В мае 2018 года газета "Деловой Петербург" отметит свое 25-летие. Каждую неделю редакция рассказывает о самых интересных событиях, случившихся в городе в те далекие годы, когда Петербург только начинал обретать черты известного нам сегодня мегаполиса и центра деловой жизни. Многие имена и названия компаний, отметившихся на страницах нашей газеты в 1990-х годах, хорошо знакомы и сейчас. Причем не только таким же ветеранам делового Петербурга, как мы, но и новому поколению бизнесменов.
1994 год
"Уличная торговля горит ясным пламенем". Это заголовок статьи в майском номере "ДП", которая рассказывает о буднях городского рынка ретейла периода становления. За 2 недели сгорело 30 ларьков по всему городу. Месяцем раньше – еще столько же. Журналисты не пытались исследовать, кто и зачем жжет ларьки, а главное – чего добивается. Лишь констатировали факт: ларьки горят в Красносельском, Калининском, Невском районах…
Как правило, хозяева ларьков увозят товар на ночь на склад, так что обходится без особых потерь, а главное, без жертв. Но если остается дежурный набор – шоколад и алкоголь (а тогда он приносил львиную долю прибыли ларечникам), – убытков бывает на пару миллионов рублей (около $1 тыс. по актуальному тогда курсу).
В основном торговцы даже не подают заявления о поджоге, и милиция жалуется, что после того, как огонь потушен, приходится бегать и искать владельцев. Находят только каждого десятого. "Я знаю поджигателей, но заявлять властям не стану. Мне дешевле поставить новый ларек, чем требовать возмещения убытков от тех, кто поджег этот", – рассказал корреспонденту "ДП" владелец ларька, сгоревшего в мае 1994 года.
В англоязычной версии этой статьи (в те годы "ДП" переводил часть публикаций) говорится, что с развалом СССР ларьки стали важной приметой времени и именно в них россияне впервые смогли свободно покупать самые разные, прежде "дефицитные", товары. От импортных ликеров и свитеров до высокотехнологичного оборудования, которого не было на пустых полках советских магазинов. Ну и организаторов поджогов по-английски назвать было, видимо, чуть проще – в статье их описывали как "мафия, которая собирала с торговцев деньги за защиту предпринимателей". Сжигали именно тех, кто отказывался платить.
О том, насколько просты были нравы в те годы, рассказывает еще одна небольшая заметка – отчет об очередном заседании правительства города. Анатолий Собчак был очень расстроен тем, что в апреле на традиционный городской субботник не вышло ни одного трудового коллектива города. Это сейчас Анатолия Александровича вспоминают как пламенного демократа и либерала. А в мае 1994 года он пригрозил всем предприятиям, которые не выйдут на уборку города, на 50% повысить налоги. Сейчас трудно судить, насколько этот эмоциональный посыл был подкреплен реальными полномочиями мэра (скорее всего, конечно, это было невозможно), но сам факт подобных угроз о многом говорит.
В мае 1994 года компания Eurosib StP получила монопольное право вести расчеты со всеми петербургскими грузоотправителями транзитных железнодорожных грузов от имени Министерства путей сообщения (тогда еще никаких РЖД не было). До этого, пишет "ДП", заплатить за перевозку было проблемой: расчеты шли через центральный аппарат министерства, а не дороги и занимали многие месяцы. Николай Никитин, основатель "Евросиба", обещал, что теперь деньги будут доходить в течении месяца. Кстати, если в какой-то отрасли в те годы и наблюдался кризис, так это были именно железнодорожные перевозки. Так, за I квартал 1994 года грузооборот в Петербурге упал на 40%: МПС катастрофически проигрывало конкуренцию автомобильным перевозчикам.
