сериалы уровня "Корона" или "Молодой папа". Я уж не говорю про "Игру престолов". Все это большие бюджеты. У нас холдинг "Газпром–медиа", запустив Premier, идет той же дорогой. Создавая премиальный собственный контент, который распространяется по подписке.
Но у американцев–то привычка платить за кабельное телевидение сформирована десятилетиями. Их легко перевести на стриминги. А с нашим телезрителем, привыкшим к бесплатному, что делать?
— Да, у американцев другое потребительское поведение. И другая экономическая ситуация с точки зрения покупательной способности. К тому же если посмотреть статистику по телеканалам, то в прайм–тайм телевизор смотрят всего несколько миллионов человек. Не 50 млн и не 30 млн, а 2–3 млн, 5 млн максимум. А вся телевизионная аудитория — это 20 млн человек. На Premier пиковая аудитория пока что — это 1,5 млн человек, которые посмотрели "Домашний арест". Проблема в том, что они пришли и ушли. Главный вопрос: сможем ли мы найти для стримингов миллионы зрителей, готовых регулярно платить по 300 рублей в месяц? При этом на YouTube у хороших роликов набирается 5–7 млн просмотров за месяц. То есть мы можем оценивать интернет–аудиторию этими цифрами. Им не нужно при этом платить, но там нет и премиального контента.
И, несмотря на все эти сложности, на рынок стриминговых сервисов пытаются выйти практически все. Зачем?
— Безумству храбрых поем мы песню. Сегодня эти сервисы — высокорискованные венчурные инвестиции. Которые могут себе позволить только крупные холдинговые компании, что мы, собственно, и видим. В ответ на это телеканалы тоже пытаются работать в интернете. Но пока это просто попытка оставаться in, а не out. И особой монетизации там нет. Это прощупывание рынка, попытка занять там определенную нишу и ее развить.
Для "Яндекса", который привык работать с рекламными моделями, риск ниже: так или иначе он все равно свои вложения отобьет. Вот с МТС и вообще крупными телекомами — другая история. Они уже исчерпали свои возможности роста. У каждого человека уже давно по пять сим–карт. Рулит контент. И телеком в него вкладывается. Начали с гейминга, приложений и так далее. Создание собственной сериальной платформы — тоже возможность роста абонентской базы. При этом телеком, в отличие от конкурентов, сразу имеет колоссальную маркетинговую базу. Он знает, к кому идет. Нарисовать портрет потребителя — никакой проблемы. Что он любит, куда в командировки ездит, сколько у кого устройств и так далее. Будет очень интересно посмотреть, как они распорядятся этими big data.
Студии смогут обеспечить все эти новые платформы сериалами?
— 50% и даже больше затрат в кинопроизводстве — это зарплаты и гонорары. Значит, чем больше у нас бюджет, тем более звездных актеров и режиссеров, сценаристов, композиторов мы можем привлекать. Тем более сложную компьютерную графику мы можем себе позволить. Между тем бюджеты у нас существенно не растут. Минимальная сумма за эпизод сегодня — 3,5–4 млн рублей. Это уже не 53, а скорее 35–40 минут. Очень небольшое количество проектов в году снимается, где цена эпизода может быть 15–20 млн рублей. Это премиальное кино. Ходят слухи, что в одном из исторических проектов, поддержанных министерством культуры, цена доходила до 35 млн. Эпических больших проектов немного.
Но в среднем качество растет?
— Я не люблю оперировать понятием "качество", потому что не очень понимаю, в каких единицах оно измеряется. Главное, что поменялось, — каждый эпизод сериала стал сниматься как полнометражный фильм. Это как раз то, что сделал Netflix. Но полностью сравнивать все равно нельзя. Если уж говорить о качестве, то главное — это вопрос времени. Все остальное прилагается. Эпизод снимается за 6–7 дней. То есть выработка — 10 минут в день. Это очень много. Полнометражный фильм снимается примерно минута за день. Есть ведь такое понятие, как репетиция, эксперименты со светом и так далее.
Я как–то был на встрече с одним из шоураннеров большого американского сериала. Он рассказывал, как у него родилась идея, он уехал в деревню и там 2–3 года сидел, все придумывал. Потом он нашел в Голливуде свою подругу, она привела его к большому продюсеру, которому все презентовали. Написали получасовой пилот, сняли и начали запускать большую франшизу. Все очень здорово. Я его спросил: каков был бюджет пилота? Он ответил: бюджет был небольшой, порядка $3 млн… И снимал он его несколько месяцев. У нас бюджет любого пилота — в рамках обычного эпизода.
