Лауреат Нобелевской премии писатель Даниэль Мантовани покинул свою малую родину, городок Салас, что в Аргентине, 40 лет назад. Много лет он живет в Европе, ни с кем не встречается и никуда не ездит. И вдруг с каким–то гибельным восторгом принимает приглашение от земляков — приехать на родину, получить статус почетного гражданина, прочесть лекцию и присутствовать на открытии собственного бюста.
Завязка проста, и мы, идентифицируя себя с героем, примерно представляем, что его ждет на малой родине. Все время будет немного неловко; Аргентина тут к тому же сильно напоминает Россию, а сам писатель — магический реалист и скептик. Дальше все будет нелепо, цинично, плоско, гротескно; нужно будет подыгрывать каким–то местным интересам. Придется обижать отказом слишком навязчивых земляков. Количество посетителей лекций за 3 дня уменьшится примерно с сорока человек до пяти, самых стойких; причем до конца неясно, что именно их удерживает. Все это, в общем, тоже несложно реконструировать. Этот фильм вообще, надо сказать, эксплуатирует именно свою предсказуемость; а неожиданный финал эксплуатирует, если можно выразиться, "нашу готовность к непредсказуемости в предсказуемом фильме".
Но что–то все равно в этом фильме завораживает — то же, видимо, что и самого героя–писателя, отправившегося туда, куда он не собирался. Что?.. Может быть, авторы хотели посмеяться над Борхесом или Кортасаром? Показать, из какого сора растут цветы магического реализма, так у нас опоэтизированные?.. И что под небольшим слоем магии в уездном городке обнаруживаются какие–то вполне предсказуемые залежи человеческого невежества, бедности духовной и материальной; лени, обжорства и пошлости, обычных людских комплексов. И ничего лучшего, чем выдумать, переписать этот мир заново, с ним сделать нельзя?.. Или что этот мир на ходу превращается в роман, но только в дурном, в худшем смысле? Или что только плохой мир может стать сюжетом для хорошей литературы?
Неясно. Но даже самое противное из случившегося на экране превращается в итоге в какое–то гуманное высказывание о мире, выруливает на писательскую миссию; она состоит теперь не в том, чтобы просвещать или давать автографы; а в том единственном, что нужно, неожиданно даже для себя, иногда говорить людям правду о том, как они живут, какой бы горькой она ни была. То есть выступить в роли зеркала — зная, что через минуту в него полетят камни. Уехать и приехать сюда спустя десятилетия стоило только ради этой малости, получается; и еще ради того, чтобы последовательно, в течение 3 дней, нарушить все свои принципы — которые, как казалось на большой земле, уже непоколебимы.
Еще, правда, об этом приключении можно будет написать новый роман. Может быть, это фильм о смерти самой литературы, которая превратилась в конвейер, которому все равно, кого печатать — талант или бездарность… Черт его знает, думаешь по выходе с фильма, будучи единственным зрителем дневного сеанса, но фильм почему–то хороший. Иногда это единственное чувство и нужно сохранить, не вдаваясь в самоанализ, — в конце концов, не худший результат.