Речь в соглашении "Евросиба" и МПС шла не обо всех перевозках, а именно о транзитных, которые шли по территории России в страны СНГ. "Евросиб" принимал плату за перевозку грузов от границы до конечной точки в СНГ. Причем речь шла о валютной выручке, то есть особо привлекательных в те годы денежных потоках. Причина, по которой именно эта фирма выступила агентом МПС, в статье не обсуждается, но слухи упорно велись о некой связи между "Евросибом" и руководством железнодорожного ведомства.
Так это или нет, сейчас уже и не разберешь. Но, когда Николай Никитин в 1999 году погиб от руки киллера в подъезде своего дома на улице Джона Рида, оказалось, что ряд фирм, традиционно считавшихся частью холдинга, принадлежит лично Сергею Аксененко, племяннику министра путей сообщения России. В частности, из-под контроля Николая Никитина вышла финансово-промышленная группа "Евросиб". Та самая, что в 1990-х годах выступала соучредителем "железнодорожного" Балтийского банка и имела тесные связи с банком "Таврический".
После смерти главы холдинга руководство взял на себя его сын, Дмитрий Никитин. Со сменой руководства в железнодорожном ведомстве "Евросиб" потерял монопольные позиции, однако все еще является одним из крупнейших игроков на транспортном рынке страны.
1995 год
Городские власти взялись за искоренение тех самых ларьков как пережитка времен дикого капитализма. Начались массовые проверки силами санэпидемслужбы. В мае 1995 года "ДП" пишет, что за минувший месяц Госсанэпиднадзор проверил 1549 точек и вынес 210 предписаний о ликвидации нарушений. При этом 38 предпринимателей лишились патентов (да, малый бизнес уже тогда работал по ним) и вручил 51 постановление о запрете на торговлю. Борьба с ларьками продолжилась и при Владимире Яковлеве, и при Валентине Матвиенко, и не прекращается при Георгии Полтавченко. И хотя эта битва давно превратилась для проверяющих в своего рода спорт, ларьки как были, так и остаются.
В мае 1995 года все журналистское сообщество города сплотила трагедия: из чеченской командировки не вернулись два корреспондента "Невского времени" – редактор отдела политики Максим Шабалин и фотограф Феликс Титов. На поиски пропавших коллег бросились многие городские репортеры. Финансирование поисковых операций велось и за счет бюджета города, и за счет частных пожертвований: в майском номере "ДП" от имени главных редакторов 12 крупнейших городских СМИ был опубликован призыв собирать деньги на спасение коллег. Всего за 2 года тогда было организовано девять поисковых групп.
Эта история не имела хеппи-энда. Максима Шабалина и Феликса Титова так и не нашли, а, что еще печальнее, в Чечне без вести пропал и один из участников поискового отряда – видеооператор Сергей Петров. Поддержка Министерства обороны, обращение к властям Чечни и даже к экстрасенсам не помогли найти тела пропавших репортеров и прояснить их судьбу. С тех пор журналистское сообщество города никогда даже близко не оказывалось настолько сплоченным и солидарным, как в те дни.
В мае же 1995 года завершился длительный конфликт акционеров Завода турбинных лопаток. Скупавшая в 1994 году акции завода американо-голландская фирма Stoomhammer консолидировала 31%-ный пакет, но так и не сумела преодолеть сопротивление местных партнеров, которые контролировали 46% акций завода. В итоге Stoomhammer продал свои акции, на которые было потрачено (по оценкам "ДП") около $400 тыс., международному холдингу ABB. Однако у того также не получилось серьезно влиять на управление активом.
Редкий выпуск хроники делового Петербурга обходится без одной из самых интересных городских компаний – Петербургской топливной компании. Весь 1995 год шли споры о судьбе крупнейшей нефтебазы города – "Ручьи". Указом Бориса Ельцина она была передана в собственность "Сургутнефтегазу", однако затем довольно тернистым путем перешла в долгосрочную аренду ПТК. Поскольку физически защищать свои активы у петербуржцев получалось лучше, чем у сибиряков, "Сургутнефтегазу" оставалось оспаривать договор аренды в судах.
