С портрета над гигантским камином хитро улыбается мужчина в самом расцвете сил в мундире с красными лацканами и золотыми эполетами. Наверно, это лейб-гвардии Преображенский полк, скорее всего, начало XIX века.
Все сказанное относится исключительно к мундиру, потому что мужчина в самом расцвете сидит напротив и отнюдь не в мундире. На улице ветрено, мы пьем травяной чай с медом, вокруг метровые стены, башни с часами, разводной мост на цепях - все то, что принято называть замком или крепостью.
К фасаду здания прикреплен двуглавый орел с мальтийским крестом, на флагштоке - флаг морских крепостей, а рядом с полосатыми воротами начертано "Валъ сей остатокъ укрьплениiя сдъланнаго шведскимъ генераломъ Кронiортомь вь 1702 году, когда онъ будучи разбитъ окольничимъ Апраксинымъ, ретировался черезъ сей постъ къ Дудоровой горъ". Эту крепость построил Павел I в 1797-м, а уничтожили то ли немецкие, то ли русские бомбы в 1944-м.
Теперь я пытаюсь понять, зачем Сергей Гутцайт спустя 70 лет восстановил Бастион императора Павла, он же БИП.
Гутцайт, что называется, предприниматель с именем, но по большому счету о нем известны две вещи: у него есть ресторан "Подворье", и этот ресторан любит Путин. Кто-то еще слышал про Мандроги - удивительную туристическую слободу в 300 км от Петербурга.
Но, кроме этого, Гутцайт скоро уже два десятка лет занимается реставрацией Павловска. "История такова. В начале 1990-х мне позвонил директор Павловского заповедника Юра Мудров и говорит: гибнет памятник окончательно, возьми под крыло, иначе крышка. Это был музыкальный салон, на французский манер - "Салон дю мюзик", в простонародье - "соленый мужик", потому что челядь не могла выговорить французское название. Камерон построил его вблизи первой императорской железной дороги для привлечения публики к железнодорожным путешествиям. Известно, что Николай I вложил деньги в железную дорогу, а она публику вначале отпугивала, и приходилось придумывать разные ухищрения. Но в начале 1990-х решетку вокруг павильона сломали, окна-двери выломали и прямо на полу жгли костры. У нас же рядом с Павловским парком был дом. Как-то гуляли там с собакой, жена ужаснулась: "Вандализм!" А Мудров позвонил на следующий день".
Предприниматель протянул в павильон кабель, устроил сторожку, поставил батарею и нанял охрану. Так продолжалось несколько лет. "Потом я начал говорить турфирмам: вы проинвестируете, я отреставрирую. В общем, никого не уговорил, кроме себя самого. Потихонечку, без лицензии начали делать. Когда наполовину закончили, появился инспектор КГИОП: "Как так? Кто дал разрешение?" Я сказал, что снимаю охрану и рабочих. "Нет, продолжайте! - ответили мне. - Мы будем давать вам советы".
С тех пор Гутцайт платит аренду, а по выходным в павильоне проходят бесплатные концерты: здесь стоит рояль, купленный бизнесменом у отца Ирины Понаровской.
Так же случайно появилась и школа Горчакова: "Тогда еще был Греф, он предложил мне отреставрировать дачу Брюллова: "Перекрытия рушатся, потолки падают, выручай! Быстро оформим тебе аренду". Я сначала отказался, а потом согласился. Понял, что если не возьму этот памятник, то, когда понадобится помещение для школы, его мне просто не дадут".
Распускать команду реставраторов предпринимателю было жалко, и с тех пор он обустраивает 40 га в окрестностях Павловского парка и очень доволен, что после революции здесь не появилось ни одного неисторического здания. "К счастью, кризис приостановил строительную активность в Павловске, эту вакханалию! Правда, все равно как следует поднагадили. Пирамида - гигантская глупость, но люди жадные и глупые. А здесь меня поразило, что такая большая территория - и не испорчена". В одном из отреставрированных домов - доме Ротаста, коменданта Павловска, - он теперь живет сам.
В конце концов Гутцайт решил: "Ладно, возьмусь за крепость". Сергей утверждает, что поначалу вовсе не собирался делать здесь отель и даже не подсчитывал, во сколько обошелся проект: слишком сильно за время реставрации изменилась стоимость денег.
Впрочем, когда-то он говорил, что сделает БИП если не за миллион долларов, то за полтора, но в это верится слабо. Гутцайту вообще можно верить или не верить, когда он рассказывает: "Я, конечно, не против, если деньги вернутся, но это не первоочередная задача", - но в данном случае это даже не важно. Главное - что много десятков лет на этом месте были обгорелые стены, а теперь стоит замок.
Творческий бизнес-путь Гутцайта знал много поворотов. Выпускник Одесского института инженеров морского флота (этот же вуз закончил Михаил Жванецкий) приехал в Ленинград во время расцвета застоя - не нынешнего, а 1970-х годов - и стал искать бизнес-идею. Сначала Сергей решил специализироваться на выращивании укропа и петрушки, потом переключился на мясо, занялся откормом свиней, а затем все-таки вернулся к зеленому бизнесу - луку. В 1980 годах его артель шила из фланелевых пеленок блейзеры.
Сам Гутцайт считает, что никаких метаний не было: "Абсолютно прямой путь. Так все начинают, кто в детстве хотел зарабатывать. Посмотрите как Фридман начинал, как Прохоров - один к одному. А Герман Хан коврами торговал и помогал нам торговать кофточками, пошитыми из пеленок".
