КГИОП заказал составление списка объектов "ценной средовой застройки". Которая, вероятно, теперь будет охраняться в историческом центре вместо всех без исключения дореволюционных зданий.
По данным системы "Контур.Закупки", на днях комитет по охране памятников в лице своей Дирекции заказчика по ремонтно–реставрационным работам объявил конкурс на "выполнение работ по подготовке материалов по обоснованию проекта объединённых зон охраны", то есть изменение 820–го закона, описывающего механизмы защиты исторического Петербурга. Его действующая редакция, в частности, запрещает снос любых зданий, построенных до 1917 года в центре города, поднимая эту планку до 1957–го на периферии.
Cреди прочего в техзадании конкурса предписывается определить "достаточность и полноту имеющихся историко–культурных ограничений (границы и режимы зон охраны объектов культурного наследия, требования к градостроительным регламентам)". А также выполнить сначала "подготовку предварительного перечня объектов ценной средовой застройки, включающего исторические здания постройки до 1917 года, выявленные объекты культурного наследия и иные объекты застройки, сохранение которых необходимо", а затем — "составление итогового перечня исследуемых зданий ценной средовой застройки".
Начальная цена контракта — 12 млн рублей. Сроки выполнения работ — предельно сжатые, не позднее 15 октября 2022 года (то есть меньше полугода). Это означает, скорее всего, что значительная часть работы уже проделана.
Остались в списках
Идея разделения старинных построек (не имеющих статуса памятника, так как на них 820–й закон не распространяется) на группы значимости — а подобная задумка, очевидно, и понимается под "ценной средовой застройкой" — довольно давняя. Как сообщал "ДП", ещё в 2019 году прорабатывалась возможность приложить к закону карту исторических зданий. "Нужно инвентаризировать всю историческую застройку. И всё–таки сделать различные режимы для зданий, имеющих различную архитектурную и историческую ценность", — говорил тогда "ДП" глава КГИОП Сергей Макаров.
Предполагалось внести в закон два списка. Один включил бы те исторические здания, в которых будут охраняться сохранившиеся интерьеры помещений общего пользования (витражи, камины, решётки лестниц, перила и прочее). Что помогло бы, вероятно, снизить масштаб проблемы с утратами такого рода декора. Во второй список, наоборот, должны были войти те здания, которые утратили свою аутентичность. Речь шла, для начала, о двух десятках в основном одноэтажных домов, которые были сильно перестроены.
Но в то время соответствующие поправки в закон не вошли и остались на бумаге. "Напоролись на возражения юристов, что это противоречит федеральному законодательству. На этом всё благополучно заглохло", — вспоминает один из участников процесса.
Сложность была в том, что, выделяя отдельные исторические дома, в которых будет охраняться что–то конкретное, чиновники фактически приравнивали бы их правовой статус к статусу объектов культурного наследия. Тогда как в зонах охраны в 820–м законе устанавливаются режимы, распространяющиеся на все объекты, объединённые по каким–то признакам. Источник не берётся предположить, нашёл ли комитет какую–то лазейку в законе либо же выступит с инициативой по корректировке федерального законодательства.
Процесс идёт
Хотя поправки до сей поры и не внесли, инвентаризация в центральных районах была проведена. В апреле 2021 года городским правительством был создан отдельный электронный реестр исторических зданий, не обладающих статусом памятника. В него вошло 11 тыс. построек. По предварительной оценке одного из игроков рынка реставрации, "15–20% из них низкой сохранности и низкой ценности". Они, по словам этого источника, могут составить третью категорию исторических зданий в новом варианте закона. Вторую, "среднюю" категорию составит рядовая историческая застройка. Самые ценные же практически приравниваются к памятникам.
Проблема, с точки зрения градозащитников, в том, что исторические здания из гипотетической категории "неценные" либо вообще не вошедшие в список, полностью лишатся юридической защиты.