В мае 1995 года, после того, как прокуратура Петербурга встала на сторону "Сургутнефтегаза" в деле о "Ручьях", президент ПТК Дмитрий Филиппов заявил, что в случае потери нефтебазы его компания не сможет выполнять свои обязательства по обеспечению топливом муниципальных служб. Это был сильный ход: к тому времени ПТК снабжала едва ли не все службы и ведомства города, включая пожарных и скорую. При этом журналисты отмечали, что доходы компании (а тогда она принадлежала Смольному и подконтрольным, по крайней мере по бумагам, городу предприятиям), на первый взгляд кажутся сильно заниженными. Так, за I квартал 1995 года ПТК отчиталась о чистой прибыли всего в 20 млн рублей ($4 тыс. по актуальному тогда курсу). Притом что каждая из девяти бензоколонок, входивших в сеть компании, приносила, по подсчетам "ДП", минимум 10 млн рублей прибыли в день (!). К слову, все эти колонки были переданы на баланс компании Смольным безвозмездно. В качестве оправдания специалисты ПТК говорили, что на розничные продажи приходилось лишь около 20% проданного топлива, а остальное расходилось по талонам городским предприятиям и ведомствам.
Заголовок "ДП" к новости был такой: "ПТК выдвигает бензиновый ультиматум". Шла ли речь о шантаже или реальной заботе о нуждах города, сейчас трудно сказать. Но, как бы то ни было, "Ручьи" до сих пор остаются активом ПТК. Кстати, выступивший тогда с громким заявлением Дмитрий Филиппов был очень интересным человеком. В 1990 году он возглавил петербургскую налоговую службу (тогда – государственная налоговая инспекция). В 1993 году его со скандалом сняли, но он восстановился в должности по суду. Чтобы спустя короткое время уйти самому – как раз на пост президента недавно созданной ПТК, где проработал до 1996 года. Затем он возглавлял банковские структуры и входил в управление крупных предприятий. Однако в 1998-м был взорван киллерами в подъезде своего дома и вскоре скончался. В числе подозреваемых в его убийстве назывался ныне покойный скандально известный депутат городского парламента Юрий Шутов.
Необычный по сегодняшним дням бизнес – реклама в сообщениях службы точного времени. Коммерческая фирма "Реклама-Дубль 050" размещала перед сообщениями о времени 5-6-секундные рекламные сообщения. Сейчас в это трудно поверить, но в 1995 году по короткому номеру телефона 08, чтобы узнать точное время, ежедневно звонило 140-160 тыс. петербуржцев. За первый месяц работы "Реклама-Дубль 050" привлекла двух рекламодателей, которые платили примерно по $100 в сутки. Не сказать, чтобы это была прямо огромная сумма, но в ближайшей перспективе планировалось увеличить выручку до $260 в сутки. Для сравнения: в те дни месячная зарплата главного бухгалтера крупной юридической фирмы или директора элитного ресторана составляла около $400.
Один из неудавшихся проектов, анонсированных в "ДП" в мае 1995 года, – строительство рефрижераторного терминала в порту Петербурга за $80 млн. Интересно, что финансированием и организацией конкурса занималась американская правительственная структура US TDA, которую курировало Генконсульство США в Петербурге. Кроме транспортных, у этого фонда было в городе девять других проектов, в том числе вложения в недвижимость, сеть супермаркетов, энергетическое машиностроение и пр. Победителем конкурса на разработку ТЭО проекта стал пул во главе с американским оператором портовых терминалов и петербургским институтом "ЛенморНИИпроект".
Мощность будущего терминала планировалась в районе 250 тыс. тонн в год. То есть это был довольно скромный терминал. К примеру, общий грузооборот рефрижераторных грузов в 1994 году в порту города составил 500 тыс. тонн, писал тогда "ДП". Сегодня рефрижераторные терминалы проектируются минимум на 3-5 млн тонн в год. Однако в ту пору общий грузооборот порта Петербурга составлял около 8 млн тонн (сейчас около 50 млн тонн) и о проектах такого масштаба говорить не приходилось.
