Любой петербургский собор может разделить судьбу Нотр–Дама, считают эксперты. А небольшие памятники сгорают десятками.
Петербургский Исаакий отличается по конструкции от Нотр–Дама, но это не гарантия безопасности. "Здания, имеющие такие большие внутренние объемы, напоминают печку с высокой трубой. Опасность велика в любом случае", — рассказал "ДП" экс–директор музея–памятника "Исаакиевский собор" Николай Буров. В театрах даже предусматривают железный занавес, который отсекает зрителей от сцены, где много чего может загореться. Когда памятники архитектуры проходят реставрацию, риски значительно возрастают. "Как ни пропитывай древесину, из которой строятся леса на исторических зданиях, опасность все равно есть", — говорит Буров. Может ударить молния. Бывает преступная небрежность. А случается и злой умысел.
"Я думаю, что любой директор и хранитель музея плохо спит, если идет реставрация. А обычно это длительные работы. Не на неделю, не на месяц, иногда даже не на один год", — поделился опытом Николай Буров.
Петербуржцам памятен пожар в Троице–Измайловском соборе, случившийся в 2006 году (сгорели главный и два боковых купола). Храм этот, так же как и Нотр–Дам, внутри имеет каменную конструкцию крыши, и она так же уцелела в огне, защитив внутреннее пространство, рассказал "ДП" заслуженный архитектор РФ Максим Атаянц.
По его словам, конструктивно у храмов нет особой специфики с точки зрения пожарной безопасности. Но церкви — это всегда места большого скопления людей, поэтому им должно уделяться особое внимание. И главное не тип постройки, а ее состояние. "Обычно пожары начинаются там, где все заброшено. Поскольку мы живем в атмосфере, насыщенной кислородом, то они будут сопровождать нас всегда и везде", — рассудил зодчий.
Однако гораздо печальнее судьба небольших памятников, которые регулярно, никем не замеченные, гибнут в пожарах. Виной тому недостаточная координация между органами власти, сказал в комментарии "ДП" член ВООПИиК Дмитрий Литвинов. Это касается и жилых домов (к реставрации которых не приступают, пока полностью не расселят), и нежилых зданий. Показательна судьба заброшенной богадельни на Каменноостровском пр., 66, которая, дожидаясь нового хозяина (недавно был подготовлен проект приспособления ее под Академию госслужбы), горела и подвергалась вандализму.
Одно из самых ярких зданий Выборга, штаб 30–го гвардейского корпуса, сгорело практически на глазах градозащитников, которые прибыли в город с инспекцией, — оно также стояло заброшенным. "Меня поразило полное бессилие наших пожарных", — вспоминает градозащитник. По его наблюдениям, огонь вначале охватил только небольшую часть здания, его можно было сохранить. Тем не менее в течение 3 часов пламя охватило всю постройку, и конструкции рухнули внутрь.
"У деревянной архитектуры, можно сказать, основная судьба — это сгореть и развалиться, каждый год сгорает десяток таких зданий", — сказал Дмитрий Литвинов.
Отметим здесь, что год назад сгорел деревянный шпиль на выявленном памятнике "Дом Танского" на ул. Куйбышева, 21, бывший главной высотной доминантой этой улицы. В конце минувшего года в КГИОП поступила проектная документация на ремонт и восстановление шпиля.
