Полностью вылечить обсессивно–компульсивное расстройство почти невозможно. Но максимально снизить его негативные эффекты — реально.
Обсессивно–компульсивное расстройство (ОКР), представляющее собой симбиоз навязчивых мыслей и ритуальных действий, мешает жить полноценной жизнью и забирает массу энергии. Однако правильно подобранная терапия помогает держать болезнь под контролем.
Воспитание или генетика?
Как объяснила врач–невролог лаборатории "Гемотест" Екатерина Демьяновская, невроз навязчивых состояний, который чаще всего называют обсессивно–компульсивным расстройством, — это психическое заболевание, которое влияет на поведение человека, его настроение и трудоспособность. Патология проявляется обсессиями — навязчивыми мыслями, которые возникают спонтанно или из–за какого–либо провоцирующего события, триггера.
Избавиться от навязчивых мыслей помогают компульсии — защитные действия или ритуалы, которые останавливают поток неприятных мыслей и образов, а также временно уменьшают тревогу, связанную с ними.
“
"Самыми распространёнными навязчивыми идеями являются боязнь заражения, боязнь причинения вреда себе или другим, навязчивые мысли сексуального характера или мысли о насилии, чрезмерная забота о симметрии или точности расположения предметов, беспокойство по поводу того, что что–то забудется или потеряется", — рассказывает врач–психиатр клиники "Мой медицинский центр" на Малой Конюшенной Мария Назарова.
Что касается компульсий, то, по словам психиатра, самыми распространёнными защитными действиями или ритуалами являются чрезмерное мытьё рук или уборка, раскладывание вещей определённым образом, многократная проверка вещей (заперта ли дверь, выключен ли свет, газ и т. д.), навязчивый счёт, повторение слов и так далее.
На ровном месте ОКР не возникает. По словам преподавателя Московского института психологии Анастасии Храмихиной, начало заболевания могут спровоцировать стресс, травматические события или жёсткое воспитание.
"Чрезмерная требовательность родителей в детстве способствует формированию тревожности и навязчивых мыслей. Однако воспитание является не единственной причиной, а лишь одним из многих факторов", — поясняет она.
Врач–психотерапевт Первой семейной клиники Петербурга Алексей Шипица тоже считает, что гиперопека и контроль в детстве — это прямая дорога к навязчивости в будущем.
"При неблагоприятном микроклимате внутри семьи симптомы заболевания отягощаются и требуют обязательной работы психотерапевта со всеми членами семьи, — подтверждает Мария Назарова. — Кроме того, по последним данным, привести к манифесту или обострению ОКР могут предменструальный и послеродовой периоды. Это позволяет предположить, что гормональные колебания также могут играть роль".
Психиатр отмечает, что хотя данное заболевание может повлиять на людей из всех слоёв общества, независимо от их возраста, пола, уровня образования и т. д., чаще ОКР встречается в более развитых, крупных городах, где жизнь идёт в режиме нон–стоп.
Но исключительно внешними факторами дело не ограничивается. Руководитель Центра психотерапии и психиатрии "УГМК–Здоровье" Марк Лейдерман считает, что на развитие обсессивно–компульсивного расстройства в первую очередь влияет наследственность. Действительно, по оценкам кембриджского исследования, проведённого в 2018 году, 40–50% пациентов имеют генетическую предрасположенность.
Срочно к врачу!
По разным оценкам, ОКР встречается у 1–3% людей. Однако в реальности больных, страдающих от этого расстройства, может быть в разы больше. Ведь большинство так и не доходят до врача.
“
"Многие тянут до последнего: живут с ОКР около 7–10 лет и “героически” терпят, — рассказывает Алексей Шипица. — А примерно 60% так и остаются без диагноза — “ну просто я такой человек”".
Мария Назарова напоминает, что ОКР относится к заболеваниям невротического, а не психотического круга. Это означает, что критическое отношение к своей болезни у людей сохраняется. "Тем не менее часто в первые месяцы люди пытаются справиться самостоятельно. Поскольку эти попытки оказываются безуспешными, болезнь начинает серьёзно сказываться на качестве жизни", — говорит специалист.
По словам врача–психиатра Центра ментального здоровья "Эмпатия" Максима Красильщикова, в большинстве случаев пациенты обращаются к психиатру, когда выполнение навязчивых ритуалов уже начинает занимать значимую часть их жизни. "Одна моя пациентка тратила по 30–40 минут на то, чтобы “правильно” расстелить кровать", — рассказывает он.
"К врачу обычно приходят, когда навязчивые мысли типа “выключил ли я газ” превращают жизнь в бесконечный сериал с перепроверками", — подтверждает Алексей Шипица.
Больные ОКР нередко сталкиваются с трудностями в межличностных отношениях из–за своих навязчивых мыслей и ритуалов. Например, мужчина может избегать рукопожатий, опасаясь заразиться болезнью, что создаёт барьеры в общении и вызывает непонимание со стороны окружающих.
"При этом многие пациенты осознают иррациональность своего поведения, но не в силах его контролировать. Это внутреннее противоречие усиливает чувство вины и тревоги, формируя замкнутый круг, из которого сложно выбраться без профессиональной помощи", — поясняет Анастасия Храмихина.
Правильный подход
Алексей Шипица считает, что самым эффективным и проверенным средством в лечении обсессивно–компульсивного расстройства является когнитивно–поведенческая терапия, особенно её "коронный" метод экспозиции и предотвращения реакций (ERP). Другие же методы, например психодинамический подход или mindfulness (повышение концентрации внимания, развитие осознанности), могут поддержать процесс лечения, но самостоятельно редко помогают.
Эффективность когнитивно–поведенческой терапии подтверждает и Анастасия Храмихина. "Этот подход помогает клиентам постепенно снижать тревогу, сталкиваясь с пугающими ситуациями без выполнения компульсий. Часто в сочетании с когнитивно–поведенческой терапией используется медикаментозное лечение, включающее антидепрессанты. Однако в лёгких случаях можно обойтись только психотерапией", — объясняет она.
По единодушному мнению врачей, без лечения ОКР может привести к очень серьёзным осложнениям — таким как депрессия или социальная изоляция. Однако при своевременной терапии прогноз благоприятен: многие пациенты достигают значительного улучшения. Но вот полное излечение, к сожалению, встречается редко.
