Иногда архитектурные конкурсы бывают как кристаллы сложной формы.
О чём только они не говорят, главное — нужную грань развернуть. Представленные проекты нового СКК в своём роде просто лакмусовая бумага — и о заказчике много узнаёшь, и об архитекторах, и о русской жизни в целом, и о нерусской. И главное, что заметно с первого момента, — все стали очень ловкими и даже хитрыми.
Первые по ловкости — заказчики. Позвали всего четырёх архитекторов, но к спектру выбора не подкопаться. Австрийское бюро Coop Himmelb(l)au — практически классики, знамениты с 1980–х, одни из отцов деконструкции. Asymptote Architecture — одни из главных звёзд наших дней, органическая морфология и т. д. К ним добавили стильно–аккуратных финнов M. A. R. K., ну и наших "Земцов, Кондиайн и партнёры", чтобы не обидно было. Свои в наличии, а к тому же не вездесущие Герасимов и Явейн, а столь же крупные, но чуть менее медийные. Так что выбор на все вкусы, обвинить г–на Ротенберга не в чем, если первый проект были сделан, по сути, никому не известным автором, то теперь всё в ажуре. А как выясняется, не только в фигуральном — и в буквальном.
Вторые по той же ловкой хитрости — архитекторы. И тут впереди всех как раз Coop Himmelb(l)au и Asymptote, не зря ж они звёзды. Такого в своих проектах наворотили, что до конца так и не понимаешь, они это серьёзно или как. Понятно, что ни тот ни другой проект реализовать невозможно, для нашей страны это вещь просто совершенно нереальная. Уж если с золотой шалью Перро для Мариинки–2 справиться не могли, то уж со всеми этими ажурностями и гипюровыми юбочками и подавно. И почему–то кажется, что и австрийцы, и американцы это прекрасно понимают, а потому специально делают такие отвязные (если не сказать разнузданные) проекты, чтобы деньги за проект получить и — не мучаться. Особенных изобретений нет, все эти кривые, параболы и эллипсы использованы за последние двадцать лет тысячу раз, но выглядят вполне авантажно, не подкопаешься. А их компьютерные дизайн–системы уже, наверное, так наловчились, что такие проекты без особого труда самофабрикуют.
Финны в этом смысле честнее, они не могут такого, им за эти загогулины в северном небе стыдно будет, потому они и делают скучноватый, но аккуратный и сдержанный проект. Они, правда, тоже понимают, что заказчики ждут и умных слов. Ведь без хитрых слов в наше время никак. Это такое хипстерское ожидание, потому даже финны про 108 минут Гагарина вспомнили. Правда, нью–йоркцы с венцами им, конечно же, сто очков вперёд дадут — там у них и бозон Хиггса, и Соня Делоне, и даже Панин–Коломенкин, все вставлены. Там, собственно, тексты покруче проектов будут, такого понаписано, просто современное искусство. Наши и тут отстают, почти финны, собственно, у них вполне практичный проект. Дух ни капли не захватывает, мерцает ровно, но большего и не надо, ведь главное — начинка.
А потому главная хитрость — чисто архитектурная. Внутри всё должно быть стандартно, ничего особенного, кроме рациональности и удобства, не надо. А потому весь конкурс, собственно, только про оболочку. А потому и выбор лишь про то, какую упаковку пожелаете — скромную или с пёрышками. И как раз в выборе — главный тест. То, на чём остановятся, скажет о заказчике (и о времени) больше всего. Если заказчик сугубо про понты, то выберут один из двух заковыристых проектов. Тогда повторится ситуация с Мариинкой–2. Всеми любимый Г. Греф в 2003–м слихачил, поставил на Перро. Все послушно съели, а потом аккуратно прикопали проект. Если же заказчик хочет быстрого и эффективного результата, а не трескучих слов (и неподвластных технологий), то выберут либо финнов, либо Земцова, а вероятнее всего, уже и выбрали, а конкурс для проформы. И в ловкости движений им не откажешь. Проекты ведь, собственно, и о главном: стала ли архитектура другой после пандемии, научилась ли она сдержанности и умеренности. Или осталась прежним шоу–бизнесом. А потому выбор и об этом скажет.
Единственно, чего конкурсу не хватает, так это достоинств самой архитектуры. Но ведь в нашей–то стране (хотя и не только в нашей) они не для того устраиваются. И ведь всегда можно сказать: а что, разве прежде лучше было? И не надо бесконечно взывать к прежней крыше. Вспомнила Маша про первый поцелуй. Вы что, будете знать, какая крыша в новом?
И не поймите меня фигурально. Вопрос лишь к каркасу.