Там, где есть бюджеты, — есть и возможности. Но нет у нас сейчас в стране таких денег, которые был позволяли 2 тыс. часов прайм–тайма снимать по минуте в день. Есть массовая литература, которая издается миллионными тиражами и продается повсюду. А есть литературные бутики, где продается другая литература. Она выходит небольшими изданиями, достаточно дорого стоит и нравится определенному кругу людей. То же и с кино, и с сериалами. Есть массовое кино, которое смотрят миллионы. И есть "бутик".
С точки зрения тем российские сериалы меняются?
— Девиз всех стриминговых платформ: "То, что нельзя показать на телевидении". А что там нельзя показать? Рок–н–ролл можно. Остается секс и наркотики?
А политика как же?
— Мне кажется, эта карта уже отыграна. Я не уверен, что кто–то мечтает снять российский "Карточный домик". Сейчас кино все больше идет в сторону аттракциона. Мы ведь переживаем невероятные с технологической точки зрения времена. Вчера еще снимали на пленку. А сейчас появляются удивительные вещи.
К сожалению, нам соревноваться с американским аттракционом невозможно. Поэтому продюсерские поиски идут в других направлениях. С этой точки зрения очень интересно следить за Александром Цекало. У него появился "Метод", который все обсуждали. Получился — не получился, не возьмусь говорить, но эксперимент был интересный. И это как раз бутиковый продукт, который хорошо зашел бы сейчас на какую–нибудь IT–платформу. Я в курсе, что сегодня снимается и что обсуждается. Это очень широкий жанровый спектр.
Но главными все равно остаются детективы и мелодрамы?
— Не совсем. Эксперимент Первого канала с фантастикой показал, что она вполне пошла, хотя в это многие не верили. Сейчас вот на НТВ гремит сериал "Скорая помощь" с Гошей Куценко и Мариной Доможировой. Что это за жанр? Это производственная мелодрама. Или проект "Ворона". Который, конечно, детектив. Но в главной роли Лиза Боярская, что довольно неожиданно. Аналогичный проект "Ищейка" на Первом канале тоже хорошо прошел. Или "Тайны следствия" на "России". А есть ли у нас еще производственные мелодрамы? Конечно. На "России" "Доктор Рихтер" с Серебряковым — очень успешный проект. То есть все сериалы на производственную тематику хорошо заходят, неважно, где, какой канал. Конечно, никуда НТВ не уйдет от детектива и криминальной драмы. Никуда "Россия" не уйдет от чистой мелодрамы. Но рулят сейчас все равно мультижанры.
Адаптация зарубежных сериалов — перспективное направление?
— Пока, честно говоря, не очень получается. Но то, что люди все равно идут вперед, пробуют и делают, — это большой человеческий подвиг. Я восхищаюсь теми, кто работает не 24/7, а 26/8 и по–настоящему живет этим.
То есть, даже если не получается такого же "Касла", как в Америке, это все равно двигает индустрию вперед?
— Ну не назад же. Вообще, я считаю, что сегодня мы в очередной раз подковали блоху. То, что в рамках совершенно невероятно скромных бюджетов мы делаем нечто, что находит отклик, в том числе и за рубежом, да еще наши сериалы и покупают — это настоящее чудо. Причем покупают ведь и как форматы для адаптации. Да, существует Lamborgini. Но ездят–то больше на Lada Priora. И ее тоже надо уметь сделать. Мы можем себе позволить ровно то, что можем.
Если говорить не в глобальном контексте, а конкретно о студии "Гамма" — вы можете себе позволить эксперимент?
— Мы работаем со всеми. И с Первым каналом, и с "Россией", и с НТВ уже 16 лет. ТВЦ, "Домашний", были проекты на РЕН–ТВ, на Пятом. Сейчас ведем переговоры со стриминговыми платформами. Для нас это сложный участок работы. Потому что мы привыкли работать в очень жесткой и понятной маркетинговой модели. Мы четко понимаем жанровые, возрастные границы, знаем своего потребителя. А стриминги пока что находятся в фазе поиска, так что все более расплывчато. Возможно, как раз с телекомами будет иначе.
Вы не воспринимаете это как диктат заказчика?
— Нет, конечно. Каналу рекламодатель говорит: мне нужен такой потребитель. А другой — не нужен. Так что диктует рынок. Причем не кинорынок, а рекламный.