Статус не дотягивает
В этом году тема ценной средовой застройки поднималась как минимум трижды. В первый раз, когда городской Союз архитекторов добивался признания памятниками зданий позднесоветской архитектуры. Тогда Сергей Макаров сказал, что часть предложенных зодчими к защите зданий "не дотягивает до статуса объектов культурного наследия, но совершенно определённо заслуживает сохранения в качестве объектов градостроительной среды" и что будет продолжено обсуждение "механизмов их защиты". Среди примеров подобных зданий привели Финляндский вокзал, комплекс жилых домов на Свердловской наб., детский сад в Сапёрном пер. и др.
Во второй раз об этом вспоминали на градсовете, посвящённом архитектурному облику проектируемого здания на Уральской ул., 8б. Там из–за требований нынешней редакции 820–го закона застройщику приходится сохранять малоэтажное историческое здание (дом Фишера). И это мешает архитекторам реализовать их прорывные градостроительные идеи по формированию важного перекрёстка у моста Бетанкура. "Превентивная охрана (то есть защита всех дореволюционных зданий. — Ред.) сыграла свою роль, но сейчас мы уже в большей степени сталкиваемся с негативными последствиями. Проработка соответствующего раздела закона запланирована на 2022 год", — сказал на совете зампредседателя КГИОП Алексей Михайлов (цитата по "Архи.ру"). Тогда же он упомянул о намерении сформулировать техническое задание таким образом, чтобы по возможности уйти от понятия исторических зданий к ценной средовой застройке (что и было сделано в техзадании). Михайлов добавил, что это "вызовет большую дискуссию, поэтому мы бы представили перечень на градсовете". Вчера же о разработке новой редакции закона, в которой "ценность будет важнее формальной даты", заявил Александр Беглов.
Градозащитники опасаются, что на оценку значимости зданий "будут влиять различные структуры, заинтересованные в том, чтобы те или иные здания попали в неценные". Существующие сейчас ограничения существенно связывают строителям руки. Активисты считают, что итог нынешнего тендера, объявленного дирекцией КГИОП, будто бы почти предрешён. Подобные закупки, предшествующие очередным корректировкам закона о границах зон охраны, обычно выигрывает ООО "НИиПИ Спецреставрация".
Заявляться на нынешний конкурс и в обосновании сделать вывод о нерациональности задумки с ранжированием средовой застройки — бесперспективно, указывают они. Тем не менее градозащитники не теряют надежды вновь приостановить процесс. На днях на совещании с КГИОП Общество охраны памятников предложило обсудить "методические подходы" к выделению ценной средовой застройки, чтобы сделать этот процесс более прозрачным.
“
Участвовать мы, конечно, будем (в конкурсе КГИОП. — Ред.). Я поддерживаю эту идею безусловно, двумя руками за неё. И я говорил во всех своих выступлениях, что это давным–давно пора делать. Это неправильно — все исторические здания охранять одинаково. Должен быть дифференцированный подход к охране исторической застройки. Есть разные районы, разная ценность самих зданий. Есть просто разные подходы. И нужно это всё разграничить и немножко модернизировать. Чтобы было не так, как сейчас. Это во многом останавливает вообще любые вливания инвесторов в исторический центр. Это очень негативно сказывается на содержании исторических зданий в центре. Есть здания, в которых живут люди, их стараются поддерживать в хорошем состоянии. Есть здания, которые принадлежат каким–то компаниям. И есть очень много зданий, которые просто брошены и которые никак не приводятся в порядок. И никто за них не берётся, потому что правила работы с ними очень сложные и непонятные. Всё это приводит к разрушению этой застройки. Поэтому нужно понимать, насколько ответственное место, насколько ценное историческое здание. Что с ним можно делать, что нельзя. Где–то, может быть, надо более строго охранять. Где–то — наоборот, немного ослабить эти жёсткие рамки. Но прежде всего нужно очень тщательно изучить всю эту застройку.
