Сергей Чиграков пообщался с «ДП» о том, как пишутся песни и что слушать для вдохновения, по случаю юбилея группы — «Чиж & Со» четверть века.
Завтра у вас юбилейный концерт в Петербурге. Как–то вы упоминали, что обычно не знаете заранее, какие песни войдут в программу концерта. Это до сих пор так? По какому принципу все–таки собирается концерт? И когда это случается? Прямо на сцене?
— Концерт не пазл. В данном случае мы подготовились, набросали список вещей, которые будем играть. Но не факт, что будем исполнять именно их. Место для импровизации всегда, конечно, остается.
Вы планируете, что будете играть на бис?
— Нет. Так неинтересно.
«Чиж и Co» много концертирует. Липецк, Саратов, Владивосток, Тюмень. Чем для вас отличаются города, публика и концерты?
— Они, конечно, отличаются. Но тут как. Если включить машину времени — то ничего и не заметишь, окажешься опять на том же месте, откуда ты поехал на гастроли. А с другой стороны, если трезвым уезжать, то, конечно, видно все города.
Сколько концертов в год вы играете? 100? 200?
— Фиг знает. Двести концертов — это можно с ума сойти: каждый день практически. Думаю, примерно 100 крутится.
Что самое страшное может случиться на вашем концерте? Условно говоря, если вы выйдете и скажете: «Привет, Самара!», а это на самом деле Тула, — это рабочий момент?
— А я поэтому никогда так и не говорю. Просто говорю: «Здравствуйте!» И все — поехали.
Я где–то читала, что у вас был похожий случай.
— Не было такого!
Клевета?
— Клевета!
Последний на сегодня студийный альбом группы под названием «Нечего терять» вышел в 1999–м. В этом году на «Нашествии» вы объявили, что в течение года выпустите новый альбом. Там будут новые песни или новое прочтение старых хитов?
— Не знаю, почему в этом году все так взбудоражились–то. Я каждый раз на «Нашествии» говорю об этом, а тут все как–то ухватились за эту мысль. Видимо, совсем уже отчаялись ребята. Значит, придется что–нибудь выпустить.
То есть не то чтобы вы сидели в студии все это время?
— Да пол–альбома уже готово.
Когда выйдет?
— Когда остальные пол–альбома будут готовы. Это же очевидно. В этом году вряд ли мы успеем, очень у нас плотно пока. Концертов много.
То есть там все–таки будут новые песни?
— Позырим–позырим. Но «Вечной молодости» не будет точно.
Как понять, что ты уже исписался? Когда впору перестать сочинять песни, выходить на сцену?
— Во, хороший вопрос! Но я–то откуда знаю?
Можно ли понять, просчитать заранее, станет ли песня хитом? Срабатывает ли чуйка на это?
— Какое красивое журналистское слово — «чуйка». Нет, обделен я таким даром.
А когда композиция уже записана?
— Тоже вряд ли. Мы же каждую песню записываем одинаково: с рвением и старанием. Остальное все — воля народная.
Как вы выбираете, что нужно еще докрутить, а что точно хорошо?
— Если готов — надо идти в студию и писать, все. Без вопросов. Народ сам разберется, говно это или нет. Получилась же «Вечная молодость», да? Прямо хит всенародный… А написано было левой ногой, вообще не оглядываясь. Но что–то вдруг пошла.
Я бы никогда в жизни не сказал, что это будет хит. Казалось: так, смешная. Не более того.
«Фантом» именно в вашем исполнении очень полюбился слушателям. В чем сила этой песни?
— Чем же она вас так, ребята, зацепила? Может быть, дело в том, что мой вариант наиболее приближен к дворовому, который я слышал в детстве в первую корейскую.
Хотя вы не любите громких эпитетов в свой адрес, вы — легенда русского рока. И вас, конечно, узнают на улице. Это вам мешает?
— Понеслось. Нет, абсолютно нет.
Не мешает или не узнают?
— Не узнают меня.
Да ладно?!
— Ну узнают, узнают, да. Но мне это не мешает. А чем это может помешать? Ну фото, ну расписаться. И чего? Занимает в лучшем случае полторы минуты. И иди себе спокойно дальше.
А если таких пару десятков?
— Ничего страшного. Людям–то приятно.