По самым разным причинам американский проект "не пошел". В том числе и потому, что даже существовавшие с советских времен холодильные мощности в порту простаивали. Грузовладельцы предпочитали ввозить импортные фрукты и мясо автотранспортом через Польшу и Финляндию.
Первый относительно полноценный современный рефтерминал появился в Петербурге лишь в 1999 году на территории "Петролеспорта", подконтрольного предпринимателю Дмитрию Варварину. Но говорить о нем серьезно можно только с известной долей оптимизма – к 2001 году терминал обработал всего 45 тыс. тонн грузов. Говоря честно, это был просто большой холодильник на одном из складов. Сейчас через порт Петербурга проходит около 2 млн тонн рефрижераторных грузов в год.
Кстати, от Генконсульства США проект рефтерминала курировал тогда консул по коммерческим вопросам Роберт Мэй. Именно он участвовал в отборе претендентов в конкурсе и распределении финансирования. На своей должности он проработал до 1997 года, а затем покинул дипломатическую стезю и перешел на работу в корпорацию Philip Morris, где сделал отличную карьеру.
В мае 1995 года после полугодового перерыва возобновились массовые торги за право аренды городской недвижимости (тогда еще говорили "муниципальной"). Наиболее ценными лотами тогда стали магазины на Московском пр., 1 (500 м2) и Каменноостровском пр., 26/28 (880 м2). У них стартовая цена была в районе 1,5 млрд рублей (около $300 тыс. по актуальному курсу). Самый крупный объект – столовая на Невском пр., 126 (1184 м2) –выставлялся по нынешним временам за совсем умеренную плату – 300 млн рублей ($60 тыс).
Разумеется, уже тогда рынок сталкивался с попытками бизнесменов минимизировать затраты. Многим виделись в этом махинации, но их описания оставляют ощущение, что все-таки все делалось в рамках закона, лишь использовались доступные лазейки. Наибольшие вопросы вызывали льготы для трудовых коллективов – они давали существенную скидку на объявленную в ходе конкурса цену. Предприниматели искали возможности заручиться поддержкой сотрудников магазинов и столовых, чтобы сэкономить, что вызывало возмущение у менее хитрых претендентов. Существовали и попытки "заговоров", когда подавались заявки от двух участников, играющих согласованно.
В качестве мер борьбы с такими ухищрениями чиновники к маю 1995 года существенно увеличили залог для участия в аукционе. В среднем он был в районе 16-17 млн рублей (около $3 тыс.). Но, конечно, потеря такого залога была сравнительно небольшой ценой за шанс получить привлекательный объект в историческом центре.
О характере отношений Смольного с застройщиками ярко рассказывает статья "VMB все-таки будет строить". В ней рассказывается об условиях выдачи разрешения на застройку в Купчино целого квартала жильем и коммерческой недвижимостью на 45 тыс. м2. Компания Виталия Вотолевского (сейчас возглавляет компанию по управлению недвижимостью РЖД) и Александра Бреги (сейчас возглавляет строительную компанию "Мегалит") получила это право на максимально жестких по тем временам условиях. Мало того что ей пришлось выплатить 86% от себестоимости стройки на развитие городской инфраструктуры, так еще 7% жилья пришлось отдать городу. Журналисты "ДП" сетуют, что условия для каждого застройщика оговариваются персонально. И это оставляет чиновникам пространство для разделения девелоперов на "своих" и "посторонних". В качестве примера в статье приводится недавняя передача компании "Меранда" права на застройку всего за 50% от себестоимости строительства и без передачи городу квартир.
В майском номере "ДП" публикует небольшое интервью с Михаилом Горбачевым. За 4 года после краха СССР он перестал восприниматься как значимый политик, и интервью с ним вышло светское – хобби, книги, театр. Михаил Горбачев рассказал, что слушает классику, но знаком и с современными группами вроде "На-На". Поделился впечатлениями от прочитанных мемуаров Врангеля и Деникина, а также от перечитанного Бунина. Поведал, с кем водит дружбу в Петербурге. В основном речь шла об актерах: Ефремов, Ульянов, Яковлев, Галина Волчек.
