Совладелец компании "Дальпитерстрой" Аркадий Скоров: денег нет, но я держусь

Аркадий Анатольевич, каковы планы "Дальпитерстроя" по вводу жилья на этот год?

— В плане 200 тыс. м2 жилья. Это наш стабильный уровень ввода вот уже 4 года. Менять его не планируем.

Купили за год новые участки под проекты?

— Нет. И даже не ищем. У нас сформирован земельный банк под строительство еще 1,5 млн м2 жилья. При нынешних темпах строительства нам его лет на десять хватит.

Сильно упал спрос на жилье за этот год?

— На 20%. Маржа бизнеса стремится к нулю. А когда начинаешь считать штрафы, которые теперь приходится платить по ФЗ–214 дольщикам за просрочки при сдаче объектов, то и в минус маржа уходит. Так что порой от работы ничего не остается, кроме чувства усталости.

И вы все штрафы платите?

— Общий объем таких выплат по компании уже превысил 50 млн рублей. Дольщики чувствуют себя комфортно. Раньше, когда сроки сдачи домов сдвигались по объективным причинам, люди приходили и ругались. А сегодня радуются, потому что знают, что будет компенсация. И я все честно плачу. Мне не стыдно смотреть им в глаза. Но не хотелось бы, чтобы ситуация приобретала характер потребительского терроризма. Потому что суд порой начисляет и неустойку, и штраф в размере стоимости жилья. Это перебор.

К "Дальпитерстрою" в последнее время подано несколько исков о банкротстве. Что происходит?

— Да, иски есть — на 200–300 млн рублей. Как правило, подают их наши бывшие недобросовестные партнеры. Те, кто получил в свое время за труды квартиры, а теперь предъявляет претензии по тем же просрочкам. Так они привлекают к себе внимание. Но ни о каком реальном банкротстве речи нет.

Не возникало идеи продать часть компании или привлечь партнеров, чтобы выправить ситуацию?

— Я никогда не жадничаю. Поэтому партнеров, особенно финансовых, у нас много — банков и других бизнесменов. Но за этот год их полку не прибыло. Хотя "Интеко", например, интересуется нашей землей в Шушарах. Пока просто обсуждаем взаимодействие. До сделки еще далеко.

Инвестиционный климат в городе за год улучшился?

— Он изменился. Наличных на рынке стало меньше. Их заменил пластик и электронные расчеты. Многие банки–однодневки, как вы знаете, с рынка ушли. Но люди, которые ими владели, никуда не делись. Они стали ростовщиками. Вы спросите: где сегодня деньги? Они в карманах у этих людей и выдаются под проценты. Речь о миллиардных оборотах. Плохо только, что в обход налоговой системы. А строители, да и другие реальные бизнесы, испытывают трудности с ликвидностью. Выживать тяжело. Люди мало покупают квартиры за деньги. Если бы не ипотека, мы бы совсем затянули пояса.

Насколько у вас выросло число ипотечных сделок за год?

— На 15–20%, и сейчас доля таких сделок в общем объеме наших продаж составляет 85–90%.

А как дела в вашем собственном банке "Ростфинанс"?

— Сегодня это главный ипотечный инструмент нашей компании. Он выдает ипотечные кредиты на 60–70 млн рублей в месяц. За год объем сделок не изменился. Но прошлой осенью мы провели докапитализацию банка с 0,5 млрд до 1,2 млрд рублей, внеся в уставный капитал землю и коммерческую недвижимость. Сделали это для того, чтобы расширить возможности "Ростфинанса" по кредитованию физических и юридических лиц. А еще для того, чтобы банк мог выдавать гарантии строительным компаниям, это позволено банкам с капиталом более 1 млрд рублей. Сегодня ни в одну стройку с бюджетными средствами без такой гарантии не войдешь. И сама по себе гарантия — банковский инструмент по зарабатыванию денег, поскольку стоит она от 3 до 5% от стоимости контракта. "Ростфинанс" даже включили в реестр ЦБ. Но в конце года тот же ЦБ переоценил внесенные нами в капитал банка активы и понизил капитализацию до 0,8 млрд рублей. Цели мы не достигли. Но будем снова пытаться нарастить капитал этим летом.

"Дальпитерстрой" активно участвовал в достройке футбольного стадиона на Крестовском. Что думаете о методах завершения этого проекта?

— Собрать девелоперов и попросить помочь с достройкой — это была вынужденная мера. Иначе сорвали бы сроки. А стоимость стадиона, которая обсуждается, на мой взгляд, реальная. Деньги были потрачены разумно, даже экономно. Просто это очень сложное сооружение. Я там работал и могу заверить, что ужимались во всем.

На качестве стадиона экономия отразилась?