Но Сергей все равно опять переключается на съедобную тему: "У меня был знакомый, который привел руководителя турфирмы. Тот возил в Ленинград иностранцев, это были первые-первые иностранные группы, их очень интересовала Россия. Их привозили ко мне на домашние обеды. Сам готовил, сам подавал - наемных работников не было. У меня в то время был дом на Славянке, большой, красивый. Там бывали Собчак, Путин и многие известные люди. И в этом доме я давал для иностранцев домашние обеды. Это оказалось настолько популярно, что однажды ко мне захотели привезти 60 человек. Я ответил: максимум могу 35. И тут товарищ предложил: "Ладно, 35 к тебе на ужин, остальные пойдут в Мариинский театр, на следующий день поменяемся. Я понял, что конкурирую с Мариинским театром, и начал строить "Подворье".
Именно "Подворье" до сих пор один из главных источников доходов Гутцайта, его дойная корова. Проблем хватает: в прошлом году заведение сожгли (восстановление длилось 8 месяцев), многочисленные реставрационные и благотворительные проекты требуют много денег: только на школу им. Горчакова уходит $1,3 млн - по $30 тыс. на одного ученика.
Для развития школы он создал специальный фонд и ради его наполнения готов расстаться с частью активов: "Мандроги - это дочка на выданье, а школа - дите, которое неизвестно, встанет ли на ноги. Проект на начальной стадии и будет еще лет пятьдесят на этой стадии, и, когда я помру, он будет на этой стадии. Когда-то я хотел продать Мандроги, но единственный, кто хотел их купить, был Чичваркин. Но когда дочка становится старше, ты все время снижаешь требования, чтоб не засиделась.
Теперь я не хочу продавать Мандроги. Есть такие объявления: отдам щенка в хорошие руки. Я бы подарил Мандроги, но не абы кому. Подарил бы тому, кто сделает небольшой взнос в школу. Вот моя последняя идея".
Мы ходим по пустому замку вместе с Сергеем и управляющим БИПом Александром Статьиным. В небольшом круглом зале с головокружительно высоким потолком Сергей, не кривя душой, признается: "Мы считаем, что если спальня Павла в замке вообще была, то именно здесь. Смотрите: большие окна, хороший вид, балкон - балконов в замке всего два, и один из них маленький, явно не императорский. К тому же Павел прятался, а здесь была потайная лестница, которая шла и вверх, на шестой этаж, и до подвала вниз. Гатчинский дворец, кстати, строил тот же архитектор (Винченцо Бренна, один из архитекторов Большого Гатчинского дворца. - Ред.). Видели в Гатчине подземный ход? Здесь он тоже был, говорят, что выходил в колодец, но мы не нашли".
И маленькая дверца, и витая лестница действительно на месте, только до подвала она теперь не доходит. "Говорят, под апартаментами Павла всегда были комнаты для его фавориток, - добавляет интриги Александр Статьин. - А про подземный ход доподлинно известно, что он пролегал между замком и Павловским дворцом. По-видимому, его засыпало во время бомбежек".
Камин, на фронтоне которого нарисован идиллический пейзаж, метровые в буквальном смысле дрова ("они даже как-то мелковаты. Я сам пользуюсь камином и знаю, что дрова должны быть большие. Закатишь три-четыре бревна - и 3 часа не надо суетиться"), медная ванна, кресла с со спинками, напоминающими капсулу космического аппарата, - БИП не напоминает ни музей, ни отель, это действительно замок, притом вполне жилой.
Впрочем, замок еще не принял окончательной формы. "Привезем орган, это будет событие мирового значения. Ведем переговоры с австрийской фирмой, нам его не очень дорого делают. По воскресеньям будем устраивать органные концерты".
При ответе почти на любой вопрос Сергей Гутцайт сворачивает к любимой теме.
Как вам результат реставрации?
- Тут чуть-чуть недоделано. Это как женщина: выглядит красиво, но дайте ей полчаса на косметику - и вы ее не узнаете.
Не вы ищете проекты, а проекты ищут вас?
- Не совсем так. Просто из всех проектов, которые либо я нашел, либо они меня нашли, реализуются единицы. Встречаешь сотни девушек, а женишься на одной или на двух.
Чем вам на самом деле нравится заниматься?
- Все еще тем, чем и должен заниматься мужчина. Интересны новые проекты, как и новая женщина. Старые проекты, как и женщины, меньше волнуют.
Сейчас наша команда реставраторов работает в Пушкине. Это водонапорная башня, таких было в Царском Селе построено четыре для первого водопровода. Башня, а внизу залы для паровых машин. Взяли в аренду на 49 лет на очень неблагоприятных условиях.
Почему же тогда взяли?
- Так руины. Все как обычно: идешь, смотришь - памятник гибнет, сердце кровью обливается.
Конечно, когда я смотрю на разрушающиеся памятники, то прикидываю, какие из них я могу спасти. Прикидываю по своим ресурсам. И так, мне кажется, я слишком замахнулся. У нас же амбиции не соответствуют возможностям.
А Путин помогает? Есть ведь такое магическое словосочетание - "друг Путина"…
- А кому такой слух мешает? Мы познакомились еще до президентства. И я иcпользовал эту репутацию в хвост и в гриву. Но я всегда говорю: никакой я ему не друг. У него вообще нет друзей, а таких, как я, много.