Еще одно светское интервью, более деловое, – с Константином Эрнстом, тогда руководителем телепрограммы "Матадор" (сейчас возглавляет Первый канал). В основном речь о сложностях процесса съемок передачи, но говорится и об экономической стороне этого бизнеса. Затрагивает Эрнст и больную для любого журналиста тему: "Существующая телевизионная критика – в большинстве своем некомпетентна. Рейтинги телепрограмм, в которых лидируют интервью с Шумейко, вряд ли можно считать объективными. Это скорее – парад пристрастий неких рекрутированных телезрителей".
1996 год
Стадион "Петровский" и холдинг "Ленинец" создают акционерное общество для превращения Петровского острова из промышленной зоны в зону отдыха. По расчетам учредителей, АО "Остров Петровский", общая сумма затрат составит не менее $1,5 млрд.
Завершить все работы по преобразованию острова планировалось еще к 300-летию Петербурга в 2003 году. После вывода промышленных предприятий (их там было около 20) там должны были появиться крытый аквапарк "Тропикана" и комплекс аттракционов "Юниорстудия". Кстати, процесс вывода промпредприятий (в том числе пивоваренного завода "Бавария", судостроительного – "Алмаз" и "Спецтранс") планировалось сделать простым и изящным – перевезти все производства на площадки холдинга "Ленинец". Как мы сейчас знаем, переговоры с собственниками проходили не так гладко, как хотелось бы, и вывод предприятий растянулся на десятилетия. Застраивать Петровский начали лишь в 2000-х, в дело вступили другие девелоперские компании города, и никаких аквапарков там пока так и не появилось.
В этом же номере – короткое объявление о том, что Петербург выбран для проведения в 2000 году чемпионата мира по хоккею. Проводить его будут уже другие люди, а построенный под чемпионат Ледовый дворец станет одним из символов эпохи Владимира Яковлева. Кстати, в 1996 году шла речь о том, что выбор Петербурга для проведения ЧМ-2000 повышает шансы на проведение в городе летней Олимпиады 2004 года. Тогда это казалось вполне реальным.
Тема Олимпиады 2004 года была популярной, и бизнесу доставались от нее бонусы. Так, АО "Жилсоцстрой" получило от Анатолия Собчака 1,5 га на пр. Просвещения (там, где сейчас сквер Ивана Фомина) – под строительство олимпийского объекта, аквапарка на 9 тыс. м2. Стоимость проекта оценивалась в $15 млн, планировалось благоустройство пустыря и озера. Возводить аквапарк строители собирались на кредиты, причем гарантии под них давал Смольный – объект-то был включен в схему размещения олимпийских объектов. Понятно, что без олимпийской поддержки Анатолия Собчака этот проект так и остался на бумаге.
"В конце мая в Петербурге откроется первая муниципальная дискотека", – рассказывает "ДП". Как это ни странно сейчас звучит, но еще в 1995 году мэрия выделила 300 млн рублей (более $60 тыс.) на запуск дискотек по всему городу – их должно было открыться сразу 25 штук, по одной в каждом районе города. Но к маю 1996 года на эти деньги удалось открыть только одну – на Васильевском острове, а остальные планировалось запускать на доходы от первой и на деньги спонсоров.
В заметке "ДП" говорится, что муниципальные дискотеки рассчитаны в первую очередь на подростков, и отдельно оговаривается, что в баре не будут продаваться крепкие алкогольные напитки. То есть речь шла о продаже детям "всего лишь" пива и коктейлей. Зато – гордятся чиновники – цены для подростков будут вполне приемлемыми: бар будет работать по оптовым ценам, а льготные билеты для детей составят всего 5 тыс. рублей (около $1). Но в таком режиме дискотеки должны были работать лишь 2-3 раза в неделю, а остальное время в помещениях должна проводиться обычная "взрослая" дискотека, где цены планировались на уровне 30-40 тыс. рублей, а в баре – обычная торговая наценка.