— Нет. Все вокруг рухнет, а он будет стоять. Добротно сделан.

Вы помогали достраивать стадион только рабочими руками или деньгами тоже?

— И так и эдак. Но нам это зачтется. У строителей множество разного рода платежей и нагрузок. Я, например, в Шушарах уже 10 лет содержу дороги. Незаметная вроде работа, а дорогая. Но вынужден. У других строителей — свои истории. Возможно, Смольный где–то возьмет на себя часть нашей нагрузки. Тут важны договоренности. А они у всех индивидуальные.

А как развиваются ваши проекты в Карелии?

— Мы завершили первый контракт по расселению аварийного жилья. Лот был небольшой — 10 тыс. м2. В этом году построим еще 16 тыс. м2 для расселения. А всего надо возвести 14 домов в разных населенных пунктах. Немного тормозим с проектной документацией, поскольку землю под эту программу нам передали с задержкой. Но постараемся все сделать быстро. Были также мысли строить в Карелии школы и запустить в разработку щебеночный карьер. Но они отложены до лучших времен, поскольку требуют больших капитальных вложений.

У вас были планы создать вертикальный холдинг полного цикла. Они в силе?

— Планы живы. Но конкретных изменений пока нет. Сначала должна произойти перестройка в сознании. А она идет медленно.

А как ваша нефтедобыча?

— Глобально цены на нефть снизились, объемы добычи упали. Все это очень давит. Но хорошо, что идет государственная коррекция этого рынка. Например, по стоимости лицензий на разработку месторождений. Добычу сейчас ведут 200–300 частных компаний. Но теперь государство знает, какие винтики и где нужно подкрутить, чтобы нефть текла без перебоев. Мы тоже трудимся: добываем, бурим новые скважины, транспортируем. У нас 10 месторождений (добыча идет на пяти), и новые мы за год не брали. Но наш нефтяной бизнес по обороту пока меньше строительного в 5 раз. И никак с ним не пересекается.

Другие виды бизнеса вас не интересуют? Может, сельское хозяйство?

— Этой темой мы давно занимаемся. Земли в Шушарах и Парголово, где мы сейчас строим жилье, когда–то принадлежали сельхозкооперативам. Чтобы их сохранить, мы еще в 2010 году купили 5 тыс. га в Псковской области для их переселения. Но переезжать захотели не все. Пришлось нам самим на этой земле заняться выращиванием зерновых и картофеля. Около 1,5 тыс. га обрабатываем сами. Есть партнеры, которые взяли это дело на себя. Я им благодарен. Но для меня это не бизнес, а тема, которая не выносит из кошелька деньги. И на том спасибо.

А собственные котельные и сети?

— Это тоже бизнес поневоле — только чтобы не было убытков. Сейчас у нас на балансе пять собственных котельных, и еще одну строим в Шушарах. На их содержание тратим приличные деньги. Но, надеюсь, со временем от них откажемся. Это зависит от политики ГУП "ТЭК". А она в последнее время меняется к лучшему. Так что есть надежда.

Недавно узнала, что у вас есть и собственная телефонная компания. Как–то развиваете это направление?

— Мы связью занимаемся давно, но недостаточно уверенно. Начали хорошо — в начале нулевых купили за $250 тыс. компанию "Петросвязь" с лицензией. Арендовали у ПТС в Калининском районе около 10 тыс. номеров. Поставили две антенны, сделали АТС и телефонизировали все Шушары. Сейчас у нас там 5 тыс. абонентов. Наверное, надо было шагнуть дальше — на рынок сотовой связи. Но не рискнули. И сейчас как–то специально это направление не развиваем.

Как поживает ваша программа поддержки семей, которые усыновляют детей?

— В Парголово строим для них жилье. В июле сдадим еще четыре дома, и будет их 11. В этих домах уже живет более 100 детей. Проект этот некоммерческий. Все с удивлением смотрят — ищут подвох. Но подвоха нет. Землю в Парголово и впредь будем переводить под застройку. На повестке еще 12 га, где будут школа, поликлиника и новые домики. Кстати, семьи усыновителей и будут получать их в собственность не через 20 лет, как думали изначально, а сразу. Сейчас решаем, как это сделать юридически.

Вы уже 2 года в рейтинге миллиардеров "ДП"? Как чувствуете себя в этом статусе?

— Да никак. Денег нет, но я держусь. Недавно пришла ко мне одна семья расторгать договор на квартиру. Дайте, говорят, денег — вы же миллиардер. Я им объясняю, что у меня нет волшебной тумбочки, где деньги лежат. А они не верят…

Уходить на покой не собираетесь?

— Я, видимо, трудоголик. Такой уж уродился. Все вроде у меня есть. Но отдыхать невозможно. Жизнь гонит вперед.