"Грозный обзор": гастропаб "Иван да Марья"

Девочка — это соль, а мальчик — перец, вводит в курс дела официантка из нового гастропаба "Иван да Марья", ставя на стол две матрешки. На матрешке с двумя дырочками — хипстер–аккуратист с пивом и айфоном, там, где дырочек три, — девица–краса в модных очках, протягивающая кому–то пудовый каравай. И Иванов, и Марий в новом заведении так много, что, кажется, они теперь будут мне сниться.

"Иван да Марья" открылся в самой людной части Невского, и создатели заведения, видимо, поставили оформителям задачу привлечь к себе внимание любыми, пусть даже самыми радикальными средствами. В результате из каждого окна на прохожих взирают матрешкоподобные персонажи, разнополые, но обязательно в одежде сиренево–желтых цветов. Вот только на входе никто не встречает. А ведь это поступок — подняться на 21 ступеньку, и совершенно непонятно, ждут ли тебя наверху с распростертыми объятиями.

Нет, не ждут, а просто предлагают осмотреть залы и потом кладут на стол меню и барную карту. Только оттуда вдруг узнаешь, что оказался в "первом в России Гастро Пабе, объединившем в своем концепте лучшие сорта от российских крафтовых пивоварен и современную интерпретацию классических блюд национальной кухни". И ведь действительно, в одном из залов есть стеклянная стена, за которой стоят ряды кегов и змеятся пивопроводы.

Тот, кто считает, что Россия — это медведи, матрешки и балалайки, после посещения заведения окажется полностью удовлетворен. Здесь есть и то, и другое, и третье, притом в самом гипертрофированном виде: деревянный медведь колотит по наковальне пивной кружкой, стену–поленницу подпирает двухметровая балалайка, а от усатых–бородатых матрешек просто никуда не скрыться. Саудтрек — классический русский рок: Гребенщиков сменяет Земфиру, потом идет "Кино" и вдруг несколько песен "Секрета" подряд. Даже в будний день уровень громкости весьма существенный. Что тут сказать, сама по себе музыка прекрасна, только как она сочетается со всем этим лубочным счастьем вокруг?

Из 15 сортов (200–290 рублей за 0,5 л) разливного пива в наличии не оказалось трех, в том числе самой первой — фирменной позиции — светлого лагера "Иван да Марья". Меню по содержанию традиционно как никогда: блинчики с мясом (290 рублей), оливье с копченым языком (310 рублей), сало с тостами из ржаного хлеба (290 рублей), квашеная капуста (210 рублей), солянка с вялеными маслинами (370 рублей), пельмени со сметаной (410 рублей) и т. д.

Разобраться, в чем здесь обещанная новизна, самостоятельно не получается, и персонал в этом тоже не слишком помогает. Практика же показала, что креатив шефа в первую очередь касается формы, а не содержания.

К примеру, мясное ассорти здесь подают в шкатулке (с ее черной лаковой крышки улыбаются все те же И&М). Внутри на сене, крытом пергаментной бумагой, лежат колбаса из оленины, говядина (официантка решила на итальянский манер назвать ее бреазолой), копченая курица и луковый конфитюр. На интуристов такой мини–аттракцион, наверное, должен произвести неизгладимое впечатление.

Сельдь под шубой приносят в банке — да, это вполне мило, но есть из такой посуды, с одной стороны, неудобно, с другой — постоянно рискуешь измазаться свеклой. К счастью, официантка доставила и отдельную тарелку.

Щи с белыми грибами совершенно неожиданно оказываются на столе в тарелке–шляпе с широченными фарфоровыми полями. Так обычно презентуют только какую–нибудь высшую гастрономическую ценность. Но щи как щи, а порция почти крохотная — совсем не в русских традициях. Голубцы на кухне перед подачей положили в крохотную кастрюльку. Получилось опять–таки весьма эстетично, только саму кастрюльку, видимо, забыли перед этим подогреть. В итоге, когда снимаешь крышку, не то что не идет пар — голубцы оказываются едва теплыми. А могло быть очень даже неплохо: соус из моркови, томатов и лука совсем не помешал. Но самый лучший фокус повару удался с не вполне, вернее, совсем даже нерусским блюдом — яблочно–грушевым крамблом, который здесь сопровождают мороженым. Ты видишь перед собой два аппетитных вафельных рожка, но инстинкт обманывает: там не мороженое, мороженое лежит рядом. А внутри рожков — горячие фруктовые кубики под хрустящей песочной крошкой…

Официантка настойчиво забирает со стола "девочку–соль" и "мальчика–перца", но в одиночестве здесь никак не остаться: еще один Иван в сиреневой рубашке смотрит из–за стекла окна. Цой чеканит: "Перемен! Мы ждем перемен!"