От Смольного этот пир духа курировал комитет по молодежной политике, который тогда возглавлял Сергей Прущак. Он руководил "молодежным" комитетом с самого прихода ко власти Анатолия Собчака и ушел из Смольного вместе с ним. Затем долго был пресс-секретарем, а затем помощником вице-премьера Ильи Клебанова. Затем возглавил таможенное предприятие "РЕСТЭК", а оттуда перешел на работу в самолетостроительный холдинг "МиГ". Также Сергея Прущака называют в числе участников кооператива "Озеро", однако вступил он в него позже, чем самые знаменитые кооператоры.
Нынешний председатель правления "Газпрома" Алексей Миллер в 1996 году занимал скромную должность начальника управления внешнеэкономических связей комитета по внешним связям Петербурга. Один из его проектов был представлен в майском номере "ДП" – организация железнодорожного парома из Петербурга в Германию. Это было время, когда, казалось, ничего невозможного не существует. И раз уж в Смольном всерьез готовились к Олимпиаде, запуск, пожалуй, самого сложного с точки зрения логистической науки проекта (а примеров успешных морских железнодорожных паромов в мире единицы) не казался невыполнимым. Тем более что требуемые на проект, по расчетам Алексея Миллера, 135 млн дойчмарок (около $90 млн) уже чуть ли не соглашались давать под госгарантии (причем правительства Германии) немецкие банки. Как это ни печально, в Петербурге так и не появилось железнодорожного парома – впервые он откроется лишь в Усть-Луге лет двенадцать спустя. Не в Германию, конечно, а в Калининград.
А Алексей Миллер уже через месяц после презентации этого проекта покинет Смольный вслед за проигравшим выборы Собчаком и своим непосредственным начальником Владимиром Путиным. Однако продолжит в своей трудовой карьере морскую тему. Он работал в Петербургском нефтяном терминале, ОАО "Морской порт Санкт-Петербург", затем в ОБИП – компании, управляющей Морпортом. Везде непосредственным начальником у него был Александр Дюков – сегодня глава "Газпром нефти". После ОБИП, которую петербуржцы, хорошо помнящие историю города, связывают то с именем Ильи Трабера, то с Михаилом Маневичем, Алексей Миллер пошел работать в структуры "Транснефти", а затем возглавил Балтийскую трубопроводную систему, которая строила нефтепровод в порт Приморск. Почти сразу после избрания Владимира Путина президентом Алексей Миллер стал замминистра энергетики, а потом – главой "Газпрома".
Вообще, на майских номерах "ДП" 1996 года надо остановиться чуть подольше, ведь речь идет о последних неделях работы команды Анатолия Собчака, которая спустя всего несколько лет встанет во главе политической жизни страны.
Как это ни странно, но вышедший через день после первого тура выборов номер "ДП" от 21 мая ни одной строчкой не упомянул выборы. Короткое рассуждение о природе выборов губернатора есть лишь в англоязычной колонке. Да и то, там говорится не о результатах (Собчак и Яковлев вышли во второй тур), а о том, что с последних выборов главы города в 1990 году дискурс изменился. Если раньше кандидаты говорили в основном о политическом развитии Петербурга, то сейчас все сосредоточились на экономических программах. Ну и повернулись лицом к бизнесу.
Зато в "выборном" номере четырежды упоминается Владимир Путин. Во-первых, он закладывает у станции метро "Озерки" торговый комплекс за $20 млн в виде пирамиды со сторонами в 120 м2, инвестором которого стала семья Иосифа Кобзона. Аналогичная конструкция уже была построена в Москве на Тушинском рынке и, по слухам, была предложена Анатолию Собчаку по протекции Юрия Лужкова. Хотя представители певца обещали достроить комплекс у "Озерков" уже через полгода, ничего пирамидального там так и не появилось. Зато вскоре был построен первый в городе гипермаркет "О"Кей" – правда, вполне себе прямоугольный.
