Построить дом может каждый зодчий, но не каждый получит на него заказ. Разговоры архитекторов с заказчиками настолько чуткие, что малейшее непонимание шуток, контекста и языка означает вылет из проекта. В России работы стало мало, за границей наших шуток не понимают. В подобных условиях главное качество творца — выносливость. К таким выводам подталкивает разговор с архитектором Сергеем Орешкиным. Возглавляемое им бюро "А.Лен" в этом году признано победителем архитектурного рейтинга "ДП".
Что происходит с петербургской архитектурой?
— Обстановка среди проектных бюро нервозная. Явно возрастает конкуренция и идёт поляризация. Объёмы работ уменьшаются. Девелоперы затормаживают запуск новых крупных проектов. Это сказывается на архитектурных бюро. Когда у застройщика меньше работы, он идёт в крупные компании, где, как он надеется, есть и кадры, и школа. Ведь работа в кризис замедляется и требует большой выносливости, она есть только у больших или у совсем маленьких бюро с архитектором, директором и менеджером в одном лице. Пострадают компании с выручкой меньше 100 млн рублей. У кого выручка выше, тем будет полегче. Больше 300 млн в год — ещё легче. Как выжить? Каждый придумывает свои фокусы.
То есть часть архитектурных бюро обанкротятся?
— Думаю, они будут искать новые рынки. Есть очень большой задел уже построенных зданий, которые выходят на рынок дизайнерских услуг, услуг интерьера. Это спасительный островок. Немножко взбодрился ресторанный рынок. Там 3 года никто особо ничего не делал, и сейчас большой объём работ по реновации, реконцепции, обновлению. Так что в разных сегментах тренды очень разные.
Читайте также:
Рейтинги ДП
Архитектурный рейтинг "ДП" — 2023
Ярких событий как будто нет. Эпоха безвременья?
— Да, но это общемировая тенденция. Закончилась эпоха архитектуры, где всё гнутое и кривое, цирковой архитектуры, архитектуры аттракциона, архитектуры фокуса. Это постройки Захи Хадид, Бена ван Беркеля. Она не была обоснована ничем, кроме эстетики. Здесь закрывали глаза на все потери — финансовые, технологические, в удобстве, — главное, чтобы было так согнуто. В итоге эти здания оказалось очень трудно и дорого эксплуатировать.
Самый яркий пример — "танцующий торс", дом Калатравы в Мальмё. Пришёл неграмотный девелопер — шведский агрохолдинг, схватил самого дорогого архитектора, не жилищника, и построили жилой дом. Закрученный, как наша башня газпромовская. За 10 лет продали две квартиры. Это полный крах для инвестора. Зато аттракцион, зато событие.
В Петербурге на месте СКК, кажется, строится здание с кривой крышей.
— В последних проектах она уже не такая кривая, как в первых. Проект шёл непублично, и, видимо, центральное ядро абсолютно утилитарно. Сбоку появляется какая–то металлическая косынка, возможно кривая, но, в общем, всё рационально.
В последний год многие специалисты уезжали за границу. Архитекторы тоже?
— Уехали в основном московские архитекторы, потому что у них большой запас финансовой прочности. Питерские гораздо беднее, никто не открывал офисы ни в Дубае, ни в Китае, ни в Тбилиси. А московские открыто говорят: офис теперь в Дубае. Но основной заказ, место приложения труда — Россия.
То есть им не удастся привнести с собой в мир русскую архитектуру?
— Это не исключено, но шансы пробиться крайне маленькие. Рынок давно поделён. На рынке Эмиратов уже 30 лет западные архитекторы. То же в Китае. Правда, китайцы подросли. Лет 10 назад 99% крупных мастер–планов, все знаковые театры, музеи — европейские и американские архитекторы. Китайцам доставались крохи. Буквально одна студия MAD Ма Яньсуна идёт вровень со звёздами — с Вини Маасом, с Калатравой, с Bjarke Ingels. И то — она не получает крупные заказы. Они в основном уходят американским компаниям типа Gensler или HOK. Ещё японская Nikken Sekkei появилась.
Чтобы пробиться, должно быть совпадение многих факторов. Язык, какое–то впитывание культурное местного клиента и инвестора. Тогда — может, и повезёт… Мелкие–то работы по всему миру наши люди делали. И к нам обращались многократно из Бразилии, из Кувейта, ещё откуда–то. Но всё это заканчивалось предварительными эскизами. Нам заплатили, мы порисовали… В Италии были какие–то заказы у "Б2" Феликса Буянова. Но заказчиками выступали наши российские эмигранты. Сегодня они ничего из России не заказывают. Так что должен быть какой–то уникальный случай, чтобы кто–то из россиян стал за границей известным, востребованным архитектором. Скорее, там надо прятаться за какие–то фамилии, чтобы не было видно русских корней.
