Оценка потерь экономики "в лоб", через подсчёт сокращения прибыли компаний и рост официального уровня безработицы, не включает явление неполной занятости. В коронавирусную эпоху она растёт небывалыми темпами.
Не уходи, побудь со мной
Аналитики международной аудиторско–консалтинговой сети FinExpertiza подсчитали, что во II квартале 2020–го количество сотрудников, переведённых в режим частичной занятости, на российских предприятиях достигло 4,6 млн. И это не считая малых предприятий, которые строгому учёту поддаются с трудом.
От каждого второго владельца бара или закусочной можно услышать историю о том, как в период великого коронавирусного оцепенения он собрал коллектив и "по–человечески договорился, что пока буду платить ползарплаты, так как прибыли нет". А то и вовсе остановил выплаты, но оставил людей в штате, чтобы сохранить право на господдержку. Так что реальное количество может быть значительно больше.
Но и по имеющимся данным уровень неполной занятости оказался максимальным с 2013 года (статистики по более раннему периоду попросту нет).
В крупных компаниях отношения с сотрудниками, как правило, более формализованы. Вот их–то в основном и считали.
Оказалось, что из 4,6 млн неполнозанятых 2,4 млн брали отпуск за свой счёт, 1,23 млн работали неполное время, а 948 тыс. просто "находились в простое".
"Это явление, как и рекордное падение ВВП во II квартале, целиком связано с локдауном. Перевод на частичную занятость означает сокращение доходов, которое, в свою очередь, приводит к сокращению потребления", — комментирует исследование член совета директоров FinExpertiza Агван Микаелян.
Объём неполной занятости во II квартале оказался выше уровня официальной безработицы (4,5 млн человек). Между тем, согласно подсчётам той же FinExpertiza, уровень реальной безработицы (официальная плюс те, кто не может найти работу, но не встаёт на учёт на бирже труда) как минимум в 2 раза выше!
Если суммировать все три показателя, то получится, что в разгар пандемии без работы или с серьёзно урезанным доходом оказались почти 14 млн россиян.
То есть 18,8% от общего количества рабочей силы в стране.
Статистический хаос
При переходе на региональный масштаб сразу бросается в глаза отсутствие чётких закономерностей. Многое можно подсчитать, но совсем не всё — объяснить.
Аналитики FinExpertiza указывают на то, что неполная занятость, как правило, растёт там, где выше средний уровень дохода. Топ–3, который полностью заняли "углеводородные" автономные округа, этот тезис подтверждает. Петербург при этом оказался на четвёртом месте, обогнав даже Москву, которая расположилась на девятой строчке, начисто ломая логику.
Для большинства регионов действует правило: чем выше безработица, тем ниже уровень неполной занятости. Но опять–таки не для Москвы.
Петербург, впрочем, тут тоже отличился. Уровень реальной безработицы у нас получается самым низким в стране (хотя официальная всё же чуть выше, чем в Москве). Но на неполную занятость это не влияет.
"Обе столицы недалеко ушли друг от друга. По развитости бизнеса и сферы услуг Москва и Петербург достаточно схожи. Но при этом у московских предприятий, безусловно, больше ресурсов для того, чтобы не урезать зарплаты сотрудников и минимизировать увольнения", — объясняет эту аномалию Агван Микаелян.
Стоит также обратить внимание, что в топе оказались и такие регионы, как Пермский край, Самарская или Свердловская области, — притом что там и безработица высока, и среднедушевой доход сравнительно низок.
Мотивация под ударом
Основным мотивом перевода сотрудников на неполную занятость для бизнесменов является стремление не растерять в кризисную пору ценные кадры.
Вместо того чтобы отправлять на биржу труда, их комфортнее держать на длинном поводке. Уйти по собственному желанию, сказав решительное "нет" предложению работодателя затянуть пояса, духа хватит не у всех.
С точки зрения макроэкономики такой подход явно препятствует насыщению рынка труда квалифицированными кадрами. Но спрос на рабочую силу сейчас нельзя назвать ажиотажным. Так что понять можно обе стороны.
Однако в режиме неполной занятости сотрудники теряют мотивацию, эффективность работы падает. После возвращения на полную занятость они зачастую далеко не сразу могут набрать прежнюю форму.
"Оставлять людей с понижением заработной платы и занятости является демотивирующим фактором для большинства. Как следствие, эффективность их работы снижается и в итоге не приносит прибыли компании. Это невыгодная мера для обеих сторон — и для бизнеса, и для людей. Её можно применять только в экстренных случаях и на краткие периоды. Эффективнее сократить часть персонала и максимально мотивировать оставшихся. Или перестраивать бизнес–процессы, сокращать издержки. Но не экономить на персонале", — считает управляющий партнёр AVRIO Group Consulting Светлана Катаева.