Во-вторых, Путин как первый заместитель мэра (а Собчак в те дни, по воспоминаниям очевидцев, в основном занимался предвыборной кампанией, переложив на Путина все заботы о городском хозяйстве) подписал два важных, как казалось журналистам "ДП", документа. Речь шла о распоряжении об обеспечении прав защиты вкладчиков и акционеров, а также о создании Фонда обеспечения сохранности депозитов и вкладов населения в коммерческих банках. Соучредителями фонда, кроме Смольного, который направил в него 2,5 млрд рублей ($500 тыс.), стал "Росгосстрах" и неназванные петербургские банки.
Далее рассказывается, что Владимир Путин подписывает в мае распоряжение о выкупе допэмиссии акций страховой компании "Северная Пальмира". Она должна была стать монополистом рынка страхования муниципальной недвижимости.
Ну и напоследок – в светской части газеты журналисты опрашивали известных людей, где они предпочитают обедать в рабочие дни. В числе опрошенных – Владимир Путин, который уже тогда славился скромностью: он рассказал, что по будням обедает в столовой Смольного.
Кроме всех этих тем, в крайне интересных номерах мая 1996 года "ДП" рассказывал о том, что РАО "ВСМ" (которое еще не раскопало яму у Московского вокзала) попросило Смольный и ЗС освободить его от налогов до 2007 года. Также сообщается, что правительство РФ определилось с местом строительства будущего нефтяного порта – в скором будущем он появится в Приморске. Ну и напоследок – очень пикантная подробность ранней версии будущего нефтепровода "Транснефти" (Балтийской трубопроводной системы). Оказывается, по первоначальному плану он должен был следовать не в Приморск, а в обход него – в финский порт Порвоо. При этом, как это ни парадоксально, проектирование БТС шло в рамках проекта "Возрождение российского торгового флота".
1997 год
В результате объединения двух рекламных фирм – "Эдверт" и "Санкт-Петербург эдвертайзинг" – в Петербурге образовался гигант рынка наружной рекламы, который получил название "Оутдор медиа менеджмент". Сейчас эта компания стала петербургским представительством крупнейшего в России игрока рынка наружной рекламы Rus Outdoor. В далеком 1997 году объединенная компания занимала, по подсчетам Городского центра размещения рекламы (ГЦРР), 38,7% процента рынка рекламы на наземных щитах и 67,8% рекламы на лайтпостерах и остановках. Конкуренты опасались демпинга со стороны "Оутдор", однако чиновники – и в антимонопольном ведомстве, и в ГЦРР – спокойно отнеслись к слиянию. Многолетний глава ГЦРР Андрей Шмаков в статье "ДП" говорит о логичности консолидации рынка рекламы и ссылается на аналогичный зарубежный опыт.
Куда более строго чиновники в те годы подходили к вопросам регулирования алкогольного рынка. В мае 1997 года комитет экономики и промышленной политики объявил о масштабном походе против контрафакта. Планировалось, что регулярным и сплошным проверкам теперь будут подвергаться все 900 городских оптовых торговцев алкоголем. Для этого в ГУВД Петербурга, как пишет "ДП", создавался специальный отдел из 50 человек, на который и возлагалась задача по контролю за рынком. Фронт работы был практически необъятен: чиновники в статье "ДП" заявили, что у них нет претензий лишь к 30 компаниям из 900 работающих оптовиков.
Вряд ли стоит удивляться и тому, что глава комитета Сергей Петров открыто заявил, что финансироваться антиконтрафактные мероприятия будут за счет ассоциации "Монополия", куда входили крупнейшие городские производители алкоголя. Тогда как-то не уточнялось, что "Монополия" была полностью подконтрольна Александру Сабадашу, владельцу завода "Ливиз" и других алкогольных активов, а также его партнерам. То, что находящийся сейчас за решеткой Александр Сабадаш в 1997 году финансировал чуть ли не созданный под его нужды отдел милиции из 50 человек, звучит как настоящее сумасшествие.