Игорь Пасечник
гендиректор ООО "НИиПИ Спецреставрация"
“
Те ограничения, которые сегодня действуют в историческом центре, оправданны. Они базируются на объективных критериях. Дата постройки — это то, что можно подтвердить архивными документами. Поэтому под охраной в центре должны остаться все здания, построенные до 1917 года. А кроме того, нужно провести в зонах охраны исторического центра серьёзную работу по тем зданиям, которые построены в советское время. Там действительно очень важно было бы такую серьёзную аналитическую инвентаризацию провести.
Александр Кононов
зампредседателя ВООПИиК
“
Заниматься этим не нужно. Вместо этого следовало бы потратить ресурсы на уточнение и обоснование режимов зон охраны в пригородных районах. Там есть огромные территории, сильно превышающие площадь центра. Притом назначены они достаточно случайным образом — будем говорить прямо. И вот эта очень большая работа (по классификации зданий в зонах охраны. — Ред.), которая задумана КГИОП, будет отнимать силы комитета, а их можно было потратить на что–то более полезное.
Александр Карпов
экс–глава экспертной группы комиссии по горхозу ЗакСа
Во избежание излишнего
Лицевой корпус "Красного треугольника", обрушившийся 2 месяца назад, до сих пор стоит без крыши и явных следов консервации: сейчас не до построек Товарищества российско–американской резиновой мануфактуры, как официально называется комплекс. Это символично, поскольку культурная политика становится строже по всем фронтам.
Председатель комитета Госдумы по культуре Елена Ямпольская, например, заявила, что "задаст нелицеприятные вопросы учредителям и владельцам книжных магазинов", которые позволяют себе продавать книги Акунина, Быкова, Глуховского, Парфёнова, имеющих недостаточно восторженный образ мыслей.
Очевидно, следующий вопрос будет поставлен так: отчего мы должны охранять рядовые здания постройки иностранных архитекторов из недружественных стран? Вот, кстати, готовый критерий ценности застройки. Можно сразу сократить список охраняемого и бюджеты на это дело вдвое, а то и втрое. Правда, копать нужно будет глубоко.
Возьмём, например, дом Вавельберга на Невском проспекте. Архитектор там русский, Мариан Перетяткович. Но сам Вавельберг — польского происхождения. Да к тому же, по некоторым данным, он был масоном. Масоны — это само по себе подозрительно, а ещё они убили Павла I. А Павел I — это неизбежная ассоциация с табакеркой. Читатель спросит: что может быть плохого в табакерке? Ответ очевиден: вред курения (тем более что табак в ту пору нюхали, а это пропаганда нехорошего). Вот и думай, надо ли в этом контексте охранять дом Вавельберга, а заодно Михайловский замок и Павловский дворец.
Или, например, Александровская колонна. Александровская она по одноимённому царю. Царь — хорошо. Но Александр I имел репутацию либерала, что настораживает. Зато победил Наполеона (хорошо). Доберёмся до архитектора. Монферран. Зодчий французского происхождения, но 40 лет жил и работал в России. Для натурализации срок нормальный. Сегодня достаточно прожить в России 5 лет, чтобы получить гражданство, а в иных приграничных регионах, говорят, его дают и того быстрее. Но необходимо учитывать и моральный облик. Архитектор встречался с французской цирковой актрисой Элизой Пик Дебоньер, на крыльях той безнравственной (поскольку внебрачной) любви он возводил Исаакиевский собор. Как пишет историк Сергей Глезеров, на зодчего написали донос министру императорского двора: он "строил храм Божий, утопая в беззаконном блуде". После высочайшего вмешательства Монферрану пришлось обвенчаться. Известный дуэлянт Дантес писал, что "Монферран женился на старой шлюхе".
Непонятно, как можно после этого не только передавать Исаакий церкви, но и вообще охранять как памятник.