То есть часть работы?
— Да и не работа это вовсе. Жизнь такая.
Создавая группу, вы дали объявления в журналах: молодой и красивый, любящий музыку ищет таких же ребят. Как вы поняли, с кем вам по пути?
— Это же видно. По тому, как кто играет. Как кто и что говорит — меня мало интересует. Ему играть, а не говорить нужно.
Не интересуетесь, что человек слушает, например?
— Нет–нет–нет. Что он слушает, и так понятно — из того, что он играет.
Ваша дочь Даша поет с 2015 года в составе вашей группы. Вы долго думали, прежде чем взять ее в состав?
— Вообще не думал. В какой–то момент вдруг просто понял. Нет, не так. Ни хрена я не понял. И не вдруг.
В общем, понадобилась вокальная поддержка — и все. У нее же образование музыкальное, а я лентяй страшный. Искать опять, объявления давать. Легче, когда под рукой. Вот подвернулась. На кухню шла, и все — оп–па!
Воспитываете в процессе?
— Естественно, воспитываю. Конечно! Ремень отцовский–то еще никто не отменял. Он до сих пор у меня с собой.
Она, кстати, говорила, что ее в детстве не пороли. Лукавит?
— Да это просто она хотела замуж поскорее выйти.
Известно, что у вашей дочери любимый альбом группы — «Нечего терять». А какой ваш любимый?
— Да? А я и не знал. Ничего себе. Наверное, это все, что она вспомнила в этот момент. А для меня, может, и все они любимые. Я же не слушаю их с утра и до вечера. Записал и забыл про них.
А есть какие–то стоп–песни? Прям те, что надоели до смерти?
— Такой вопрос я бы хотел задать Маккартни по поводу Yesterday и послушать его ответ.
Каких коллег по цеху вы слушаете в часы досуга?
— И всех, и никого. Люблю хорошее, красивое, умное, зарубежное оно или нет — по большому счету не важно.
Led Zeppelin, скажем, включаете?
— Вы знаете, да. Бывает, включаю. Все по настроению. У меня бывает так, что я неделями могу не прикасаться к рок–музыке и слушать только классику. Монтеверди, Фрескобальди. Запишите только правильно. А бывает, месяц слушаю джаз.
Пик успеха пришелся на 1990–е. Изменилась ли аудитория? Или это те же люди, только повзрослее?
— Повзрослели, у всех семьи. Дети приводят своих детей. Поменялись ли они принципиально? Не знаю, я же в их души не заглядываю, вот в чем дело. Но раз ходят на концерты, значит, что–то осталось незыблемым. А именно — любовь к группе «Чиж & Со».
Среди молодых дарований можете кого–то выделить?
— Я знаю только названия. Из тех, кого знаю не по названиям, молодым кого–то уже и не назовешь. Коли хотите, могу назвать Павла Пекловского.
В ваше время было проще начинать? Или сейчас? Записал на iPhone, выложил на YouTube, и все — завирусилось.
— Совсем не так было, да. Сейчас проще в техническом плане. Конкуренция больше. И что? У меня есть один большой плюс. Я не отслеживаю и не смотрю это все.
Все–таки как вы придумываете песни? Где берете для них сюжеты?
— Сам не пойму. Не знаю даже. Могу смотреть на одно, а в голове совершенно неожиданно возникает что–то другое. У всех, наверное, так бывает. А что наталкивает одно на другое? Не пытаюсь выстроить вот эту вот логическую цепочку. Все что угодно может натолкнуть. А за что ты меня любишь? По полочкам, что ли, все раскладывать?
Несколько лет назад вы рассказывали, что в чехле от гитары храните коричневый кружевной лифчик неизвестной поклонницы из Германии — на удачу. Он до сих пор там?
— Это не байка, но он в старом чехле у меня лежит. Совсем уже пришел в негодность. Но я его не выбрасываю. Не знаю почему. Руки не доходят. Так что да, так там и лежит. Дома.
Персона: Чиграков Сергей Николаевич
— Основатель и лидер рок–группы «Чиж & Co».
— Родился 6 февраля 1961 года в Дзержинске.
— Образование — ЛГИК имени Крупской, кафедра оркестрового дирижирования и народных инструментов по классу «аккордеон и оркестровое дирижирование».