Особую пикантность ситуации тогда добавляло то, что конфискованный милицией контрафактный алкоголь должен был передаваться как раз "Монополии" и продаваться петербуржцам в ее торговых точках. Кстати, чуть позже монополию Сабадаша на регулирование алкогольного рынка города оспорил глава "Ладоги" Вениамин Грабар. На какое-то время он стал советником по этим вопросам у вице-губернатора Петербурга Ильи Клебанова. Однако довольно скоро структуры Сабадаша выдвинули против Грабара обвинения в вымогательстве $10 тыс., а милиция возбудила уголовное дело и даже арестовала Вениамина Грабара.
В мае 1997 года германская фирма Knauf отчиталась о выполнении своих обязательств, взятых еще в 1992 году при покупке в Коммунаре Картонно-полиграфического комбината (КПК). В модернизацию производства, которая позволила выпускать самые востребованные на рынке сорта качественного картона, немцы инвестировали 30 млрд рублей – более $5 млн. Кроме того, завод в Коммунаре поставлял картон в Москву на другое предприятие Knauf, которое производило асбестовые плиты, применявшиеся в строительстве. Со временем от асбеста откажутся и Knauf станет одним из российских лидеров в производстве гипсокартонных плит. В статье "ДП" о планах по выходу на полную мощность рассказывал Сергей Кузнецов, на тот момент технический директор КПК. Довольно скоро он возглавит комбинат и будет руководить им до реорганизации предприятия в 2014 году.
В мае 1997 года завершился очередной раунд борьбы за активы петербургских телекоммуникационных компаний. Московские структуры во главе с госхолдингом "Связьинвест" имели контрольные пакеты в Петербургской телефонной сети (ПТС) и "СПб междугородный международный телефон" (ММТ). Однако реальный контроль над ними был у местных менеджеров во главе с руководителем ПТС Валерием Яшиным. Перед годовыми собраниями акционеров москвичи заявили о желании изменить положение вещей и взять руководство над компаниями в свои руки. Тем более что к тому времени ПТС и ММТ уже выступали акционерами крупных телекоммуникационных активов, включая набиравшие силу сотовые сети.
Примечательно, что ко времени активной стадии борьбы за петербургские активы самый перспективный сегмент рынка – сотовый оператор "Северо-Западный GSM" (в будущем – "Мегафон") – был через учрежденную ПТС и ММТ фирму "Телекоминвест" выведен из-под контроля государства и передан люксембургской компании First National Holding. Именно она контролировала 45% акций сотового оператора, а судебные споры о том, кто был реальным бенефициаром фирмы, растянулись в 2000-х чуть ли не на десятилетие, сильно подмочив репутацию как Леонида Реймана, так и Владимира Путина. Ведь это именно он в должности вице-мэра Петербурга подписывал бумаги о создании и продаже "Телекоминвеста", а его супруга, Людмила Путина, в 1998-1999 годах работала в московском представительстве "Телекоминвеста".
В майской статье "ДП" подробно описываются непростые дипломатические и юридические ходы, которые позволили "петербургской команде связистов" сохранить за собой контроль над активами, хотя формально большинство в советах директоров осталось за представителями "Связьинвеста". В советы обеих компаний, кроме Валерия Яшина, вошел также директор по международным связям ПТС Леонид Рейман. А в качестве независимого директора был избран Андрей Исаев: связанный с ним Балтийский банк еще недавно владел небольшим пакетом ПТС, и он был в курсе всех дел компании.
История пошла таким путем, что уже через 2 года Валерий Яшин стал гендиректором "Связьинвеста", а в 1999 году, спустя несколько недель после назначения Владимира Путина премьер-министром, Леонид Рейман возглавил Министерство связи РФ.
