BigMac Index объявил рубль недооцененным, но отражает ли он сам картину покупательной способности валют?
Публикация очередного BigMac Index, привычно назвавшего российский рубль самой недооцененной валютой мира (в переводе на доллары известный бургер стоит в России $2,07 против $5,74 в США и $6,46 в Швейцарии), вызвала привычный же ажиотаж. Однако, на мой взгляд, к подобному доказательству того, что наша национальная валюта, как всегда, "унижена и оскорблена", следует относиться с серьезной долей скепсиса.
Прежде всего стоит заметить, что в этом году Швейцария осталась единственной страной, в которой BigMac стоит дороже, чем в США. Даже в Швеции, где одна только посадка в такси обойдется вам в 300 рублей и в отношении которой данные сопоставления всегда показывали переоцененность местной валюты, сейчас выглядит раем для любителей fast food. Причины две. С одной стороны, это резкое подорожание культового бургера в самих США, где в последние 20 лет все локально производимые товары и услуги стремительно растут в цене, уравновешиваясь в общем показателе инфляции дешевеющим импортом (BigMac в 2010–м стоил всего $3,96 — рост его цены за 9 лет превысил 45%). С другой стороны, это рост доллара к основным мировым валютам: с 2008–го он прибавил к рублю 170%, а к евро — 32%. Поэтому, на мой взгляд, сегодня сам BigMac Index стоит воспринимать как довольно специфическую оценку, которая не отражает всей картины соотношения покупательной способности валют.
Кроме того, сопоставление цены бургера заставляет отвлечься от двух важнейших черт сравниваемых экономик: во–первых, от величины генерируемых ими средних доходов и, во–вторых, от вклада факторов производства в производимый валовой внутренний продукт.
Если мы оценим отношение цены BigMac к минимальному доходу, то окажется, что в России бургер в 2,31 раза дороже, чем в США.
При ставке минимальной зарплаты $7,25 / час самый низкооплачиваемый американец должен работать 48 минут, чтобы впиться зубами в вожделенный продукт (в Вашингтоне — 27 минут). Тогда как россиянин, которому гарантированы 11,28 тыс. рублей / месяц при 40–часовой рабочей неделе, — 1 час и 51 минуту. При таком подходе оказывается, что в Норвегии и Швейцарии BigMac приблизительно в 3,8 и 2,9 раза доступнее, чем в Америке. Россияне (как и украинцы, южноафриканцы, тайцы и все остальные, чьи страны оказались внизу списка) работают ради "приобщения к ценностям цивилизации" больше.
При этом разрыв в цене BigMac показывает и еще одно обстоятельство: масштаб вознаграждения за труд в сфере услуг. В Америке несложно найти в Walmart мороженые бургеры по цене $8 и булочки для макдоналдсовских шедевров по $2 за дюжину; даже по розничным ценам ингредиенты для BigMac не стоят дороже $2,4 за штуку. Однако в США личное потребление (основным источником которого являются зарплаты) в 2018 году равнялось 68% ВВП, тогда как в России — 48,9%. Это означает, что в "низкой" цене BigMac в России "зашиты" прежде всего не конкурентные преимущества отечественной экономики, а нищенская зарплата тех, кто стоит за прилавком всемирно известного ресторана (как и других сетей общепита).
Я не привык обличать дельцов из международных корпораций — но они никогда не будут работать во имя абстрактных гуманистических принципов, а это означает лишь одно: продать проверенный в мире продукт дороже $2 в России ну никак не получается.
Это значит, что наша страна является de facto очень бедной, несмотря на то что в прошлом году она заняла четвертую строчку в мировом рейтинге по совокупному состоянию проживающих в ней миллиардеров. Так что радоваться нашей невиданной конкурентоспособности по меньшей мере цинично, а надеяться на взлет курса рубля — как минимум наивно.
