Основатель сети "Кей" о неравной конкуренции с китайскими интернет–магазинами

Этот год для рынка электроники, наверное, один из самых сложных?

— В этом году произошло самое большое за последние несколько лет падение рынка. Есть категории, которые очень сильно пострадали, например фототехника. Объемы по этой группе уменьшались и до этого, но в этом году падение стало двукратным, и этот процесс ускоряется. Но такое падение продаж фототехники — это не следствие экономического кризиса, это в первую очередь техническое изменение. Все переходят на съемку смартфоном. Но если катастрофических вещей не будет происходить, рынок будет существовать на каком–то уровне чуть больше, чуть меньше, вдвое он все равно не сократится. Людям так или иначе будет нужна цифровая техника: без смартфона вы жить не сможете, не сможет ваш фотограф жить без фотоаппарата.

Почему вы, в отличие от федеральных сетей, не добавляете другие категории в свой ассортимент?

— Невозможно объять необъятное, мы хотим сохранять профессионализм, потому что, когда всего по чуть–чуть, идет размывание, ты становишься универсальным, непонятно, где ты силен. Мы начинали работать исключительно в компьютерном сегменте, но постепенно расширили его до сегмента цифровой техники. Во многом этому способствует развитие самих технологий — аналоговые устройства становятся цифровыми и поэтому попадают к нам. Например, фотоаппараты или smart–техника для дома, управлять которой можно с помощью мобильных гаджетов. Кстати, смартфон из средства связи постепенно превращается в универсальный пульт управления. С его помощью можно приготовить обед, сварить кофе, опустить жалюзи и т. д. Чувствуя этот технологический тренд, мы ввели в ассортимент системы "Умный дом" и другую smart–технику. Например, когда появились роботы–пылесосы, мы одними из первых поставили их в свой ассортимент.

И как у вас продаются роботы–пылесосы?

— Мы достаточно заметный игрок на этом рынке. Сам пользуюсь, очень удобно. Уходя из дома, нажимаешь кнопку, приходишь — вытряхиваешь контейнер. Особенно хорошо убирает под диванами, кроватями, куда с обычным пылесосом тяжело забираться. Мелкая домашняя автоматизация.

Что еще принципиально нового появилось на потребрынке?

— Люди больше внимания стали уделять спорту, соответственно, появились очень интересные спортивные гаджеты: трекеры активности, пульсометры, различные защищенные девайсы для экстремальных условий, экшен–камеры. Я сам люблю спорт: лыжи, велосипед, много путешествую, ну и тестирую на себе эти новые девайсы.

Еще одна принципиально новая группа товаров — электронный контент, так называемые электронные ключи, или лицензии к разным программным продуктам. Мы первыми из ретейлеров начали предлагать такие продукты онлайн. Эти товары еще не набрали большой популярности, но будущее за ними: со временем люди будут чаще покупать и продлевать лицензии, не выходя из дома. Во–первых, это быстро, удобно. Во–вторых, экономически оправданно: электронный ключ стоит дешевле решения в "коробке".

А что касается покупателя, то он становится капризнее, и это нормально. Он не хочет далеко идти: хочет, чтобы магазин был рядом с домом и все в нем было. Это дилемма. Обеспечить в магазине у дома полный выбор мы не можем, а ехать на другой конец даже небольшого города, в котором 200, 300, 500 тыс. населения, покупатель не всегда готов, он хочет, чтобы в ближайшем торговом центре он мог посмотреть все. Ищем оптимум.

То есть федеральные игроки, торгующие уже всем — от памперсов до мебели, делают ошибку?

— Жизнь покажет. Но мы хотим сохранить свою специализацию и памперсами торговать не собираемся, но это не значит, что мы открещиваемся от детских товаров. Наоборот, мы чувствуем, что детская тема актуальна. Например, не так давно с удовольствием ввели в ассортимент новые гаджеты: видеоняни, специальные развивающие планшеты с функцией родительского контроля, детские часы с gps–трекером — то есть интересные технологичные продукты, предназначенные для детей или в помощь родителям.

Китайские интернет–магазины составляют сильную конкуренцию?

