Дочь бывшего вице–губернатора Ленобласти Николая Пасяды лишилась недвижимости на Невском проспекте и во Всеволожске
Арбитражный суд Петербурга и Ленобласти признал недействительными сделки Николая Пасяды (№ 206 в Рейтинге миллиардеров "ДП" — 2018, в дальнейшем в рейтинг не попадал). Он занимал в 2005–2012 годах пост строительного вице–губернатора Ленобласти и одарил в августе 2018–го вместе с супругой Аллой дочь Елизавету недвижимостью в Петербурге и Всеволожске.
Этот спор, напомним, был инициирован в рамках банкротного процесса экс–чиновника. С заявлением о несостоятельности Николая Пасяды в арбитражный суд обратился банк "Уралсиб". Повод к претензиям дал кредит, выданный в 2014 году ОАО "Главстройкомплекс" (ГСК), на 949,9 млн рублей. Поручителем по нему выступил Николай Пасяда, владелец контрольного пакета акций ГСК. В декабре 2020 года суд признал ГСК банкротом и открыл конкурсное производство.
В апреле 2018 года банк направил экс–чиновнику напоминание о погашении долга по кредиту. Однако заём банку так и не был возвращён. Тогда "Уралсиб" обратился с иском к Николаю Пасяде.
Летом 2019 года Петроградский райсуд Петербурга взыскал с него как с поручителя 1,034 млрд рублей. Это решение, собственно, и позволило "Уралсибу" инициировать банкротный процесс в отношении бывшего высокопоставленного чиновника.
Летом этого года суд признал Николая Пасяду банкротом и назначил процедуру реализации его имущества. На данный момент в реестр требований кредиторов, как следует из материалов арбитражного дела, включено требование банка на 607 млн рублей.
По закону финансовый управляющий должника имеет право оспорить подозрительные сделки. К ним как раз можно отнести перевод активов должника его родственникам. Ещё один признак — срок совершения такой сделки.
В случае Николая Пасяды обнаруживается любопытное совпадение: банк предъявляет ему претензию о выплате кредита, в начале лета того же года обращается с иском к должнику в Петроградский райсуд, а в августе, буквально за 2 дня, владелицей недвижимости становится Елизавета Пасяда. Всё это происходит незадолго до начала банкротного процесса бывшего вице–губернатора.
Поэтому финансовый управляющий вполне логично засомневался в экономической целесообразности дарения супругами Пасяда своей дочери двух домов во Всеволожске (577 м2 и 97 м2), квартиры на Невском пр., 22–24 (115 м2), и пяти участков земли во Всеволожском районе (общая площадь — 6,88 тыс. м2).
Арбитражный суд Петербурга и Ленобласти на днях удовлетворил заявление финансового управляющего, обязав Елизавету Пасяду вернуть недвижимость, права на которую ранее принадлежали Николаю Пасяде, в конкурсную массу. Суд восстановил также права Аллы Пасяды на спорные объекты, которыми она владела до их передачи дочери.
Любопытна судьба квартиры на Невском проспекте. Ранее она принадлежала целиком Алле Пасяде. Тем не менее арбитраж, восстановив её права на эту недвижимость, одновременно обязал Елизавету Пасяду вернуть квартиру в конкурсную массу.
"Такие случаи нередки. Далеко не каждый решится передать титул владения лицу, не связанному с ним личными или корпоративными связями. Например, в деле о банкротстве Николая Кичиджи, совладельца сетей “Дети” и “Здоровый малыш”, было оспорено дарение дочери 300 млн рублей.
Вадим Егиазаров, совладелец Балтинвестбанка, подарил квартиру своему отцу. Сделка дарения признана недействительной, но отказано в истребовании квартиры у последующего добросовестного приобретателя", — рассказывает Карина Сидорова, руководитель практики антикризисного управления и банкротства юркомпании "Дювернуа Лигал".
Владислав Шестаков, партнёр юрфирмы "Адвокат ФРЕММ", не видит особых шансов у должника и его семьи оспорить это определение Арбитражного суда Петербурга и Ленобласти.
"Хотя надо оговориться, — отмечает он. — В судебном акте вообще никак не отражены доводы ответчиков. Просто указано, что есть отзыв с возражениями, но в чём они заключались — загадка".
При этом, по мнению эксперта, суд не совсем корректно применил последствия недействительности сделки.
"В конкурсную массу должника возвращены доли в праве общей долевой собственности, хотя большинство объектов, насколько я понимаю, находилось в общей совместной собственности. Непонятно, на каком основании суд по своей инициативе разделил совместно нажитое имущество.
А квартира на Невском “удвоилась”: она возвращена в конкурсную массу должника, и одновременно восстановлено право собственности его супруги на эту же квартиру. В результате, на первый взгляд, представляется, что это определение прежде всего должен оспаривать управляющий и кредиторы, так как появилась неопределённость в том, какие же конкретно объекты должны быть реализованы в деле о банкротстве Николая Пасяды", — резюмирует Владислав Шестаков.
"Заключая подобные сделки с родственниками, многие рассчитывают на то, что, например, единственное жильё не истребуют у несовершеннолетнего. Также должник может ошибаться относительно момента возникновения у него неплатёжеспособности.
В деле Пасяды как раз установлено, что на момент совершения дарения он обладал признаками неплатёжеспособности, а сделка была направлена на причинение вреда кредиторам. Возможно, его юристы имеют иной взгляд на дату возникновения неплатёжеспособности, поэтому считали, что шанс защитить сделку есть", — добавляет Карина Сидорова.
