"Кровь машин", режиссеры — Рафаэль Эрнандес и Савитри Джоли Гонфард.
Двум бывалым космическим охотникам поручено найти сбежавший звездолет, звезды светят, но не греют. Все это — ввиду заезженности темы за последние лет пятьдесят — кажется поначалу замшелым штампом. Фильм, однако, короткий, и в этом хронометраже (50 минут) чувствуется какой–то подвох. Он и выглядит поначалу как пародия на космические одиссеи. Электронный разум, который на корабле все делает за людей, — какое–то время мы смотрим на происходящее его (точнее, ее) глазами. Возможно, это "Быть Джоном Малковичем", но теперь уже глазами робота? — думаешь ты. Но — нет. Ни одно предположение не оправдывается. Все космическое перевернуто тут с ног на голову — не победой, а поражением человека все это в итоге заканчивается. Хотя — как посмотреть.
Этот фильм во многом построен не на открытии нового, а на игре с уже известными контекстами. Авторы прекрасно знают, что вы все уже видели на эту тему, — они не пытаются вас удивить, а пытаются вас переиграть. Они как бы манипулируют вашим опытом и вашими знаниями о жанре. Главный посыл фильма не то чтобы совсем уж оригинальный: у машин есть душа, узнаем мы, и даже у звездолетов. Душа имеет вид ангелоподобного призрака молодой женщины. Где–то далеко, во Вселенной, есть целое кладбище старой техники — души этих машин обитают тут же, и в итоге они сплетаются в дикой красоты танец. Танцевальный дуэт Элизы Ласовски и Андерса Хейнриксена напоминает паркур — на обломках цивилизации. Киберпанковое фэнтези превращается в контемпорари дэнс. Фантастика переходит в хореографический номер.
О чем этот танец? Не о том ли, что словами происходящее уже не объяснить и приходится подключать другое измерение? Возможно, это фильм о глобальном проигрыше человечества, о том, как оно в итоге оказалось наказанным — за свое пренебрежение к высшим материям, к чувствам? Смотрится, конечно, — с учетом последних событий — весьма актуально.
У режиссеров в послужном списке только один — и похожий — фильм, "Кэйдара" (2011), тоже 50–минутный. Это кино также относится к миру "Матрицы" братьев Вачовски. Но если в предыдущем фильме отголоски разрушенного мира долетали до нас в виде звуков, напоминающих предсмертные всхлипы, то здесь, напротив, присутствует некое утверждение через отрицание: человеческая душа прорастает даже сквозь железо. Авторы — чего не ожидаешь — ставят перед нами вопросы морального характера: о сосуществовании техники и природы, человека и робота. Это можно назвать размышлением на обочине прогресса или пикником на развалинах мира (постапокалиптическое пространство как раз и служит "матрицей" для обоих фильмов). Но, как это ни удивительно, братья Вачовски тут заканчиваются, условно, Стругацкими и Тарковским: киберпанк, конечно, питается ограниченным количеством сюжетов — но символично, что в итоге он предпочел призму раннефантастического, "наивного" взгляда на Вселенную. И спустя 50 лет все возвращается к одному, самому универсальному вопросу: знает ли сам человек, что он такое? И что он делает во Вселенной — в то время как основные вопросы о самом себе по–прежнему не решены?