— Мы ощущаем с китайскими интернет–магазинами меньшую конкуренцию, чем чистые интернет–игроки. Но, безусловно, ощущаем. Но все дело в том, что многим покупателям нужно посмотреть, как выглядит товар, подержать его в руках. Конечно, есть монобрендовые магазины, которые содержат вендоры, где можно посмотреть продукцию вживую. Но, чтобы сравнить телефоны Samsung и Asus, нужны обычные магазины.

Но у китайских интернет–гигантов JD.com и Aliexpress большие планы в России.

— Если китайский магазин откроет склад в России, его продажи могут сильно упасть, так как цена вырастет колоссально. Как только китайские продавцы начнут платить НДС с товара, 18% в цене станет серьезным ударом по их экономике. Увидим. Пока иностранные интернет–магазины не платят НДС, это дает им существенное преимущество.

С этого года вы стали сокращать торговые площади и сдавать их в субаренду. Хотите компенсировать доходность?

— Это связано с несколькими трендами. Во–первых, техника становится чуть меньше по размеру, ноутбуки и планшеты теперь более компактные, только диагональ телевизоров растет. Нам физически нужно чуть–чуть меньше площади.

Во–вторых, при падении рынка (в этом году падение в рублях не очень большое, а вот в штуках ощутимое) неизбежно происходит небольшое сокращение ассортимента. Другие игроки по–своему решают, как использовать излишнюю площадь, а мы предпочитаем сделать магазин на 10–20% компактнее, с возможностью выбрать и заказать товар из всего ассортимента компании.

Продажи вашего интернет–магазина растут?

— Интернет–магазин функционирует прекрасно, там происходит заметный рост. Доля интернет–продаж в общей структуре выручки приближается к 20%, хотя 3 года назад она была около 3%. Мы достаточно много инвестируем в этот канал.

Какой процент всего ассортимента компьютеров собирается на вашем производстве?

— Из системных блоков, что мы продаем, больше 90% собирается у нас. На полке представлены, безусловно, и международные бренды, Apple, Lenovo, Acer, Asus и прочие, но продаются гораздо лучше системные блоки нашего производства.

Я не скажу, что Lenovo не может собрать компьютер лучше, чем "Кей". Но у нас оперативная реакция. Новые комплектующие поступают практически одновременно на завод в Тайване и к нам. У нас компьютер новой сборки через неделю стоит на полке, а пока готовый ПК привезут в Россию, может пройти 3 месяца.

Компьютерные комплектующие подвержены постоянной дефляции (долларовая цена на 20–30%, а иногда и до 50% за год падает), но за счет того, что у нас они появляются быстрее, мы предлагаем более конкурентную цену на конечный продукт.

На сколько на вашем производстве выросла себестоимость?

— Мы производим финальную сборку, и поэтому какая–то часть добавочной стоимости (не очень большая) тоже генерируется у нас. Но комплектующие на 100% импортные, поэтому себестоимость выросла ровно на столько, на сколько вырос курс валют.

Производство пришлось сократить?

— Если мы говорим про величину производства в рублях, то практически нет, а в штуках да, сократили на 20–30%.

В регионах локальные игроки уходят с рынка?

— Региональные игроки — да. На самом деле консолидация торговли идет, если оглянуться лет на пять назад, очень четко заметен этот процесс.

Количество игроков меняется не так сильно, потому что регулярно появляются интернет–магазины. Но постоянно растет доля 2–3–5 ведущих игроков. Я говорю о рынке цифровой техники.

Если локальные игроки когда–то занимали и доминирующее положение или совокупность региональных игроков по крайней мере обеспечивала больше половины рынка, то сейчас доля федеральных компаний составляет более 50%.

О компании "Кей"

Основана 1 декабря 1991 года в Петербурге. Ее учредители: Михаил Иващенко (75%) и Елена Терентьева (25%). Розничная выручка компьютерной сети "Кей" в 2014 году (без НДС) составила 8,6 млрд рублей. На 1 ноября 2015 года сеть насчитывала 31 магазин. "Кей" развивает мультиканальную модель торговли, сочетая офлайн– и онлайн–продажи.

Биография

Михаил" Иващенко

Родился 8 января 1961 года в Ленинграде. В 1984 году окончил Ленинградский политехнический институт им. М. И. Калинина. В 1984–1991 годах работал в этом институте: с 1984 по 1990 год — в должности инженера на кафедре ядерной физики. С 1991 года — соучредитель и генеральный директор сети супермаркетов цифровой техники "Кей". Женат, двое сыновей.